Пришествие Хиспа

Секундой спустя я проснулся. Только в отличие от первого раза меня трясло от страха. Того, что я увидел в ЕГО глазах, хватило на то, чтобы я понял, что такое Ад. И попасть туда я не хотел. В этом Аду нет, ни палачей, ни пыток, ни огня, ни пресловутых чертей там не было ничего из того, что хоть сколько-нибудь соответствовало моему представлению Ада, там была только БОЛЬ. БОЛЬ умирающего мира и испытать эту БОЛЬ я бы не желал никому.

Из-за того, что сегодня был последний день нашего путешествия по этому лесу, я решил не будить Ушастую, чтобы она выспалась. Всё то время пока ждал, прокручивал, раз за разом, в голове все, что услышал из ЕГО уст. Там было слишком много того, о чем следовало хорошенько подумать. Где-то часа через два проснулась и эльфийка, сначала она непонимающе огляделась. Ведь обычно мы отправлялись в путь чуть ли не раньше, чем всходило солнце, а тут уже было светло (насколько возможно в этом лесу). Потом, видимо решив, что я проспал, повернулась в мою сторону, но, найдя меня бодрствующим и без всяких признаков сна, окончательно перестала понимать, почему мы до сих пор ещё не в пути. Ради этого она даже изменила привычки последних дней и задала мне вопрос по этому поводу.

–  Ушастая, я бы на твоём месте радовался, что выспалась, а не задавал глупые вопросы. Теперь давай подымайся, и отправимся дальше. По моим прикидкам до местного перевалочного пункта (большой деревни, можно сказать города, 'выросшем' на перекрёстке дорог) часа четыре пути, так что к обеду должны быть уже там. И ещё. Постарайся держаться всё время возле меня. Ведь у Эльфов и Людей вражда, так что тебя обязательно кто-нибудь попробует у меня купить, чтобы потешить себя. А если я не продам тебя (О, как побелела), то попробуют украсть и где-нибудь изнасиловать (Я бы сказал, стала пепельно-серой). А может просто поиздеваться. Но почти наверняка изнасиловать, да ещё их будет человек двадцать, хотя может и больше.

Ещё минут десять я ей в красках рассказывал, что и как в случаи чего будет происходить. Спустя эти десять минут я её смог настроить так, что вряд ли она отойдёт от меня дальше, чем на метр. Причём это отчасти было из-за того, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО говорил ей правду. Ведь эльфийки среди людей были только в виде рабынь, да и то недолго, а пересчитать их можно по пальцам одной руки, настолько редкое явление это было. Так что придется очень постараться, чтобы Ушастую никто не обидел.

Как я и сказал своей попутчице, городишко появился в поле зрения через четыре часа после нашего разговора и через два часа после того, как закончился этот проклятый лес. В первые минуты после выхода из леса меня просто оглушила какофония разнообразных звуков. Я и не подозревал, насколько был необитаем лес. В начале от этого даже ощущался некий дискомфорт. Было слишком много звуков и казалось, что они просто до безобразия громкие, но спустя час всё встало на свои места.

Когда показался город, эльфийка натянула поводья, заставляя остановиться свою лошадь, а затем, ловко спрыгнув, подошла ко мне и требовательно протянула руку. Мне ничего не осталось делать, кроме как аккуратно взять её за протянутую руку и помочь взобраться в седло, усадив перед собой. Правда, это стало доставлять мне некоторый дискомфорт. Столь близкое соседство с Ушастой очень действовало на мои гормоны, но я вроде держался. Зато сколько удовольствия доставляло простое ощущение, что она рядом. До самого города я наслаждался этим соседством. Но как только показались первые люди, весь подобрался и, приобняв эльфийку левой рукой, подтянул её ещё ближе к себе, заставляя буквально вжаться в меня, а сам незаметно стал поглядывать по сторонам. Люди же реагировали на наш дуэт по-разному. Кто глазел, даже некоторое время шёл за нами, кто просто удивленно посматривал, были и такие кто едва скользили взглядом (хотя последних практически не было). Но вот мужская часть откровенно пялилась на Солину. Большинство не видело даже эльфа, и совершенно точно, что никто из них никогда не видел эльфийку. При виде неё некоторые восхищенно присвистывали, пару раз даже подходили и предлагали денег за неё. Причем, не купить (все понимали, что на покупку такого 'сокровища' деньги найдутся только у герцогов, королей и Императоров, у людей более низкого сословия за всю жизнь бы не нашлось столько, сколько стоит эльфийка), а просто воспользоваться ею, на такое денег можно было и найти. Слушая такие предложения я вежливо и с улыбкой на губах говорил нет, чем вызывал вздохи разочарования и откровенно завистливые взгляды. Им даже не приходило в голову, что эльфийка не принадлежала мне. По их мнению, такого просто не могло быть. Какой дурак станет дружить с эльфийкой и добиваться её благосклонности, когда можно просто взять силой? Тем более тебе за это никто ничего не сделает, да ещё можно вдобавок продать за большие деньги хоть самому Императору.

У прохожих узнал, где здесь самая хорошая таверна. Как выяснилось, она находилась на противоположном конце города, а не в центре, как я предполагал. В центре же находилась рыночная площадь. Что тоже было вполне закономерно, только вот проезжать через неё удовольствие ниже среднего. Там было слишком много народа, да ещё по пути нарвались на кого-то зажиточного мудака, что пристал с предложением продать эльфийку. Чтобы отвязаться, пришлось его огреть по башке и ещё двух охранников, бросившихся на защиту хозяина. И, хоть я и прибывал в полной уверенности, что это мне выйдет боком, я всё же это сделал. Да и после этого инцидента предложения о продаже эльфийки больше не поступали. Новость, что я отказал самому графу Лоренскому, да ещё и побил его, быстро разлетелась по городу. Среди простого населения ко мне сазу стали проявлять искрению симпатию, так как этот граф был порядочной сволочью. Но это всё я узнал только несколько часов спустя, а сейчас же, матерясь сквозь крепко стиснутые зубы, проталкивался в направлении трактира. Точнее, Снежок проталкивался и, думаю, умей он материться, то делал бы это явно не через крепко стиснутые зубы. Он и так недовольно ржал и тряс головой, особенно непонятливых даже кусал, причем с каждым разом, по его мнению, этих непонятливых становилось всё больше и больше. Когда же я достиг таверны, то прибывал в таком настроении, что если бы мне кто-нибудь хоть слово сказал против, убил бы на месте и с особым садизмом. Видимо, всё это было отражено на моём лице, так как только я и эльфийка въехали во внутренний двор трактира, с вполне актуальным названием 'На перекрёстке', ко мне бросилось сразу три слуги, чтобы отвести в конюшню моего Снежка и заводную лошадку.

Спрыгнув на землю, я легко выдернул Ушастую из седла, опустив её рядом, а потом, отвязав наши сумки и закинув их на плечо, зашагал в направлении трактира. А за спиной раздался болезненный крик какого-то особенно невезучего конюха. От моего пинка дверь чуть не слетела с петель, но это хоть сколько-то вернуло мне самообладание. Зато, как только я оказался внутри, то даже зажмурился от удовольствия. После стольких дней пути по лесу мне просто зверски хотелось нормальной пищи, а тут витали такие запахи, что у меня даже желудок радостно заурчал. Из-за стойки выпорхнул сухощавый мужичок, видимо хозяин трактира, но, прежде чем он успел сказать хоть слово, я уже целенаправленно зашагал к самому чистому и дорого обставленному углу этого заведения. Его я выбрал лишь потому, что там сидело три очень знакомых мне человека. Точнее два знакомых, а последнего я знал только со слов этих двух. За столом сидел давнишний вояка, который продал мне два Фламберга. Разбойник, который 'вернул' мне мой метательный нож и, судя по-всему, Виконт собственной персоной. Это был человек небольшого роста, несмотря на молодость, на голове уже были видны залысины, лицо его больше всего напоминало жабье, такое же сморщенное и противное, да и сам он выглядел словно большая жаба, если бы ещё квакал, то сходство было бы просто потрясающее. Одет он был под стать жабе - во всё зеленое, с какой-то несуразной шляпой, тоже зеленого цвета, в которую было воткнуто большое перо, такое большое, что я даже засомневался, что оно настоящее. Вояка и разбойник уже имели удовольствие видеть меня, поэтому замерли, а последний даже побледнел. Виконт не понимая, чем вызвана такая реакция его собеседников, удивленно переводил взгляд с одного на другого. Правда, заметив меня, упорно проталкивающегося к их столику, начал что-то подозревать. Будь он поумнее, то давно бы уже побежал, но до него туго доходило, что происходит. Когда же я его рывком перекинул через стол (чуть руки от его веса не отвалились) и, придавив стулом, уселся сверху, он, наконец, понял кто я такой. Надо отметить, что он не стал кричать и звать на помощь, лишь дергался в тщётных попытках выбраться из-под стула. Повернувшись к разбойнику, я молча указал глазами на дверь. Тот кивнул и, спокойно поднявшись из-за стола, вразвалку пошёл к выходу. Посетители проводили его ничего не выражающими взглядами и опять повернулись в сторону нашего угла. Именно поэтому никто не заметил как разбойник (хотя скорее просто шваль мелкая) удивленно уставился на тихо стоящую эльфийку, но, бросив взгляд на меня, поспешил убраться из таверны. Вояку я гнать не стал, знал, что он не уйдёт. Пока не начну убивать его хозяина он даже вмешиваться не будет, но если всё же начну, то, несмотря на чисто самоубийственный поступок, попробует остановить меня. Только вот убивать его хозяина я и не собирался. Если бы убил, то это повлекло за собой целую кучу ненужных проблем. Начиная от простейшей мести родственников погибшего (мстили бы они, скорее всего, лишь из необходимости, так положено по статусу) и кончая задетой чести короля. Какой-то простолюдин потрошит его верноподданных, а он ничего не предпринимает, из-за этого Король может потерять свой авторитет, так что обязательно что-нибудь сделает. Если конечно это до него дойдёт, а то ведь есть ещё всякие бароны, графы, герцоги, которым тоже приспичит наказать зарвавшегося 'крестьянина'.

–  Вот скажи, какого хрена ты ко мне полез?
– начал я, смотря в глаза Ардено - Я же ясно сказал твоим людям, что голову оторву в случае чего. Или они тебе не передали?

Вопросительно повернулся к вояке.

–  Передали - прохрипел тот, а потом, схватив кубок с вином, в несколько больших глотков осушил его - только он не послушал. Единственное, на что смог его уговорить, не ехать к вам лично. Ваша милость, вы его только не убивайте, он ведь мой хозяин.

–  Ваша милость?
– я с интересом посмотрел на вояку - Честно говоря, никогда так не называли. А убивать я его и не собираюсь. Единственное, что ему придётся сделать, так это заплатить. Деньги лишними не бывают, а ему - кивок на лежащего виконта - это будет уроком. Надо сначала думать, а только потом уже действовать. Да и потом, должен же он мне оплатить моё время, потраченное на путь по этому мёртвому лесу. Ещё и нервное напряжение было во время путешествия, всё-таки встретить разбойников в лесу удовольствие ниже среднего. Да и вообще, мне угрожала опасность, а главное, моему здоровью. Так что придётся прилично раскошелится. Хорошее здоровье стоит дорого, так что и платить придётся много. Ну? Что скажешь, Ардено?
– я с добродушной улыбкой посмотрел на лежащего человека.

–  Я…я…я заплачу!

–  Вот и гуд. Вери-вери гуд. Так бы сразу, а то зачем было орать, кричать, ногами топать? Вот даже пришлось успокаивать.

Встав со стула, я отодвинул его в сторону, а затем рывком поставил виконта на ноги. Со всей заботливостью поправил на нём одежду, отряхнул от пыли и торжественно усадил во главе стола, сам же плюхнулся рядом.

Всё это время в трактире стояла просто мёртвая тишина, а хозяин вообще был белый как простыня тёти Аси из рекламы. Из-за того, что всё внимание было привлечено ко мне и виконту, никто не замечал эльфийку. Но как только началось обсуждение всего произошедшего, кто-то, бросив взгляд в сторону двери, издал невнятный возглас, да так и замер с открытым ртом, уставившись на мою спутницу. Следом за первым и остальные впадали в ступор. Увидеть спокойно стоящую эльфийку в таверне, да и ещё в центре города (честно говоря так и не определился город это или деревня, но, думаю, по здешним меркам всё же город), такой эффект не произвели бы даже инопланетяне в нашем мире, покупая хлеба в магазине. Пользуясь всеобщем оцепенением (даже Ардено с воякой забыли про меня), я призывно махнул Ушастой и кивком головы указал на стул рядом с собой. Солина гордо прошло мимо ошарашенных посетителей таверны и уселась на стул с видом Королевы, занимающей свой трон. Со стороны она выглядела просто сногсшибательно - гордая, красивая, во взгляде читается стальная воля и только я, уже более-менее привыкнув к ней, чувствовал, что она просто в восторге от всего происходящего. Наверное, каждая эльфийка мечтает показать 'этим людишкам', какая она есть, и что у них нет (то есть у нас - людей) ни одного шанса добиться её расположения. Всю жизнь Солине говорили, какие мы мерзкие, что нас надо бояться и держаться подальше. И вот теперь она сидит здесь с видом королевы, и никто даже пальцем тронет её не смеет. Минут пять я сам наслаждался всем происходящем, точнее, украдкой любовался Ушастой, такая очаровательная она была, когда её глаза светились от восторга. Только вот для остальных в них читалось лишь призрение ко всем.

С лёгкой улыбкой на губах, ну ладно, с хитрющей мордой сытого кота, который упёр сметану прямо из-под носа хозяйки, я обвёл помещение взглядом, а потом, наклонившись к эльфийке, почти касаясь губами её уха, прошептал:

–  На войне ты будешь пользоваться спросом. Вывел тебя перед бегущим врагом и, пока они стоят, вылупившись, смотрят на тебя, их можно брать хоть голыми руками. Потери будут минимальными, а добыча просто офигенная - сказав это, я отодвинулся от неё, и, уже обращаясь ко всем, громко произнёс - Ну? Чего замерли? Что, эльфийку никогда не видели?
– оцепенение ещё некоторое время подержалось, но после моих слов всё же начало постепенно спадать и помещение больше стало напоминать скорее разворошенное осиное гнездо, чем простую таверну, все очень старались перекричать друг друга, бурно выражая свои эмоции - Мистер Ардено, я не смею вас задерживать более чем необходимо - повернувшись к виконту начал я - так что можете заплатить и идти на все четыре стороны.

–  Это грабёж!
– тут же вскричал он, видимо, страх его немного отпустил, и теперь из всех сил пытался сохранить своё лицо, а точнее авторитет правителя.

–  Грабеж - легко согласился я - А так же воспитательный процесс. Вдалбливание простых истин неразумному дитя или, точнее, дитятке, большой такой дитятке. Так что давайте без лишнего шума отдавайте кошелёк и можете идти. Тем более деньги на подкуп разбойников вам тратить было не жалко, а за свою жизнь можно и раскошелиться.

–  Но вы ведь сказали, что это будет стоить дорого, а у меня с собой в кошельке только парочка серебренных и золотых монет.

–  Парочка золотых?
– подозрительно осведомился я - Что-то у меня большие сомнения, что обыкновенный виконт может считать парочку золотых монет всего лишь карманной мелочью. Хотя за всеми водятся грешки. Так что оставим это на вашей совести, если, конечно, такая есть. Главное, не попасться. Но, как говорил один мой друг, некий Фауст. Главное в жизни - хорошие связи. Если такие есть, то всегда можно откупиться.

Виконт, по мере того как я говорил, перебирал цветовую гамму от бледно-синего до темно-красного. Ничего не ответив на мой монолог, он отстегнул от пояса кошелёк и бросил его на стол передо мной. Причём с таким видом, как надоевшей собаке бросают кость, лишь бы только отстала.