Приручить единорога (Странное предложение)

— Какая ирония, — заметил он. — Ведь любовная игра нужна обычно для того, чтобы как следует разогреть партнеров.

Он сел на краешек кровати и посмотрел на Жанну, которая продолжала неподвижно стоять возле самой двери.

— Подойди ко мне! — повелительным тоном позвал он.

Прежде чем сдвинуться с места, Жанна набрала полную грудь воздуха, словно собираясь броситься в воду, и только потом сделала первый шаг.

— Быстрее! — потребовал Сэнтин, и она подошла нему почти вплотную, покорно остановившись в полушаге от его торчащих колен. Жанна изо всех сил старалась сохранить на лице спокойное выражение, но это оказалось нелегко. Сэнтин сидел перед ней чуть развалясь, с небрежной улыбкой на лице: точь-в-точь восточный владыка, который призвал к себе свою любимую наложницу. Его широкие плечи, массивный торс и перекатывавшиеся под кожей мускулы играли словно кованая медь; на груди курчавились густые черные волосы, и Жанне вдруг нестерпимо захотелось их потрогать.

Должно быть, ей все же удалось спрятать от Сэнтина свои истинные чувства, поскольку рот его снова перекосился в циничной гримасе.

— Какая ты сегодня послушная, — сказал он неприятным скрипучим голосом и сверкнул глазами. — Послушная и покорная как я не знаю что!.. Наверное, думаешь о том, как бы спасти своих драгоценных животных, да? Ты ведь сделаешь все, что я захочу, так?!..

Жанна поняла, что ее покорность почему-то рассердила Сэнтина еще больше.

— Да, — сказала она. — Все, что ты захочешь. Я готова.

И услышала, как Сэнтин пробормотал хриплое ругательство.

В следующую секунду он вскочил на ноги и схватился обеими руками за пряжку ремня.

— Ну что ж, черт побери, сегодня тебе предстоит подтвердить свою готовность делом! — заявил он, быстро освобождаясь от остальной одежды. — Целых семь ночей я лежал на этой кровати один и не мог сомкнуть глаз, словно школьник, который только недавно узнал о существовании секса. Как видишь, у меня было достаточно времени для фантазий, и я клянусь, что прежде чем ты уедешь отсюда, тебе придется осуществить их все до единой!

Он слегка привстал, чтобы бросить брюки и белье на кресло, и Жанна невольно залюбовалась им. Сложением Сэнтин напоминал скорее Атласа, чем Аполлона, да и движения его не отличались легкостью и изяществом, и все же он был красив. Все в нем — начиная от мускулистых ляжек, твердых, как два ореха, ягодиц и заканчивая выпуклым рельефом живота и груди — все свидетельствовало об огромной силе, невероятной выносливости и агрессивной мощи хищного зверя.

Когда Сэнтин повернулся к ней лицом, Жанна заметила его напряженную готовность и невольно вздрогнула. Дыхание у нее снова перехватило, и Сэнтин это заметил. Проследив за ее направленным вниз взглядом, он насмешливо улыбнулся и сказал негромко:

— Как видишь, форшпиль оказался несколько короче, чем мне бы хотелось. И все же, прежде чем я потеряю над собой контроль, у нас есть еще немного времени, чтобы попытаться воплотить в жизнь кое-какие из моих фантазий.

По-прежнему не притрагиваясь к ней, он улегся поперек кровати и, приподнявшись на локте, посмотрел на нее с таким вызывающе-откровенным интересом, который Жанна уже не раз замечала в его взгляде.

— Разденься, Жанна, — сказал он. — Только медленно.

— Боюсь, мое представление тебя разочарует, — ответила она так хладнокровно, как только смогла. — Я никогда раньше не показывала стриптиз и не училась этому.

С этими словами она взялась руками за бязевый пояс и попыталась развязать узел, но пальцы дрожали и не слушались. В конце концов она справилась с ним и уронила пояс на ковер.

— Не разочарует, — изменившимся голосом ответил Сэнтин, пристально следя за ее тонкими смуглыми пальцами, расстегивавшими крошечные перламутровые пуговки на белой шелковой блузке. — Представляя тебя в своих фантазиях, я вовсе не имел в виду дешевое шоу, которое можно увидеть в любом мужском клубе. Продолжай, пожалуйста.

Жанна закончила расстегивать блузку и подняла руку, чтобы расстегнуть узкий манжет.

— Боже, как мне нравится смотреть, как ты движешься! — снова подал голос Сэнтин, но на этот раз он говорил как будто сам с собой, а в глазах его появился мечтательный блеск. — Все равно — раздеваешься ли ты или просто ходишь по комнате. Сколько раз, разговаривая по телефону или давая инструкции Доусону, я украдкой следил за тем, как ты встаешь с кресла и идешь к книжным полкам, как ты встаешь на цыпочки и тянешься за тем или иным томом, а потом возвращаешься на место. Как мне нравилось смотреть, как ты стоишь у окна, любуясь фонтаном во дворе или садом… Я пялился на тебя, словно подросток в период полового созревания на Венеру Боттичелли, и никак не мог оторваться…

Жанна сняла блузку и бросила ее на пол рядом с поясом. Потом она расстегнула вечернюю юбку из переливчатого зеленого шифона и, выпустив ее из рук, позволила ей соскользнуть к своим ногам. Юбка легла на пол словно небольшое озеро с изумрудно-зеленой водой, и Жанна грациозно выступила из нее. Произнесенные Сэнтином слова странным образом разрядили ситуацию, лишили ее пошлой искусственности, и всю робость Жанны сняло как рукой. Теперь она действовала словно во сне, раздеваясь с такой непринужденной естественностью, словно была одна в комнате.

Расстегнув переднюю застежку лифчика, Жанна услышала короткий полувздох-полувсхлип Сэнтина, но не обратила на него никакого внимания. Чулок она не носила и, сбросив с ног сандалии на низком каблуке, осталась в одних лишь белых атласных трусиках, которые узкой полоской светились на ее смуглом теле. Потом настал и их черед.

Покончив с раздеванием, Жанна подняла голову и с невинной гордостью посмотрела на полулежавшего перед ней Сэнтина. Тело у Жанны было стройным, гибким и сильным, и она никогда не видела в наготе ничего грязного и постыдного. Не смущал Жанну и устремленный на нее взгляд Сэнтина. В его глазах было одно лишь жгучее, жадное желание, к которому примешивалась изрядная доля неподдельного, искреннего восхищения. Этот взгляд не мог ни запачкать, ни унизить, хотя Жанна хорошо видела, как он путешествует по всему ее телу.

— Ты прекрасна! — выдохнул наконец Сэнтин. — Гибкая, как лоза, грациозная, словно лань, гордая, как черт знает что!.. Я знал, что ты именно такая!

Его глаза остановились на ее полных грудях, и Жанна почувствовала, как под его взглядом они тяжелеют и напрягаются, словно он снова ласкал их губами и языком, как тогда, в беседке. Лоно ее уже начало источать густую сладкую влагу, которая жгучей тяжестью собиралась внизу живота, и Жанне неожиданно стало трудно дышать.

— Что теперь, — спросила она каким-то чужим голосом, стараясь не показать Сэнтину своего состояния.

— Пройдись до двери и обратно, а потом подойди ко мне, — глухим голосом ответил Сэнтин, садясь на кровати и спуская ноги на пол. — Я хочу любоваться музыкой твоих движений и мечтать о том, как с той же дикой грацией и силой ты будешь двигаться подо мной.

Жанна послушно повернулась и медленно отошла к дверям спальни. Там она ненадолго остановилась, развернулась в обратную сторону и медленно вернулась к сидящему на кровати Сэнтину. Сердце ее билось так сильно и так часто, что она была уверена: теперь он точно его услышит. Неизвестно откуда взявшаяся запоздалая стыдливость охватила ее, и щеки Жанны покрылись ярким румянцем.