Пришельцы. Выпуск 2

Впервые сформулирован новый параграф человеческой морали (по Марксу, как известно, «нравственность — служанка потребности») — приспособление ради выживания. Пусть они вложены в уста не слишком положительного героя — несколько психопатического артиллериста, — но они произнесены, они врезаются в память острее, чем картина ужасающего разрушения человеческой цивилизации в первые дни нашествия.

Впервые, пожалуй, в литературе отражен новый страх — не просто гибели одного героя, страны, города, народа, а всего человечества.

В последующем XX веке будут на эту тему написаны километры прозы и публицистики, снято несметное число фильмов (одна из любимых тем Голливуда). И только «Война миров» имеет вес настоящего первосортного литературного шедевра, все остальное воспринимается как более или менее дешевые поделки.

Такт и нравственное чутье писателя помогли найти противоядие против этого страха, раз уж он существует, раз уж он сводит с ума ранее благополучных и успешных людей (эгоцентричного священника, не способного ни на нравственное, ни на физическое усилие, самоуверенного военного, уже заранее разделившего человечество на первый и второй сорт, главного героя, от лица которого ведется повествование, отступившего от своих принципов под давлением чудовищных обстоятельств), — взаимопомощь и здравый смысл обычных людей.

Забавная повесть Стругацких «Второе нашествие марсиан» — вариация на тему монолога артиллериста из «Войны миров», того самого, где он делит человечество на два сорта: одни будут жить в марсианских клетках как домашние животные, приспособятся к этому и будут служить кормом, другие, первосортные, будут сопротивляться, спрячутся в лондонской канализации и будут сохранять человечество как вид. Сам артиллерист рассчитывал и готовился руководить этим сопротивлением, для чего подыскивал потенциальных подчиненных для черной работы.

Как некая Кассандра, Уэллс предвидел целую толпу публичных политиков XX века, обладавших невероятным и гипнотическим умением манипулировать людскими толпами и заставлять их совершать невероятные и бессмысленные вещи.

В романе под руководством артиллериста главный герой, вдохновленный энергией и напористостью командира, рыл бессмысленный ход в ливневую канализацию, не имея смелости спросить, зачем, если есть уже готовые ходы, через которые легко проникнуть в эту самую канализацию.

Взгляд Стругацких на конформизм совершенно другой. Именно на этом основан юмор их повести.

К тому времени, когда написано «Второе нашествие…», великая ломка традиционной человеческой морали уже произошла, после двух чудовищных мировых войн жертвовать жизнью ради неких принципов представлялось совершенной глупостью, человеческая жизнь стала ценностью сама по себе, взгляд Стругацких на конформизм, приспособление к некой внешней неодолимой силе другой — принципиально.

Повесть «Второе нашествие…» состоит из не слишком связанных друг с другом по сюжету отрывков якобы чьего-то дневника, большинство из которых заканчивается чем-то вроде: «Нет, я никогда этого не сделаю, умру, но не сделаю, да неужели же нет предела наглости этих марсиан!» и т. д., — а следующий начинается описанием того, как главный герой, от лица которого написан дневник, именно это и делает.

Одним из нравственных приобретений XX века является осознание первостепенной ценности жизни вообще и человеческой жизни в частности, что далось весьма недешевой ценой миллионов бессмысленных смертей и тяжелых духовных поисков.

Финал «Войны миров» сначала разочаровывает. Значит, само по себе человечество бессильно справиться с некой страшной угрозой из космоса. Бессильны и самая современная военная техника, всегда найдется что-нибудь покруче, и физическая сила и умственные способности самых выдающихся людей. На самом деле, такой финал может предложить по-настоящему мудрый человек — у планеты с многомиллионной историей жизни есть собственные способы самосохранения, и человеческая цивилизация тоже накопила немало рецептов выживания в самых разнообразных ситуациях, надо только уметь их разглядеть и воспользоваться. И уж, конечно, это не опыт войны и уничтожения, а все те же здравый смысл и взаимопомощь самых обыкновенных людей.

***

Герберт Уэллс известен далеко не только благодаря своей социальной фантастике. Он писал научно-популярные книги на биологические и исторические темы. Он же считается основателем так называемой ранней футурологии, то есть футурологии, еще не основанной на расчетах и научном моделировании. Кстати, самой первой его работой в этом направлении, получившей широкую известность и довольно долго сохранявшей читательский интерес, стала книга «Предвидения о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль» (1901). Есть сведения, что первым его опубликованным произведением был «Рассказ о XX веке» (1887). Для того времени, рубежа двух веков, XIX и XX, это было достаточно модное светское увлечение, однако почти все авторы с тех пор канули в Лету, но, конечно, не Уэллс. Причина — не только увлекательная форма и литературная одаренность, но серьезный и глубокий подход к проблемам современного ему общества и попытка представить, как и с помощью каких средств общество будет искать их решение.

Всю свою сознательную жизнь Герберт Уэллс считал себя социалистом. С 1903 по 1909 год он состоял в Фабианском обществе, которое выступало за осторожное и поступательное развитие общества и входило в состав партии лейбористов.

За свою жизнь Уэллсу удалось встретиться с самыми яркими и интересными политиками XX века: В. И. Лениным, И. В. Сталиным, Ф. Д. Рузвельтом.

Несмотря на продолжительные беседы как с Лениным, так и со Сталиным, Уэллс, будучи высокого мнения о них самих, не проникся идеями построения социализма в СССР, его симпатии оказались на стороне Рузвельта и Америки, которой он предрек ведущую роль в установлении справедливости и всеобщего процветания на планете.

Герберт Джордж УЭЛЛС[Herbert George Wells; 21.09.1866, пригород Лондона, Бромли — 13.08.1946, Лондон], английский писатель и публицист, автор известных научно-фантастических произведений: «Машина времени», «Остров доктора Моро», «Человек-невидимка», «Война миров» и др. Отец — лавочник и профессиональный крикетист, мать — экономка.

1884—1891 — учился в Южно-Кенсингтонском колледже Лондонского университета, затем преподавал в частной школе. Получил степень бакалавра естественных наук в Лондонском университете (1890).

1891—1893 — преподавал в заочном колледже в Кембридже. Выпустил учебники по биологии и физиографии. Оставив работу в колледже, начал профессионально заниматься журналистикой.

1900 — опубликовал свой первый реалистический роман «Любовь и мистер Люишем».

1914 — приветствовал войну; занимался публицистической работой для министерства пропаганды. Посетив фронт (1916), изменил свои взгляды на пацифистские — роман «Мистер Бритлинг пьет чашу до дна».

1922—1923 — участвовал в парламентских выборах (неудачно).

1933—1936 — Уэллс — президент ПЕН-клуба.

1936 — почетная степень доктора литературы в Лондонском университете.

1944 — защитил докторскую диссертацию по биологии в Лондонском университете.

1945 — книга «Разум на краю предела», в которой Уэллс предсказывает вымирание человечества.

Он трижды был в России — в 1914, 1920 и 1934 годах. Его беседа с В. Лениным стала известна благодаря книге «Россия во мгле» (1920). Практически всю жизнь Уэллс прожил в Лондоне, часто выступал с лекциями и много путешествовал, был дважды женат.

В 1901 году Герберт Уэллс выпустил серьезный футурологический трактат «Предвидения». В нем было девять статей: «Передвижение в двадцатом столетии», «Вероятное расселение городов», «Развивающиеся социальные элементы, «Некоторые социальные взаимодействия», «История демократии», «Война в двадцатом веке», «Конфликт языков», «Расширяющийся синтез» и «Вера, мораль и внутренняя политика Новой Республики».

Уэллс был убежден, что при изучении истории необходим аналитический подход. Прослеживая глобальные тенденции, анализируя их, можно планировать будущее. В своем трактате он предсказывал мощное развитие не только железнодорожного транспорта, но и автомобильного. Будут строиться широкие шоссе, появятся автобусы. Центры разросшихся городов превратятся в галереи магазинов, соединенных лифтами и тротуарами, а огромные рекламные щиты станут неотъемлемой частью расширенных улиц. Вести бизнес, совершать покупки, общаться можно будет не выходя из дома, и все это благодаря развитию телефонной связи. И хотя Уэллс даже не догадывался о появлении компьютеров и Интернета, основную тенденцию влияния связи на образ жизни человека он предвидел весьма точно.

Он считал монархию пережитком прошлого, но и не питал иллюзий относительно демократического способа правления, когда толпа может быть управляема любым проходимцем, потакающим ее инстинктам, внушая «воинственный, глупый и разрушительный национализм». Утверждая, что обществом должны управлять интеллектуалы, Уэллс не стал подробно описывать, как они смогут прийти к власти.

Описывая возможные войны, Уэллс предсказывал большую роль артиллерии, авиации, подводных лодок и танков (напомним, что к моменту написания трактата в армиях из всего перечисленного была только артиллерия). Также он предсказывал, что тыл будет иметь гораздо большее значение, чем фронт. Ведь войну выиграет тот, кто сумеет лучше организовать свою экономику. И последующие мировые войны это подтвердили.

В последней статье Уэллс рассуждал о жизни и смерти. Он считал, что обществу придется взять под контроль процесс деторождения. В начале XX века идеи евгеники владели умами многих людей. И если создатель евгеники Френсис Гальтон считал главным вопросом — расовый, то Уэллс называл это вздором. Его Новая Республика принимала всех здоровых, разумных и трудолюбивых, но пьяницам, преступникам, стяжателям там делать было нечего. Смертная казнь исчезнет, зато эвтаназия, прекращающая муки безнадежно больных, станет обычным делом. Исчезнет страх смерти, и эта тема не будет никого интересовать.

Ян Разливинский

Хьюго плюс

В первом выпуске «Пришельцев» мы рассказывали о Фаддее Булгарине, как об «отце-основателе» отечественной фантастики. Критерии, которыми пользовались для определения столь почетного титула, были просты: это писатель, который регулярно обращался к жанру, использовал в своих произведениях элементы не только утопической, но и технической фантазии, и — что тоже немаловажно — был одним из первых. Булгарин по всем этим параметрам проходит полностью, но признавать его основоположником русской фантастики все равно не спешат.

За океаном все наоборот: Хьюго Гернсбек, стоящий во главе пантеона американской фантастики, конечно, свято веровал в науку и технику как краеугольный камень литературной фантазии, но и написал всего-то ничего, и первым уж точно не был. Более того, он даже не был американцем…

Хьюго мог бы стать неплохим виноторговцем — пойди он по стопам отца. Но парня влекли техника, изобретательство, а Соединенные Штаты, в которых Эдисон и Тесла уже творили будущее, казались вожделенным раем… И потому, закончив вначале промышленное училище (конечно же, по специальности «электрик»!) в родном Люксембурге, а потом и техникум в германском Бингене, Хьюго Гернсбек в феврале 1904 гада, то есть двадцати лет от роду и с сотней долларов в кармане, пересекает океан.