Пришедшие издалека

— Захватите щенков,- сказал Шеклтон механику, уезжавшему к зимовке.

С мыса Ройдса за отрядом увязались три молодые собаки. Но они не захотели возвращаться с Дэем и вертелись вокруг Эрнста Джойса, который всегда кормил их.

— Возьмем собачек до мыса Хижины,- предложил Маршалл.

В доме «Дискавери» щенков накормили, оставили им сухари и мясо. Теперь снега внутри было с излишком, животные могли утолять жажду. Их заперли в доме.

Отряд потащил сани на юг. Температура падала. Снова замерз керосин, его нельзя было налить в примус. Часто попадались опасные трещины. На очередной ночевке художник Марстон, впервые совершавший путешествие по леднику Росса, сказал товарищам:

— Думаю немного побродить в окрестностях.

— Хотите поиграть в «или-или»? — улыбнулся Джойс.

— Как это понять?

.Марстону разъяснили: суть «игры» состоит в том, что человек или проваливается в трещину, или остается цел…

В 230 километрах к югу от зимовки отряд оставил размолотый лошадиный маис и запас керосина. Чтобы опознать этот склад, вертикально установили сани, а к ним прикрепили шест с черным флагом.

Подходя к дому «Дискавери», путешественники услышали неистовый лай и визг. Едва открыли дверь, щенки бросились навстречу. Хотя им, вероятно, было скучно и страшновато взаперти, собачки за время своего заключения пополнели. Мясо они съели, но сухари еще оставались.

Вернувшись на зимовку в середине октября, Шекл-тон не застал Дейвида, Моусона и Маккея — они ушли к Магнитному полюсу. Месяцем раньше начальник экспедиции вручил профессору Дейвиду инструкции, в одной из которых писал: «Если вы достигнете Магнитного полюса, то должны водрузить на нем флаг Соединенного королевства и от имени экспедиции объявить эту местность собственностью британской нации. Когда вы будете в Западных горах, сделайте то же в каком-либо месте, объявив таким образом Землю Виктории частью Британской империи. Если вы обнаружите полезные ископаемые, объявите тем же способом этот район собственностью британской нации от моего имени…»

Теперь Шеклтон спокоен на этот счет: своевременно вколотить заявочный столб — большое дело! Сколько золотоискателей, запоздав с этим, обнищало… А природные богатства на материке безусловно есть! Наивные простаки полагают, что геологи стремятся проникнуть в недра Антарктиды для разгадки ее истории. Но практических людей интересует не прошлое, а нынешний день и будущее, когда станет возможным добыть эти ценности с пользой — сотнями процентов прибыли на каждый затраченный фунт стерлингов. Несомненно, уже сейчас найдутся желающие вложить капитал в такое предприятие. А недурно бы открыть в Сити респектабельный оффис и у входа вывесить бронзовую доску с солидной надписью — что-нибудь вроде «Исследовательской компании», как додумались американские дельцы на Аляске… «Главные директоры - Уильям Бирдмор и Эрнст Генри ЗЙеклтон»… Право, это внушает уважение… Раньше или позже он разбогатеет, добьется золотого будущего! Заявка Дейвида на Землю Виктории — один из возможных путей…

У партии профессора Дейвида не было ни пони, ни собачьих упряжек. Три человека волокли сани с пол-тонным грузом. Шли по морским льдам, рискуя, что шторм расколет белое поле и унесет на обломке в море. Одолевали горные хребты, разверзшиеся трещины, огромные сугробы, лабиринты ледяных глыб. Ледник, шириной меньше 40 километров, потребовал двухнедельной тяжкой борьбы. Другие два ледника, где встретились зияющие черные пропасти и завалы рыхлого снега, пришлось обойти. На плоскогорье Земли Виктории большая высота стесняла дыхание, пронизывающий ветер не давал двигаться. Исследователи жестоко страдали от холода, сказывалось и систематическое недоедание. На этом горном плато они провели много наблюдений и точно определили место Магнитного полюса.

Четырехмесячное путешествие Дейвида, Моусона и Маккея на расстоянии 2300 километров было не менее отважным, чем поход отряда Шеклтона к центру Антарктиды.

НЕЗАВЕРШЕННЫЙ МАРШРУТ

Вместе с Шеклтоном снаряжались в путь метеоролог Адамс, врач Маршалл и Фрэнк Уайлд, ведавший продовольствием и транспортом.

— Ни одного лишнего килограмма мы не возьмем,- сказал Шеклтон.- Запасы провизии рассчитаны на девяносто один день. Доктор Маршалл, пожалуйста, еще раз проверьте наше продовольствие… У каждого будет свой спальный мешок и пара белья, несменяемая, а в сильные морозы мы сможем надевать поверх нее вторую пару. Инструменты, приборы, блокноты и карандаши, сложенные в особом ящике, весят пятнадцать килограммов. Это поручается вам, Адамс… Все должно быть тщательно осмотрено и уложено: палатки, лыжи, снаряжение… Как наши пони, Уайлд?

— В хорошей форме.

— Мы двинемся двадцать девятого октября.

Отряд берет запас сухарей, сахара, пищевых концентратов, овсянки, чая, печенья, сыра, шоколада, соли, перца; взят и традиционный у полярных исследователей пеммикан, приготовленный из обезвоженного мяса, жиров и яиц. Суточный рацион человека — больше одного килограмма. Маньчжурские лошадки повезут свое «меню», главным образом маис. Когда пони выбьются из сил, они будут убиты; свежее мясо подкрепит путешественников.

Своим заместителем на зимовке Шеклтон назначает биолога Мёррея и оставляет ему письменную инструкцию: что надо сделать, если в намеченный срок не вернется отряд профессора Дейвида; какие задания поручаются Западной партии, в которую включены молодые Пристли и Брокльхёрст…

У Шеклтона нет мрачных мыслей о будущем, но все же он дает Мёррею точные указания «на случай невозвращения Южной партии»: «Самый крайний срок, до которого вы должны оставаться,-10 марта 1909 года; если мы не вернемся к этому сроку, то, очевидно, с нами случилось несчастье».

К Южному полюсу! В неизведанные края! Тысяча четыреста километров туда и тысяча четыреста километров обратно…

Как только они вышли с зимовки, начались неприятности. Захромал пони Соке. Во время короткого при-Еала, когда люди сидели на санях, Гризи ударил копытом по ноге метеоролога Адамса, кость почти обнажилась.

В первую неделю ноября пурга вынудила трое суток провести в палатках. Вспомогательная партия повернула к зимовке; в тот день полюсный отряд продвинулся на полтора километра.

Потом дела улучшились — ежедневно проходили 25-27 километров, но давались они нелегко. При густой облачности трещины ледника были невидимы. Маршалл, сопровождавший пони Гризи, удачно перебрался через незаметный провал почти двухметровой ширины. Заглянув вниз, Шеклтон увидел зияющую пропасть. Но и его подстерегала опасность. В подозрительном месте Шеклтон остановил своего Квэна секундой-двумя позже, чем следовало: сам он, лошадь и сани с продуктами уже находились в центре снежного моста, прикрывавшего трещину. Квэна отпрягли и тихонько перевели на другую сторону, осторожно вытянули и сани. Спустя час едва не угодил в пропасть пони Чайнамен, которого вел Адамс.

— Лишь по счастливой случайности не погибли Чайнамен, сухари, половина керосина, все кухонные принадлежности,- невесело заметил Шеклтон.- Еще немного, и нашему путешествию пришел бы конец…

Людей терзала снежная слепота. Сперва появлялся насморк, затем все вокруг расплывалось, предметы двоились в глазах, возникало ощущение, будто под веки попал песок. Защитные очки запотевали, а когда их снимали, белизна становилась нестерпимой. На лошадей надели предохраняющие козырьки.

Километрах в восьмидесяти южнее барьера путешественники услышали сильный глухой гул. Словно великан, зажатый в недрах ледника, пытался сбросить давящую его тяжесть. По-видимому, от барьера оторвался огромный айсберг.

Ночь прошла беспокойно — маньчжурские лошади не давали спать: они разгрызали и пожирали все, что могли,- упряжь, веревки, неосторожно оставленную одежду, разбрасывали по снегу приготовленный для них фураж, объедали друг другу хвосты.

В пути они нередко глубоко проваливались сквозь снежную корку. Старый Чайнамен изнемогал, его пришлось застрелить. За 81-й параллелью появился очередной склад-«депо № 2», где оставили сорок килограммов конины, часть сухарей и жестянку с керосином.

23 ноября отряд с тремя пони одолел рекордное расстояние — около 30 километров.