Приручить истинную

– Николетта, – подхватил он мой подбородок, – я понимаю, что мы остались на разных сторонах. И ты не в восторге от заключенного брака…

– Не в восторге? – дернулась я.

– Не дерзи, – рука надавила сильнее. – Я делаю скидки на твой возраст, прошлое и материнское воспитание, терплю, покуда у меня есть на это силы. Но мой предел не безграничен…

Я осознала, что ответа не требуется. Он ждет кивка и подчинения.

– Если ты не научишься держать язык за зубами, вести себя, как полагается достойной мистрис, я проявлю жестокость. Поверь, в этой ипостаси я совсем тебе не понравлюсь.

Кажется, урок я уяснила. Проглотила все слова, вертевшиеся у меня во рту. Хотя мечтала высказаться честно.

Он не проявлял жестокость? Он принудил меня к отбору и свадьбе. Принудит и к близости, потому что я никогда добровольно на нее не соглашусь. Избил Дрейка и лишил меня общения с матерью.

Что потом?

Он добьется рождения наследника, заберет ребенка из моих рук и отошлет куда подальше?

– Вижу, тебе есть над чем подумать, – прищурился мужчина, потрепав меня по макушке, словно я малолетняя девчонка. – Сейчас соберись, не распускай сопли, – от внимательного взгляда не укрылись очередные слезы, появившиеся в уголках глаз, – и отправляйся на занятия с Кайман. Через несколько дней ко мне приедут друзья. Верхушка общества в нашей стране. Тебе придется быть рачительной хозяйкой, заботливой. Встретить всех, как полагается, никого не обидеть. Справишься, разрешу на один день поехать к твоей маме.

– И снять оковы, – протянула вперед руки с проклятыми браслетами.

– Не торгуйся, – фыркнул он. – Я не идиот, ты едва не угробила себя и спалила комнату. Что тебе помешает подпалить весь замок?

Совесть и воспоминания. Это мой дом, мои покои, мои коридоры. Он ошибочно их занимает, преступно.

Я все равно согласилась. Во-первых, навыки никуда не делись. Старшая мистрис Весс, и плевать мне на мнение всяких чешуйчатых, отлично меня воспитала, обучила всему, что знала сама.

Во-вторых, хотела утереть нос Кайман. Она правила хозяйством, а теперь Бастиан вручал бразды мне.

В-третьих, по маме я действительно соскучилась. Переживала, как она там. Молилась богам, чтобы пожилая женщина не влезала ни в какие политические дрязги. Слова Мэтьюса меня напугали. Она не способна шпионить, лицемерить, обманывать. Ее раскроют в тот же миг, а защищать маму некому.

Так и прошло несколько дней.

С Его Светлостью я почти не виделась. Он постоянно отсутствовал, отдалился. Приходил очень поздно, уходил с рассветом. И я не волновалась, наоборот, спокойно засыпала одна в постели. О его присутствии говорили лишь смятые простыни и оставшийся сандаловый запах на подушке.

Кайман притихла, видимо, раздумывала о моем предложении. Колкости, конечно, слетали с ее губ, но какие-то бесхитростные, пустые.

Все изменилось в день приезда гостей. Солнце только поднялось над горизонтом, как в спальню бесцеремонно ввалилась сестра герцога.

– Лентяйка, – сразу зашипела на меня. – Вся компания скоро прибудет. Собирайся.

– Все готово к приезду, – я лениво потянулась, чтобы разбесить женщину сильнее. – А будешь врываться без стука и разрешения, я буду запираться на ключ.

– Мне ничего не стоит выломать эту дверь.

– И вытерпеть гнев Рэйвенского, – парировала я. – Он предупреждал, чтобы ты ко мне не цеплялась.

Ох, сколько злости в ее глазах, прямо бальзам на мою израненную душу.

Конец ознакомительного фрагмента.