Пришелец и закон
Шрифт:
— Доктор Нобилио, — произнёс голос Дэйла в радионаушнике, — вы меня слышите?
Фрэнк поправил наушники.
— Да.
— Отлично, — сказал голос Дэйла. — Присяжные присутствуют, и мы хотели бы продолжить опрашивать вас в качестве свидетеля. Капитан Келкад, не могли бы вы проводить доктора Нобилио в медицинский отсек?
— Конечно, — ответил Келкад. Он ловко оттолкнулся от стены и полетел вдоль коридора. Снизу пришелец немного напоминал кальмара с недостатком щупалец: его четыре конечности равномерно распределялись вокруг тела. Фрэнк, изо всех сил стараясь держать камеру ровно, тоже оттолкнулся
Наконец, они добрались до корабельного лазарета — помещения, которое ни один человек раньше не видел, но которое тосокский биохимик Стант описал Дэйлу под присягой. В центре него был большой операционный стол с глубокой узкой выемкой вдоль продольной оси, куда укладывалась одна из рук. На потолке находилось что-то вроде механического осьминога, держащего в каждой из своих суставчатых рук какой-то хирургический инструмент; должно быть, их можно было подтягивать к себе во время операции. Все стены были заняты шестиугольными ячейками, каждая примерно восьмидесяти сантиметров в поперечнике. В цветовой гамме преобладал голубой, с серебристыми или красными деталями. Вместо обычных на корабле дискообразных светильников помещение освещалось гигантской световой панелью, занимавшей весь потолок и светившейся голубовато-белым светом.
— Спасибо, — сказал голос Дэйла. — Келкад, как мне было сказано, это помещение, в котором Хаск выполнил изъятие органов погибшей Селтар, члена вашей команды, которая погибла в результате несчастного случая. Это так?
Келкад парил между полом и потолком, удерживая себя на месте передней рукой, которая легко касалась операционного стола. Пучок щупалец у него на голове качнулся вперёд.
— Да.
— Доктор Нобилио, — сказал Дэйл, — пожалуйста, обведите камерой помещение и, делая это, будьте добры описать его с точки зрения чистоты и порядка.
Фрэнк обвёл камерой стены и пол, после чего дал долгий крупный план операционного стола.
— На мой взгляд всё выглядит безупречно чистым, — прокомментировал он. — Никаких следов беспорядка.
— Никаких пятен крови? — спросил голос Дэйла. — Никаких следов вскрытия?
— Никаких.
— Теперь, доктор Нобилио, покажите нам, пожалуйста, вон те шкафчики на стенах.
Фрэнк выполнил его просьбу.
— Я хочу попросить вас показать крупно прикреплённые к ним таблички, а вас, Келкад — перевести нас, что на них написано.
Голос Зиглер из наушников:
— Возражение, ваша честь. Прошу разрешения на совещание без протокола.
— Можете подо… — Судья Прингл, должно быть, отключила микрофоны; её голос оборвался на полуслове.
Фрэнк, паря в воздухе, посмотрел на Келкада и попытался пожать плечами.
— Простите, — сказал он.
Пучок щупалец на голове Келкада сморщился.
— Ваши суды тратят неимоверно много времени на процедурные вопросы.
— Это вы ещё в правительстве не работали, — уныло ответил Фрэнк. — Такое ощущение, что мы только и делаем, что спорим.
— По-моему, мистер Райс говорил,
что вы идеалист?— По сравнению с Дэйлом — безусловно. Но я идеалист в том смысле, что верю в то, что идеал достижим, будь то эффективный суд или эффективное правительство. Кроме того…
— …вернуться на свои места, — снова раздался голос Прингл. Какое бы юридическое затруднение они ни обсуждали, оно, по-видимому, было преодолено. — Мистер Райс, продолжайте.
— Спасибо, ваша честь. Доктор Нобилио, вы показывали нам ячейки хранения.
— О, простите, — Фрэнк снова нацелил камеру куда надо. — Теперь хорошо?
— Спасибо, — сказал Дэйл. — Капитан Келкад, вы не могли бы перевести для нас?
Фрэнк вдруг сообразил, что Келкад смотрит на верхнюю правую ячейку, тогда как он нацелил камеру на верхнюю левую — ещё одно маленькое культурное различие.
— Здесь написано…
— Нет, Келкад, — сказал Фрэнк. — Начните с левой верхней.
— О, просите. — Тосок воспользовался передней рукой, чтобы продвинуть себя вдоль стены. — На этой написано «хирургические»… ну, вы назвали бы это «материалы», хотя наше слово имеет более общее значение. «Имеющее отношение к хирургии».
— «Хирургические принадлежности», — подсказал голос Дэйла.
— Да, это подойдёт.
— А на соседнем?
— По горизонтали или по вертикали? — спросил Келкад.
— По горизонтали, — ответил Дэйл. — На следующем справа.
— «Бинты и марля».
— На следующем?
— «Искусственные суставы».
— Имеются в виду механические локти, колени и прочее, верно? — уточнил Дэйл.
Щупальца на голове Келкада качнулись в утвердительной жесте.
— Да.
— На следующем?
— Эта зелёная пометка — не буква; это знак, обозначающий холодное хранилище.
— Иными словами, холодильник, правильно? — спросил Дэйл.
— Да.
— То есть содержимое этой ячейки хранится при низкой температуре?
— Именно так.
— Под зелёным символом что-то написано. Что именно?
— Первая колонка означает: «органы для трансплантации». Вторая — «сердца».
— Келкад, я вижу, что слова, которые вы только что прочитали, выглядят принципиально иначе, чем надписи, которые мы видели ранее. Вы можете это объяснить?
— Надписи на прочих ячейках промышленного производства. Эти же написаны рукой.
— Другими словами, так выглядит тосокское рукописное письмо, верно?
— Да.
— Вы узнаёте почерк? — спросил Дэйл.
— Возражение! — голос Зиглер. — Келкад не является признанным экспертом по тосокской графологии.
— Отклоняется, — голос Прингл. — Вы можете ответить на вопрос.
— Это почерк Хаска, — сказал Келкад. — Его легко узнать — очень неряшливый.
Фрэнк услышал в наушниках легкий смешок.
— Можно ли утверждать, что эта ячейка была подписана после вашего отлёта с Альфы Центавра? — спросил Дэйл.
— Несомненно. Когда мы отправлялись, то не имели органов для трансплантации.
— Откуда взялись эти органы?
— Из Селтар, погибшего члена моей команды.
— Я знаю, что тосоки довольно чувствительны к холоду, — сказал Дэйл. — Если вы откроете холодильную ячейку, это не будет представлять для вас опасности?
— Нет.
— От этого не сработает ваш гибернационный рефлекс?