Приручить огонь

— Слушай, — обратилась я к нему, обнимая за шею и сжимая руку в локте, желая немного придушить его, — мы же с тобой не говорили о нашем совместном будущем.

Обернувшись ко мне, Жибору резко стала неинтересна звёздная мгла за иллюминатором.

— Тут и говорить не о чем. Ты останешься моей фавориткой, пока смерть не заберёт тебя у меня. Только с ней мне не сладить.

Грубовато, но романтика проглядывалась, если немного переиначить, так вообще звучит как серенада — признание в вечной любви. Да и кто от такого откажется? Я хоть и красивая, но не глупая.

— Отлично, я «за», но с одним условием, — заявила я ему, переходя к главному, вот только было грубо прервана.

— Никаких условий. Только так и никак иначе, — голосом, нетерпящим возражения, пригрозил манаукец, тяжело глядя на меня.

— Нет, дорогой, — зашипела на него, сдавливая его шею. — У меня тоже есть мечта, и ты её исполнишь, я даже готова умолять. Никаких подопечных кроме меня. Понял? Умоляю, пожалей девочек, да и себя тоже. Я буду мстить, имей это в виду.

Жибор смерил меня взглядом, нисколько не смущаясь, что его откровенно пытаются задушить. Или я плохо старалась, или он сделан из камня!

— Надо же, — усмехнулся он, размышляя вслух, — умоляешь, что бы я был только твоим? Маленькая собственница не желает ни с кем делиться?

— Глаза выдавлю, — пригрозила я, а Жибор неожиданно засмеялся, смахивая набежавшие слёзы.

— Нет, определённо, вы с сестрой похожи. Даже угрозы и те раздаёте одни и те же.

Я обиженно засопела, переживая приступ веселья манаукца. Тот смеялся долго, пока терпение у меня не лопнуло, и я решительно захотела слезть с его колен.

— Хорошо, хорошо, — успокоил меня мужчина, прижимая к себе. — Мы будет жить как земляне? Семья? Ты же о ней мечтаешь? Ты, я и наш ребёнок?

— Да, твой сыночек будет нуждаться в папочке. И я не хочу отвлекаться от ребёнка и работы ради того, чтобы вызнать, какие проблемы ты решаешь с очередной подопечной.

— Дочь, — поправил меня Жибор.

Я осеклась от неприятного предчувствия, что мне не всё рассказали.

Жибор долго молчал, но поняв, что я жду, заявил:

— У нас будет девочка. Так запланировал твой папочка. Все претензии к нему.

— Но почему девочка? — удивилась я такой несправедливости.

— У девочек важная функция — они рожают потомство, — вынес приговор нашей, ещё не родившейся дочери Жибор.

— Чёрт! — вырвалось у меня. Я вдруг забеспокоилась о судьбе своей маленькой крошки.

— Жибор, я боюсь. Вдруг унжирцы доберутся до неё и заставят рожать от нелюбимого. Или, вообще, искусственное оплодотворение. А может, и того хуже… — завелась я, представляя ужасы, на которые способны унжирцы ради своих опытов. Указательный палец прижался к моим губам, а Жибор успокоил, не дав скатиться мне в истерику.

— Не бойся, я с тобой.

Убрала его руку от своего лица и потянулась за поцелуем. Да, он со мной. Мне нечего боятся. Жибор так просто никому не отдаст нашу крошку, только через труп очередного унжирца, возомнившего себя богом.

* * *

Не бойся, я с тобой! Не бойся, я с тобой! Да чтобы я ещё раз поверила этому обманщику! Да ни в жизнь!

Мало того что мы летели вовсе не на «Астрею», а на Новоман, так его, видите ли, позвали на важную встречу, а я, как примерная, должна ждать его в зале прилётов.

И ждать пришлось долго! Десять минут прошло, а его всё нет!

Нервно притопывая ногой, сверилась с часами. Ну точно! Десять минут сорок три секунды! Где его черти носят?

Оставил меня одну, с Тором, который старательно делал вид, что мы с ним незнакомы. Я минут пять пыталась его разговорить, а затем плюнула и отошла к большому панорамному окну. Нос воротит, словно я ему что-то непристойное предлагаю. Всего-то спросила — отчего он такой невесёлый. Я же беспокоилась, вдруг что случилось. А он молчит.

Одиннадцать минут! Протяжно вздохнула. И вот что я буду делать на этой неразвитой планете? Новоман! Унылый голый пейзаж космодрома давал кучу материала для размышления о моей загубленной жизни.

Вдалеке виднелись горы с белыми шапками. Голубое небо, наполненное белыми густыми взбитыми облаками. Местная звезда излучала белый свет и припекало.

Куда ни глянь — везде этот белый цвет! Всё! Достало! Вернулась к альбиносу, протянула ладонь, ласково попросила:

— Дай коммом попользоваться, а то мой украли.

Тор настороженно осмотрел меня снизу вверх, задерживаясь взглядом на моей ладони.

— А почему Жибор не дал? — поинтересовался альбинос, а я готова была его стукнуть, сжимая свободный кулак от безысходности.

Откуда я знаю, почему не оставил!

— Мне маме надо позвонить, — решила давить на жалость.

Тор вздохнул и снял коммуникатор, протягивая мне.

— Благодарю, — с придыханием заявила ему и ловко схватила комм.

Набрала номер Аделы и стала нервно ждать, отходя от альбиноса к панорамному окну, чтобы не подслушивал.

Долгие гудки сменил напряжённый голос подруги:

— Слушаю.

— Адела, это я, Натали! — радостно зашептала в комм, который прикрепила к тыльной стороне кисти. Видео решила не включать, чтобы никто не видел, что не маме звоню.

— Натка! Ну ты, мать, даёшь! — заголосила подруга, а я, опасливо озираясь на Тора, убавила звук динамиков.

Тот молча смотрел на меня, недовольно хмурясь.

— Тебя же потеряли все! — чуть тише стал слышан голос Аделы.

— Ты сама трубку не берёшь! — недовольно проворчала в ответ.

— Прости, подруга, — покаялась она. — Просто я держу оборону. Не отвечаю с незнакомых номеров. А тут как дёрнуло.

— Рассказывай, куда пропадала и что за новость о свадьбе?

— А, слышала? — радостно ответила подруга и зачастила: — А я украла Ли! Он так и не улетел с Унжира, а все думали, что к тебе улетел. Я всё испытывала средство в надежде, что на него подействует. Но ты же знаешь, что его какая-то землянка нонарскими палочками одурманила и изнасиловала. Так он и на дух их запах не переносит. А я хотела незаметно.

— Да, слышала эту историю, — сочувственно кивнула я. Даже больше, я знала, кто над ним так поиздевался! До сих пор стыдно смотреть парню в глаза.

— Он же пуганый. Два месяца тестов! — продолжала вещать Адела. — И вот, — выдержала паузу и как завизжит от радости: — Я выхожу за него замуж!

— То есть средство подействовало?

— Нет, просто Ли догадался, кто его украл. Мы поговорили, признались друг другу. Знаешь, я ему, оказывается, всегда нравилась, но его отец приказал на тебе жениться. Сама понимаешь, честь Дома. Я с папой поговорила, он дал добро на свадьбу. Мы же богаче, чем вы, а я всего лишь третья дочь. Я так счастлива!