Пришельцы и сокровища пиратов

Дойти до дома не удалось. Я был перехвачен по пути прибывшим инструктором и полтора часа слушал теорию вертолетного дела. Поскольку основные принципы я знал, то занятие попросил провести в кабине вертолета, попутно разглядывая и трогая ручки управления. Я в шоке! Мне продали праворульный вертолет, без АКП и с кривым велосипедным рулем! Именно так выглядело место пилота с точки зрения водителя автомобиля. Три педали в полу, слева кривая кочерга, похожая на велосипедный руль, насаженный под наклоном и место пилота в правой части кабины. Два явно автомобильных кресла спереди и три сзади. Хочу в мой челнок! Отзанимался, договорился с инструктором встретиться еще раз вечером и покинул вертолет. Р-66, клипер-2 на поплавках, скорость крейсерская 250 километров в час, дальность полета шестьсот километров, жрёт семьдесят литров керосина в час, вот такие ТТХ, похоже самое основное, что я вынес с полуторачасового занятия. Керосин надо заказать Сорокину, а то на катере привезли мало, а мне скоро учиться летать.

Ювелир почти закончил первую партию алмазов. Большой алмаз я снова отказался дать, под тем предлогом, что мне надо быстрее провести оценку пятнадцати тысяч карат, а то он опять впадёт в экстаз и будет неработоспособен, как сытый удав в анабиозе.

– Сергей, Вы вчера сказали, что у Вас еще есть алмазы большого размера. Я мог бы на них посмотреть?
– немного поерзав и поговорив на незначительные темы, спросил ювелир.

– Пару камней я покажу попозже, а остальных на острове нет, за ними надо лететь, - я не стал открывать слишком много информации. Если за молчание ювелира при обычных обстоятельствах я был спокоен, потому что это необходимая специфика профессии, то кто его знает, что из него вытянут в случае пристального внимания и применения пыток или на допросе с препаратами, развязывающими язык даже самым упорным и молчаливым. В последующие пять минут я узнал много новых слов: калетта, рундист, павильон, фасеты. Оказалось, что это участки камня, образующиеся при огранке бриллианта. Сходил и принёс два крупных алмаза, которые роботы отсортировали в первую группу по качеству, заодно прихватил один средний по размеру камень из привезенных Дейвом. Принёс все к ювелиру. Сегодня я значительно меньше за него волнуюсь. Утром он был бодр и весел, и сказал, что уже лет десять не чувствовал по утрам себя так замечательно. Поэтому, когда он впал в очередной ступор, я с чистой совестью пошел покурить на открытый воздух.

– Сергей, я вчера уже говорил Вам, что африканские камни с двух разных месторождений? Но я при этом не уточнил, что одно из них мне раньше не встречалось. Сейчас я вижу еще один незнакомый камень, скорее всего Индия, но это пока на уровне предположения.

Вот она мысль, которую я упустил в прошлый раз, разговаривая с ювелиром. Он еще тогда мне сказал, что собранные в одном месте камни, в тридцати километрах от берега Намибии, из двух разных месторождений. Получается, что на "стиральной доске", которую подчистили немного мои роботы, лежат камни и с реки Оранжевой и с еще одной кимберлитовой трубки, которая веками разрушаясь рекой и прибоем, а затем ушла под воду вместе с частью побережья. "Стиральная доска", работая как лоток золотодобытчика, уловила и камни с известного уже месторождения и с затопленной трубки. При этом значительно обогатила проходящие через неё массы песка и породы, оставив в своих впадинах и трещинах большие концентрации алмазов. Если с поиском новой трубки повезёт, то такая информация очень дорого стоит, да и сама по себе она уже немаловажна. Получается, я могу добывать алмазы, которые однозначно определят как африканские, но никто не сможет сказать, с какого месторождения. Я надолго завис в размышлениях, заметив, что ювелир отложил свои дела и так же молча на меня смотрит.

– А просветите меня, уважаемый Ицхак, какие перспективы Вы видите в нашем сотрудничестве?
– в отличии от первого дня нашего знакомства Ицхак уже никуда не торопился, как будто тех неотложных дел, на которые он ссылался, просто никогда не было.

– Сергей. Я уже понял, что Вы мне говорите далеко не всё, но даже та часть информации, которую Вы мне дали и которая постоянно подтверждается, позволяет надеяться бедному еврею, что он впишет своё имя не только в историю ювелирного дела, но и в историю страны, где я живу, - пафосно начал свою речь Ицхак. Так, мне еще в политику на стороне Израиля влезть не хватает. Ну ладно, послушаем дальше.

– Если дать приток алмазов на израильскую алмазную биржу, да еще такого качества, которое Вы мне показываете, то это будет достойный и полноценный конкурент для всех остальных бирж и участников алмазного рынка. Более того, мы сможем оказать огромное влияние на канадский рынок, где у израильских специалистов очень большой авторитет и связи, и который сейчас задыхается из-за нехватки достойного сырья для огранки. Канада закрывает сейчас значительную часть своего гранильного производства, хотя готовы наоборот, значительно его расширить. Их кимберлитовая трубка, которая находится в очень плохом климате, сейчас на грани самоокупаемости. На каждый карат алмазов надо вынуть и обогатить двести пятьдесят тонн породы, а с учетом того, что только половина алмазов пойдёт на ювелирные цели, то пятьсот тонн. Канадцы очень хорошо и достойно зарекомендовали себя на рынке бриллиантов и готовых ювелирных изделий. Они имеют раскрученные бренды и развитую сеть продаж. Если дать им приток качественного сырья, то мы получим надежного стратегического покупателя, - что можно сказать. "Остапа несло", сейчас начнем строить Нью-Васюки... .

– А что Вы скажете по "индийскому" алмазу?
– вопрос, в свете нарисованных перспектив, более чем уместный, с моей точки зрения. От Дейва я могу получить очень большое количество "иноземных" алмазов, самого разнообразного качества, а двадцать пять килограмм мной уже заказаны.

– У меня с собой только небольшой микроскоп, поэтому я пока могу сказать, что судя по моим наблюдениям, этот алмаз не является искусственным муассанитом, а спектрофотометрический и спектрофлюориметрический анализы позволят установить это уже абсолютно достоверно. Возраст Вашего алмаза мы тоже определим, если это для Вас важно. Камень отличного качества и при значительном размере обладает очень удачной формой, поэтому два небольших вкрапления, которые я заметил, попадут в удаляемую при огранке и распиловке, часть. Исходя из его ромбовидной формы я предполагаю изготовление из него двух бриллиантов, возможно высшего качества весом около пяти карат каждый, поэтому оценил я его, даже в необработанном виде, по пять тысяч долларов за карат, что для необработанных алмазов является уже высшей ценовой категорией, хотя и не максимальной.

– Уйёёё... вот теперь мне стало по-настоящему страшновато, я прикинул, что имеющиеся у меня семнадцать килограммов алмазов могут потянуть на несколько сотен миллионов долларов, а продавать мне их надо, и побыстрее, а то скоро Дейв привезёт следующую партию, ещё больше. Насчет Канады тоже надо крепко подумать. Я просто чувствую, что моя историческая родина, при таких моих доходах, меня не оставит своим вниманием. Тогда и гражданство Белиза мне поможет слабо.

– Ицхак, я вынужден сейчас напомнить Вам, что пока мы с Вами имеем то, что имеем. Мы договорились о Ваших услугах в оценке и продаже определённой партии алмазов. То, что я Вам показал много лишнего, это просто жест доброй воли с моей стороны, и ничего более. Перспективы, предлагаемые Вами, я понял. Мои объёмы и возможности не исчерпываются одной этой партией, но условия нашего сотрудничества на длительную перспективу должны быть другими. Мне потребуется более быстрая оценка и продажа - я специально начал выторговывать себе иные условия, хотя существующий процент меня вполне устраивал. Торг в деловых переговорах, если он не на пустом месте, укрепляет взаимное доверие.

– Я сам хотел предложить Вам снижение расценок за свои услуги, если мы не ограничимся одной партией. Поверьте, мне это выгодно, и не только из-за денег. Авторитет крупного продавца на алмазной бирже стоит очень дорого!
– ювелир взволнованно мял в руках замшу для протирки линз, - Но меня сдерживало отсутствие информации о тех объемах, которые Вы хотели бы предложить на постоянной основе, - мысленно я был согласен с доводами ювелира, более того, меня сильно интересовала вполне определённая продукция из Израиля, поэтому я решил поделиться информацией.

– Хорошо, Ицхак. Я скажу Вам, в чем Вы правы, а что я хочу от Вас услышать. Часть алмазов у меня действительно африканского происхождения, это я знаю достоверно, - ещё бы я этого не знал, как никак сам собирал, - А вот про происхождение "индийского" алмаза я знаю только со слов, - ни соврал я ни на грамм, - Поэтому и настаиваю на его максимально полной экспертизе. С происхождением золота мы разобрались, я полагаю. Теперь, что касается объемов. В ближайшие три месяца я рассчитываю продать около ста тысяч карат алмазов, большей частью "индийских" и порядка пяти тонн золота. В последующие три месяца предполагаю увеличить эти объёмы в полтора раза. Вот теперь можете думать над Вашими предложениями, я Вас не тороплю, - глядя на отвисшую челюсть ювелира, я достал из кармана небольшой мешочек с "индийскими" алмазами и положил его на стол. Это чтобы старому Изе лучше думалось.

Глава 25

Переговоры с японской компанией "ДЕНСО" я начал ещё в Эмиратах. Японцы очень неохотно говорили о возможностях сотрудничества. Меня интересовали их аккумуляторы ГС ЯСА, но Рико Ямай, генеральный менеджер отдела маркетинга, оказался той непробиваемой стеной, дальше которой мне в переговорах пройти не удалось. Мне надо было найти применение иридию, который у Дейва был в больших количествах, и стоил крайне дёшево, поскольку в астероидных поясах его содержится очень много. Посмотрев возможное применение его в земных условиях, я в очередной заказ Дейву включил иридий и платину в большом количестве. Аккумуляторы с применением платины и иридия позволяют производить очень быструю их зарядку и служат в три раза дольше традиционных, оставаясь при этом в доступном ценовом диапазоне, поскольку на вакуумное напыление толщиной в пару микрон расходуются доли грамма дорогих металлов. Именно такие аккумуляторы и делали японцы, но делиться технологией упорно не желали. На Земле ежегодно производится три тонны иридия, который продается по цене восемнадцать долларов за грамм. Иридий значительно тверже платины и выдерживает более высокие температуры, кроме того, он не растворяется в кислотах. От имени своей фирмы в Белизе я уже дал поручения брокерам и на сегодня скупил небольшими партиями около четырёхсот килограммов иридия. Если кому-то станет интересно происхождение у меня изделий с иридием, они эти сделки определят и успокоятся.

Десятки крупных и средних фирм Китая сегодня делают огромную гамму электромобилей по смешной цене. Не озабочиваясь кажущейся неподъёмностью "Ё-проблем", которые не смог осилить Прохоров с его миллиардами и институтами, они спокойно штампуют пока наивные и простые, но очень доступные изделия. Основным сдерживающим фактором распространения такого транспорта по всему миру являются аккумуляторы. Свинцово-кислотный аккумулятор, знакомый любому автомобилисту, имеет медленную зарядку, небольшое количество циклов перезарядки, малую ёмкость и большой вес. Пробег машины на одной зарядке в сто-сто пятьдесят километров, и последующая за этим необходимость в восьмичасовой зарядке, вызывает здоровый скепсис у будущих автовладельцев. С учетом недостатков свинцовых аккумуляторов и предсказуемого у них разрушения и осыпания свинцовых решеток, погруженных в кислоту, дешевизна эксплуатации электромобилей становится сомнительной. Если заряжать аккумуляторы каждый день, то меньше чем через год потребуется их замена. Я оценивал возможность эксплуатации свинцовых аккумуляторов, до их приемлимой деградации, примерно в пятнадцать тысяч километров пробега, с последующей полной заменой аккумуляторов. Революционный электромобиль "Тесла" на свои дорогущие литий-ионные аккумуляторы давал восемь лет гарантии, но и стоил, как пятьдесят китайских электромобилей. За кем из них будущее, даже не надо гадать - "Ягуар" купила индийская компания "Тату", сделавшая деньги на производстве самых дешевых и простых малолитражек, а "Фольксваген", выпуская "Гольфы" и "Пассаты" купил "Порше". Большой бизнес за недорогими машинами, а не за предметами роскоши.