Пришествие Зверя. Том 3

Кьярвик сдался ветру.

Стаббер он мог вынести, но силовая клешня — нечто совсем иное.

Два шага превратились в три, и вокруг этого третьего шага вся вселенная будто бы изменила конфигурацию.

Улучшенные чувства Кьярвика не уловили ничего странного, но, несмотря на грохот обрушивающейся воды и смрад фуцелина, казалось, что пол ушел из-под ног, и ощущения потухли — ни вкуса, ни цвета, ни звука. Орки продолжали топать и скандировать, но эта какофония утратила воздействие — возможно, потому, что исходила от орды, а не от единой всепоглощающей силы. Ветер стих. Водяная воронка схлопнулась, словно иссякла мощь, питающая ее.

Это были самые явные моменты, но наименее глубокие. Вой, но не сам волк.

Выражение нечеловеческого лица орка-псионика оказалось полной противоположностью смятению, испытываемому Кьярвиком.

Ужас, даже столь сильный, был исключен из организмов Астартес еще при создании примархов, но даже если бы Кьярвик был просто человеком, то все равно, наверно, не смог бы испытать того психического крушения, какое сейчас переживал колдун. Это все равно что открыть глаза и обнаружить, что иллюзия видимой реальности рассеялась, или не ощутить своего физического тела.

— Пригнись, брат.

Кьярвик припал на одно колено, и шар перегретой плазмы ударил огромного орка в грудь. Тот упал с металлическим грохотом, и Бор тут же продолжил движение. Чужаки на верхних галереях запоздало открыли огонь, но буря болтерных очередей с сервосбруи Железного Отца уложила их. Кьярвику не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, как по краям, пользуясь мостками как прикрытием, поднимаются вверх Зоммер и Рос. Фареос наступал не столь осторожно, притягивая на себя обстрел со всех сторон.

— Бальдарих? Зарраэль?

Слова Железного Змея перемежались со звоном пуль, барабанивших по его щиту.

Кьярвик обернулся на знакомый лязг адамантиевых зубцов, въедающихся в мягкие ткани. Освободившись от психических ветров, Расчленитель приблизился к верховому животному орка-малефикара и погрузил завывающее оружие в обмякшую переднюю лапу.

Зарраэль широко раскрыл рот и с наслаждением поймал струю крови.

Взвыв не только от боли, но и чувства освобождения, чудовищная амфибия поднялась на рудиментарные задние конечности и принялась хвататься перепончатыми лапами за ошейник, сбросила псайкера со спины и практически мимоходом скинула Расчленителя с мостка в воду.

Более не окутанный молниями, зверь все же оставался огромным (тем более что все вокруг него необъяснимо уменьшилось) и размазал орочий шагатель, словно кот — мышь. Он небрежно оттолкнул с дороги еще более тяжелую боевую машину, потом ухватил челюстями другую, перекусил ее надвое и бросил на толпящихся позади ксеносов. Они были почти сломлены еще до того, как прибыл псайкер, чтобы поднять их воинственный дух, а теперь и вовсе бросились прочь через разрушенные шлюзовые ворота.

Амфибия отступила прямо по свите своего хозяина, а колдун так и остался лежать на мостках, среди завалов гнутых шестеренок и плавающих изломанных пластин, словно постройка из мусора, которую зачем-то возвели, а потом бросили на милость наводнения.

— Он твой, Железный Отец. — Кьярвик обернулся, реагируя на спорадические выстрелы, все еще раздающиеся сверху. — Фареос, останься с Сестрами и прикрой нас.

— Будет исполнено.

Кьярвик занял позицию над поверженным орочьим псайкером. Тот был ранен, но явно еще в сознании — впрочем, он бился головой о покрытый лужами пол и не замечал космодесантника. Летящие сверху пули отскакивали от брони Кьярвика, но огонь велся вяло и без особой цели.

Бор под жужжание гидравлики нагнулся и осмотрел закованное в броню тело беснующегося орка-малефикара. Голова чужака была больше, чем торс Железного Отца. Кожаным ремнем зеленокожего можно было обмотать их с Кьярвиком, и еще осталось бы место. Железный Отец ударил усиленным кулаком в орочий висок, на всякий случай, и начал разматывать толстую цепь с катушки, закрепленной на бедре. Пуля ударила в его подрагивающий механодендрит и вырвала из него шарнирный элемент.

— Надо сейчас же поднимать его, а то утонет.

Кьярвик встал и прорычал в вокс:

— Давай!

С переполненных верхних уровней донеслись визг разрываемого металла и гулкий звон, будто кусок переборки вырвало и швырнуло на пол. Очередь снарядов из воющей штурмовой пушки рассекла ряды зеленокожих на мостках слева, будто лучом резака. Справа волна горящего прометия перебросила пару обугленных орков через перила, подальше от освещенной пламенем громады дредноута в зеленой броне Темных Ангелов. Тот пробил вентиляционную решетку и раскромсал орка силовым кулаком.

Дредноуты Малох и Азазаил опустились в улей на десантной капсуле, едва орки — включая колдуна — сосредоточили внимание на «Умбре». Влка Фенрика были способны на ярость там, где требовалась именно ярость, но ничто их не радовало так, как возможность добиться победы умом.

Кьярвик посмотрел налево, туда, где Азазаил пробивался сквозь толпу оставшихся орков, слишком ошеломленных, чтобы бежать. Теперь древнего воина никто не удержит, пока все чужаки не обратятся в месиво под его ногами. Космодесантник обернулся к Малоху:

— Спускайся сюда и подними орка. Азазаил расчистит нам путь к «Гневу кающихся».

— Ты хитрый волк, не буду отрицать, — рассмеялся Фареос.

— Мы еще не победили, — сказал Бор. Его бесчувственный аутентический голос звучал так же леденяще, как ощущалось нуль-психическое поле Сестры. — Пойдем. И молись, чтобы нашим братьям это тоже удалось.

Вальхалла - Калинин, север

КЧ 3, 01:19:45

+++ПРОВЕРКА+++

+++РАССМОТРЕНО+++

+++ПОДТВЕРЖДЕНО ОТКЛОНЕНИЕ ПРИ ПЕРЕДАЧЕ+++

+++18:59:02+++

Боевой мотоцикл Талвея пронесся по изрытой воронками земле. Из-за пелены снега появлялись бойцы — и тут же исчезали. На льду лежали развороченные машины, остовы «Леманов Руссов» и «Химер», над ними вился дым. Солдаты Вальхаллы в белом камуфляже неслись в противоположном направлении. Нечеловеческие вопли сотрясали снежную завесу. Талвей ускорил ход.

Бои за подступы к Калинину шли почти год, и глубокие воронки от снарядов «Разрушителей» и «Сотрясателей» сами были уже испещрены следами от пуль и реагирующих на массу снарядов. То и дело в поле зрения мелькали красные «багги» орков, преследующих противника. Они подскакивали на ухабах, несясь через тундру, ломались, крутились, скрежетали, объезжая кратеры. Надежная подвеска и амортизирующие шины транспортных средств Караульных были лучше приспособлены к местности, чем перегруженные орочьи машины.

— Как они сумели предугадать наше появление? — прокричал Сентар, разворачивая закрепленный на мотоциклетной коляске тяжелый болтер, чтобы сбить орочий мотоцикл, — будто нацелился вилкой на консервную банку.

— Понятия не имею. — Потом, по каналу отделения: — Придерживайтесь координат, указанных генералом.

— А где сам генерал?

— Я потерял его сигнал во время отступления. Держим курс на цель, — сказал Талвей.

Стрелок Вегуила развернул тяжелый болтер почти строго назад и выстрелил. Очередь взметнула снег и ворвалась в ряды маневрирующих мотоциклов. Тающий снег и куски обшивки посыпались в воронки, но заполнили их лишь частично. Грузовик, набитый воющими орочьими воинами, наехал на рытвину и перевернулся.