Приручи меня

Быстро приняла освежающий душ, чтобы надеть дорогущее, по всей видимости, платье на чистое тело.

Кремовый шёлк приятно обтягивал грудь и талию, а ниже струился воздушными складками до самых щиколоток. Слишком длинный разрез начинался высоко на бедре и при ходьбе полностью оголял ногу, да так, что я боялась продемонстрировать своё нижнее бельё. Несмотря на откровенный фасон платья, оно мне нравилось и сидело на мне поистине великолепно. Где надо аппетитно обтягивало, где не надо загадочно скрывало.

Выглядеть на миллион, оказалось приятно до порхающих бабочек в животе. Так я ещё никогда не выглядела — утончённо, но в то же время сексуально.

Ещё раз взглянув на себя в зеркало, я взялась за гребень. Расчесала слегка влажные волосы и перебросили их на одну сторону, заколола несколько невидимок, чтобы те сдерживали непослушный каштановый каскад волос. Наверное, я впервые распустила их в этом доме, предпочитая прятать пряди в небрежный пучок, и сейчас испытывала их приятную тяжесть на своём плече, несмотря на то, что совсем недавно обрезала их почти до лопаток.

Когда оголила шею, сразу увидела тёмно-синюю отметину, и тут же вспомнила, при каких обстоятельствах получила эту похотливую метку.

От воспоминаний я буквально физически ощутила боль от прикусов и сдавливания моей кожи пальцами. Но прятать следы несдержанности Феликса я не стала. Пусть полюбуется ещё раз, может хоть ничтожное зерно чувства вины мне удастся посеять в душе избалованного вниманием и роскошью мужчины.

— Я готова! — спустя четверть часа я появилась на пороге ванной комнаты, заметив, что Герман так и продолжал стоять у окна, вглядываясь куда-то вдаль сквозь стекло.

Лениво повернувшись на мой голос, он смерил меня заинтересованным взглядом и в жгучих глазах заплясало одобрение.

— Очень даже, — широкая бровь причудливо изогнулась, будто мужчина не верил собственным глазам или тому, что я вдруг стала более достойна его драгоценного братца.

— Надеюсь, ваш брат оценит наши старания, — прозвучало двусмысленно, словно я тайно желала обратить на себя внимание Феликса. Меньше всего мне хотелось показаться перед Германом пустышкой, которая в погоне за наживой может уподобиться тем рыжим бестиям, что развлекались где-то у бассейна. — Не хотелось бы понапрасну растрачивать собственную снисходительность.

— Идём, — сперва Герман протянул ко мне ладонь, но не дождавшись ответных действий, просто согнул руку в локте. Жестом показывая, что готов сопроводить меня, как настоящую леди.

Вот только я чувствовала себя отнюдь не леди, а каким-то дорого упакованным подарком.

Что ж… Немного поиграем.

Взяв Германа под руку, я вышла вместе с ним из комнаты. Не знаю почему, но он совершенно перестал вызывать во мне чувства опасения. Он словно мог расположить к себе человека. То ли всему виной его вкрадчивый глубокий голос, которым Герман словно в транс вводил. То ли какое-то внутреннее спокойствие волнами передавалось от него к другим.

— Что если он меня прогонит и снова запрёт? — спросила еле слышно.

Чем дальше мы отдалялись от моей спальни, тем волнительнее мне становилось.

— А что если ты просто извинишься. Искренне, от души, — горячая ладонь легла на мои пальцы, которыми я сжимала его предплечье. — Феликс умеет распознавать фальшь. Наверное поэтому ты ему приглянулась больше остальных претенденток.

— Я должна радоваться, что за мою искренность он ведёт себя со мной, как варвар?! Пока за лживость обхаживает этих..

Брезгливо скривившись, махнула головой, будто отгоняя непрошенное чувство несправедливости.

— Со-оня, — нарочно почти пропел моё имя, привлекая внимание. — Да ты никак ревнуешь?!

— Ещё чего, — недовольно фыркнула. — Мне хватит обещанных вами денег, а они пусть забирают себе вашего распрекрасного брата.

— Сделаю вид, что верю тебе, — он искренне рассмеялся.

А потом резко остановился, и повернувшись к двери, настойчиво постучал. Дождался короткого приглашения и распахнул дверь. Возле массивного стола стоял Феликс с полупустым бокалом в руке.

— Зачем она здесь? Я не разрешал ей выходить.

Единственное, чем Феликс удостоил меня — холодный, равнодушный взгляд, который окончательно вывел меня из подобия шаткого равновесия. Теперь я уже не считала затею с извинениями хорошей.

— Успокойся и послушай, — Герман буквально втащил меня в кабинет, легонько подтолкнув ближе к брату. — А я пока займу остальных.

Где-то за моей спиной захлопнулась дверь, как механизм мышеловки.

— Ну-у, — процедил Феликс. — Ты пришла показать, как научилась себя вести?

Уголок его рта дёрнулся в победоносной ухмылке, а в захмелевшем взгляде вспыхнула похоть, с которой он буквально раздевал меня…

Снимал то самое дорогое платье, даже не показав взглядом заинтересованности, в моём преображении. Похоже, интересовала я его совсем без одежды.

Закусывая щёку изнутри, стойко держалась из последних ускользающих от меня сил. Степенно расправила плечи, до начинающей ломоты в спине держала ту ровно. Намекая, что если я и пошла на мировую, то всё равно буду до конца стоять с гордо поднятой головой. Несмотря на моё внешнее спокойствие, внутри я трепетала… каждой клеточкой тела содрогалась от перспективы вновь остаться наедине с Феликсом. Лихорадочно вспоминала советы Германа и прикидывала в голове нужные слова. "Извиниться искренне, от души."

Что ж, проще просто, если конечно человек заслужил вашего прощения. Феликс — нет. Даже сейчас его надменность сбивала меня с ног, а чувство превосходства в его крови, гуляющее под смуглой кожей наполняло вены на сильных руках. Закатанные до локтей рукава рубашки обнажали жилистые предплечья, которыми я невольно залюбовалась, а в следующую секунду судорожно вспомнила горячие прикосновения.

Боже…Что со мной такое творилось? Я ненавидела этого мужчину, как никого в этой жизни. Но в то же время сходила с ума от притяжения, желания, чтобы он был чуть терпимее.

— Я пришла извиниться, — с трудом выдавила из себя такое простенькое признание, но головы не опустила. Смотрела и ждала своей участи.

— Начинай, — он лениво прошёл к бару, плеснул в уже пустой бокал янтарного цвета алкоголь, по всей видимости ром. Покрутил бокал и пытливо посмотрел на меня сквозь него. — Я жду, — отсалютовав бокалом, осушил залпом и стёр тыльной стороной ладони остатки с губ.

Я шумно сглотнула, чувствуя как от напряжения сушило во рту, а под ложечкой жгло странное предчувствие. Сейчас я бы не отказалась просто от воды, но мне ничего не предложили.