Приручить Генерального
Шрифт:
— Разве ты не должен был лечиться в больнице?
— Да, у меня постельный режим. Минимум, трое суток. Я приехал соблюдать его к тебе! — заявил мужлан.
Я открыла рот и захлопнула его.
— С чего ты взял, что я тебе рада? У меня, что, лазарет?
Почему я вообще с ним разговаривала?
Просто вытурить его и закрыть дверь — вот самый верный вариант!
Но почему-то я медлила, и на сердце не было покоя. Оно взбудоражено кочевало по всему телу и билось комом в горле…
Глава 27
Марфа
— Ты, может быть, мне и не рада. Вот только мне плохо, и я хотел увидеть тебя во что бы то ни стало, — выдохнул Дубинин, посмотрев на меня как-то по-особенному. — Так что, можно остаться? Или уйти?
— Тебе лучше уйти, само собой!
— Ок, пять минут дай прийти в себя…
Я засекла время, смотрела на Дубинина, плакать хотелось и высказаться. Я топталась на одном месте, минуты ползли мучительно. Но когда прошло пять минут, я вдруг пожалела, что он попросил всего пять минут и ни минутой больше.
— Я пойду?
— Да, — кивнула сухо. — Иди. И не смей говорить, будто ты со мной спишь. Все кончено.
— Как с тобой сложно. Дашь руку? Голова кружится…
— Вот болван! Какого черта ты приперся, если тебе так плохо?! — спросила со слезами в голосе.
— По тебе соскучился, вот и приперся!
Какой ужасный мужик! Здоровый, как медведь, упрямый, как баран!
— Что тебе надо? — процедила сквозь зубы.
— Тебя увидеть хотел, говорю же. Не веришь? Марф, я иных целей не преследую, сорри, — вздохнул Дубинин и посмотрел на меня с тоской.
Взгляд глубокий, а из-за этих кошмарных теней под глазами выглядел еще глубже.
— Я не про это. Я про твой постельный режим. Уколы, капельницы, лекарства? Режим питания? Учти, я ничего такого не умею!
— Постель. Больше ничего. Остальное, если понадобится, сам устрою. Слава богу, есть доставки и вызов врача на дом.
— Ладно, пошли, — вздохнула.
***
Хотела отвести его в гостевую спальню, но там кровати узкие, а в гостиной диван вообще не раскладывался. Пришлось выделить бугаю свою спальню.
— Все, располагайся.
Он схватил меня за руку и потянул на себя.
— Я соврал про флешку. Просто проверял, дома ты или как?
— А где я должна быть?
— Не знаю. Вдруг снова на вечеринку? Или вообще улетела в другую страну даже и не считаешь нужным сказать мне об этом? Не считаешься со мной.
— Так же как ты, когда решил, что можно выложить меня голой и присвоить, как очередную медальку?!
Пальцы Дубинина на талии сжались крепче.
Несмотря на слабость и явную дурноту, этот медведь был в тысячу раз сильнее меня и удержал, обняв, прижал к себе.
— Ну что ты такое говоришь? Какие медальки? Ты видела? Видела, я написал, что у нас отношения. ОТ-НО-ШЕ-НИ-Я.
— Типа серьезно?
— Без всяких “ТИПА”. Я считаю, что у нас отношения, — прочистил горло.
— Как-то быстро… слишком… Ты не находишь?
Дубинин пожал плечами, прикрыл глаза, снова открыл их.
— Тебе плохо? — забеспокоилась
я. — Врача вызвать?— Терпимо. Хорошее сотрясение. Мы о другом сейчас.
— О твоих серьезных отношениях.
— Я не шучу.
— Ага.
— Ты не веришь? — удивился. — Из-за тех фото? Я уже сказал, это фанатки. С ними ничего нет.
— Зато теперь в череде твоих девушек затесалась Я.
— Я тебя никак не отметил, не сказал, что это ты. По фото так и не видно…
— Но это, я, Рос! — всколыхнулась.
Дубинин мгновенно притянул меня обратно, поцеловал в висок.
— Теперь скандал на вечеринке. Плюс твои фото. Все! Теперь я — очередная соска миллиардера.
— Ты моя особенная. Хочешь, удалю все фото? И профиль закрою?
— Делай, что хочешь. Тебе и не надо мое мнение спрашивать. Ты им просто подтерся.
— Да, я косякнул. Был на подъеме, хотел порадовать тебя. Цветы, мелочи приятные…
— Двухметровый медведь — мелочь?! Квартира, заваленная цветами, тоже мелочь?!
— Я не знаю, что тебе нравится! — вскипел Дубинин. — Мы всего несколько дней знакомы. Может быть, ты считаешь, что я пошел по накатанной, но я иначе и не мог, потому что плохо тебя знаю. Ты — другая, да. Но оставить тебя без внимания казалось мне еще более неправильным, чем вариант — оказать внимание и не угадать с цветами.
— Ты не угадал вообще.
— Тебе ничего не понравилось, — выдохнул Дубинин. — Окей, я понял. Говори, что любишь. В следующий раз исправлюсь.
— Следующего раза не будет! — заявила я, пытаясь отодвинуться от жаркого тела Дубинина.
Он разжал объятия, я на инерции сопротивления едва не слетела с кровати.
Так хотела от него уйти, чтобы не было жарко, но когда отпустил, по плечам побежали мурашки.
— Ты не хочешь со мной встречаться? Я тебе не нравлюсь? Соврешь, если скажешь, что не нравлюсь. Нам было хорошо в постели, нужно и остальные аспекты подтянуть! — рассудил Дубинин.
— Ты меня не слышишь, что ли?!
— А ты — меня? Да, я тебя плохо знаю. Знаешь ли ты меня?
— Эээээ. Нет.
— Как по-твоему люди узнают друг друга? Сразу же убегают от сложностей? Нет! Притираются, врастают друг в друга… — сцепил пальцы.
— Ой-ой-ой… Не надо в меня врастать! Это даже звучит… жутко! А учитывая твою ветреность, еще и пагубно. Для меня, разумеется. Ты-то через месяц переключишься на новую моську, а обо мне накатаешь некролог о прошлых отношениях.
— Вот какого ты мнения обо мне. Считаешь позером?!
— Да.
— Это не так. И если бы я судил только по твоему поведению, то я бы сказал, что ты высокомерная, заносчивая, распущенная псевдоинтеллектуалка, считающая всех недостойными себя.
Теперь настал мой через возмутиться.
даже поколотить его захотелось!
— Но… — протянул Дубинин.
Меня трясло от негодования.
Он надавил на затылок и поцеловал меня против воли.
— Но я ошибся, Одуванчик. И я могу это признать. Я совершаю ошибки, со всей искренностью готов за них извиниться, а ты? Хватит ли тебе смелости признаться, что ты тоже бываешь неправа и спешишь с выводами?