Приручи, если сможешь
Шрифт:
— Да, Марк. Я могу передать записку?
— Рыжик, а обязательно так усложнять? — в голосе слышится усталость.
— По другому он может не согласиться…
— Хорошо, я пришлю водителя, передашь ему и спать. Можешь мне поверить, Богдан Александрович согласится со всеми моими доводами, — нотки самодовольства. — Все под контролем, Регин, не волнуйся, отдыхай, завтра у нас активный день.
— Так и сделаю.
Прощаемся, присаживаюсь к сумке и достаю свой кошелёк. Запускаю пальцы во внутреннее отделение и извлекаю небольшой сложенный пополам блокнотный лист. Ручка. Дописываю на него несколько фраз. Передаю прибывшему водителю.
Всё, на сегодня всё. Снотворное. Сон.
Глава 26
Богдан
Кабинет.
Гротт отвечает после двух гудков. Совсем не удивлён, либо мастерски это скрывает. Для него это ежедневная практика, часть работы. Никаких дополнительных вопросов. Озвучивает время и место встречи. О Регине ни слова. Её телефон всё также отключен. У меня есть полтора часа. Пролистываю досье с детальной информацией по Волошину, её я изучу позже, а сейчас…
Я не помню этих слухов, вероятнее всего потому, что тот год был богат на масштабные проекты, работа поглотила меня полностью, оставляя лишь время на сон. Традиционные поездки к родителям были сведены до минимума, а основные светские "новости" я узнавал именно там.
По мере ознакомления с этой весьма трагичной историей напряжение возрастает до такой степени, что приходится встать из кресла, принять упор лёжа и отжаться не меньше тридцати раз… Поднимаюсь, подхожу к окну, распахивая его и одновременно стараясь выдохнуть весь воздух из легких, чтобы на следующем вдохе заполнить их спасительной морозной свежестью с насыщенным ароматом сосновой хвои.
Как они справились с таким потоком дерьма? Да, Регине не привыкать, но Гротт? При его положениии и сложившейся ситуации подобное унижение, как открытый вызов. Проигнорировав его тогда, полностью сконцентрировавшись на заботе о жене, он ответил на него… позже… всем… за последние полтора года сосредоточив в своих руках такую власть, что случись всё сейчас, никто и рта открыть не посмел бы…
Размышляю над тем, как повёл бы себя сам… И только тут до меня в полной мере доходит понимание беспокойства или даже страха, который может испытывать Регина по поводу наших с ней отношений. Далеко ходить не надо, отец уже дал оценку происходящему, осталось выслушать мать и готовиться к прямой атаке ближнего круга, благо он не так уж велик… Я готов.
Уже привычно сжимая папку в руке, спускаюсь вниз и получаю отчёт по Агате. На мгновение ощущаю укол совести, можно было бы захватить её с собой и передать хозяйке. Я видел, как Регина реагирует на свою "тучку", преображаясь, становясь мягче и добрее. Но, нет! Она вернется сюда… и останется здесь с Агатой и со мной!
Дочитывая информацию по Гротту прихожу к выводу — между ними никогда ничего не было. С одной стороны это позволяет расслабиться, с другой говорит о том, что ещё одна часть слухов о Регине и её погоне за выгодой сильно преувеличена. А это значит, кроме выгоды обязательно должно быть что-то ещё… И оно у нас есть! Но эти чертовы обстоятельства и её упрямство!
По пути к месту службы Гротта вновь погружаюсь в изучение досье, осталось две части — отношения Регины с Волошиным и работа с Евгением Рудовым. О последней я имею достаточно четкое представление, поэтому не к спеху. А вот Волошин… Где была её хвалёная интуиция? Погружаясь в прошлое, пытаюсь вспомнить, когда появились слухи о его садистских наклонностях. А ведь и правда, уже после их разрыва, на фоне недоумения общественности по поводу должности, которую Рудов-младший сходу предложил Регине. То есть она не посчитала нужным сохранить всё в тайне и не выносить сор из избы… Позаботилась,
чтобы следующая избранница хорошенько подумала, прежде чем падать в его объятья.Машина тормозит. Без лишних проволочек получаю пропуск и поднимаюсь в кабинет Марка. С сопровождением в два человека. Спасибо, хоть в кабинет не заходят вместе со мной, тогда бы ощущение того, что меня конвоируют, стало полным!
Короткое приветствие и предложение располагаться. Внимательно его рассматриваю. Делает то же самое в ответ. Молчание затягивается. Вспоминаю, что является главной целью моего визита и озвучиваю намерение узнать местонахождение Регины и сразу же её забрать. Несмотря на явное сопротивление, одна из его бровей всё же вопросительно приподнимается. Уточняет, понимаю ли я всю серьезность сложившейся ситуации. Честно признаю, что я нихрена не понимаю. А когда на его вопрос обрисовал ли мне Веров суть проблемы, я отвечаю отрицанием и добавляю, что вообще не в курсе, о чем речь, его вторая бровь присоединяется к первой, заставляя меня чувствовать себя полным идиотом, которому настолько не доверяют, что не считают достойным озвучить правду. Это, видимо, настолько явно написано на моём лице, что он, смотря мне прямо в глаза, поясняет, переходя на ''ты":
— Не поэтому… Ты всё-таки не очень хорошо ещё её знаешь… Это забота, — вздыхает, отводя взгляд, — в случае с Региной… наивысшее её проявление. И пока она не примет обратного решения, любые действия бессмысленны.
Замолкает на полминуты, в то время как я перевариваю полученную информацию — ничего нового, всё то же её желание принимать решение в одностороннем порядке. Ничего, даже не сомневаюсь, что это поддается коррекции, сколько бы мне не твердили, что нужно оставить всё как есть и позволить ей быть собой. Но я видел ее и другой. Волной накатывает воспоминание, какой естественной и гармоничной она была, той, что подстраивалась под малейшие изменения моего настроения и была настолько откровенна и честна в проявлении своих чувств, что у меня до сих пор перехватывает дыхание от моментов нашей близости.
— Не буду вдаваться в подробности, — прерывает молчание Марк, — это действительно не столь важно. Если Регина посчитает нужным, она сама все расскажет. Мне потребуется около недели, чтобы убедиться, что ни у кого к ней не будет никаких претензий и это время ей лучше побыть у меня.
— Мне… НУЖНЫ… подробности… — говорю своим самым убедительным тоном.
Легкая, почти незаметная ухмылка, хотел проверить… ладно господин Гротт, спишем на издержки профессии.
— Её сводный брат, отбывающий заключение, освободился раньше срока и заявился по родственному за материальной поддержкой, в которой Регина Викторовна естественно ему отказала.
Чёрт! Мне всего лишь навсего нужно было поехать вместе с ней!
— Она впустила его?!! — этого просто не может быть! Регина, ты же…
— В том — то и дело, что нет. Ему помогли и с документами, и с прикрытием. Кто? Этим мы сейчас и занимаемся и именно поэтому ваше присутствие рядом с Региной, Богдан Александрович, — переходит он опять на официальное обращение, — может только помешать. Кроме того вам просили передать это.
Протягивает небольшой сложенный вдвое и слегка помятый листок.
Она его сохранила.
Моё предложение ей в первый день нашего знакомства. В переговорной у Рудова, когда я приехал к нему, чтобы выяснить, какого черта происходит между ним и Энджи. Регина была великолепна! Настоящий профессионал, до той встречи я слышал о её талантах только с чужих слов, но в тот день я увидел, как она работает.
Моё предложение было действительно искренним: "Дам всё, что попросишь!" И я бы дал! Возможность иметь такого работника в своей команде стоит дорого. Тогда она отказалась. И была права, я не смог бы предложить ей то, что она имела в компании Рудова, фактически полноправное партнёрство и… дружбу…