Пришествие

Его нельзя было перебить. До него нельзя было докричаться. Его голос звенел в ушах всех находящихся в зале, он достигал ушей, каждого, кто имел возможность его услышать.

Немногие усмешки застыли на лицах нескольких генералов в зале, и по всему миру раздавались короткие смешки в сторону такого наивного простака.

Опережая, язвительные замечания Александр продолжал.

На стенах появились огромные экраны. На них были изображены ракетные шахты, танки, истребители разных моделей. Человек, сидящий на троне, не пошевелил и пальцем, как все эти орудия смерти, это тяжелое вооружение, начало плавиться и оседать в землю.

– "Давай, давай. Мы изготовим еще" -Усмехались военные.

– "Это для примера"- Продолжал говорить Александр, - не начнёте экстренное разоружение, я вам даже металла от ваших танков не оставлю. Я тут подумал, изменить свойства пороха и вообще всех взрывчатых веществ на Земле, но думаю пока рано. Вы, смирившись в итоге, что разоружиться все равно придется, сами найдёте ему применение.

Как говорится - хотите драться, одевайте перчатки.

Человеческая природа, в основе своей, агрессивна, и мы всегда найдем способ, как сделать человеку больно. Даже я, как вы поняли, не избегаю насилия. Ну что же, лишний раз можете мне позавидовать. Я даже не собираюсь объяснять кому-то, зачем и почему я что-то делаю. Просто делаю и всё. И это коснётся каждого.

Еще до разоружения я вот восхотел прямо сейчас сделать одно небольшое дельце...

Не успел он договорить, многие упали, начав биться в судорогах, на лице их отразилась такая боль и страх, что люди, видящие это, особенно женщины, возмущенно стали кричать, чтобы он сейчас же прекратил это! Все поняли, кто виновник столь мучительной пытки этих несчастных. Несколько десятков людей в этом огромном зале и несколько миллионов людей билось сейчас в судорогах по всей планете, для них каждая секунда длилась вечность, они выцарапывали себе глаза, рвали кожу, ничего не понимая, их близкие пытались как-то помочь им, если находились рядом. От невыносимой боли они не могли даже кричать. Этих людей показывали по экранам, успевая показывать и этого дьявола во плоти крупным планом. Человеческая ненависть к нему достигла апогея на данный момент. Здоровые люди выли в бессильной ярости, готовые собственными руками разорвать этого урода, который обрёк, в данный момент, всех этих несчастных на страдания.

И тут в глазах, видевших эти мучения, людей, появились совсем другие картинки. Те, кто именно сейчас, так вызывал жалость и крючился на полу, предстали совершенно в ином репертуаре: Они на экранах с видимым наслаждением пытали, расчленяли, насиловали. Люди под их руками и телами извивались мучились умирали. Всё это было показано с соответствующими смачными звуками на экранах, находящихся радом с ними и в домах у всех, кто их знал. Кадр за кадром это проносилось в глазах близких им людей, пытавшихся им помочь. На фоне их усмешек и удовлетворённого хохота, корчились умирающие дети, испускали дух насилуемые женщины, вытаращивали, уже не видящие глаза, расчленяемые мужчины. Ролики сменялись роликами. Те, к кому тянули руки страдающие, моля хоть о какой-то помощи, брезгливо убирали руки. Кто-то блевал.

Все, кто к этому имел хоть какое-то отношение и без слов поняли, что произошло. Виновные понесли наказание. Тот ступор, в котором застыли люди, наполняющие зал, стал потихоньку рассеиваться. Прекратились бесполезные попытки выбежать из зала, или выстрелить в человека на троне, нависшем над залом.

Во всём мире те, кто понял суть произошедшего, писал, или давал интервью. Всё еще корчившиеся люди, были, ни кеми иными, как серийными маньяками и убийцами, садистами и педофилами. На телевидение и в интернет были выложены со всеми подробностями и с разных ракурсов видеоролики с их преступлениями, с кадрами их извращений. Родственники и полицейские получали записи на обычную или электронную почту, адреса с находящимися в плену секс-рабынями, замурованными узниками подвалов и домов, убитыми и давно потерянными детьми и женщинами. Оказывается таких уродов было ужасающе много в мире, многие были наделены властью. В полицию разных стран одновременно поступили папки с материалами для уголовных дел, там были фотографии, адреса, места захоронений и много-много видео, даже оттуда, где камер в принципе быть не могло.

Их перестало гнуть и многих из зала, осунувшихся с пустыми глазами вывели, чтобы отправить в свои страны. Ко многим выехали полицейские машины. Врачи и спасатели также выехали по указанным адресам, чтобы вызволить людей. Так находились узники, отчаявшиеся, пристёгнутые, замученные, потерявшие надежду. Их было много, ужасно много. Ещё несколько ночей, забирали обессиленных болью ублюдков, вызволяли из заточения смертельно усталых несчастных, терпевших, кто недавно, а кто очень давно, муки, которые знали, возможно, только узники фашистских концлагерей. И в нашем современном мире этого было чудовищно много.

И тут перестало быть.

Люди были благодарны. До многих не сразу дошёл масштаб и смысл произошедшего. Но как бы потом не распинались борцы за права даже этих тварей, достаточно про любого из них, набрав его имя, найти в интернете, то, за что он предстал перед судом, и за что его каждый час теперь начинает ломать страшная судорога боли. Они все уже и раскаялись, они во всём уже и признались. Но пока текли слёзы матерей, потерявших своих детей, до самой казни их будет раздирать боль. И не факт, что в тех странах, где нет смертной казни эти виновные скажут этим законам спасибо. Миллионы уродов продолжали бы потворствовать своим наклонностям, в подвалах, в специально оборудованных для пыток и убийств загородных домах. Мир понял это и мир был благодарен Александру. Ну правда как обычно недолго.

6 ГЛАВА

– Ну что же, больно, неприятно, но вернёмся к войне.

Самоуверенные улыбки военных немного сникли после показательной казни целиком, одного из самых неприглядных кланов человеческой расы, клана садистов.

– Прошло полчаса, а мы многое успели сделать для мира.
– Удовлетворённо заметил Александр - Продолжим. Опять пока рано слушать ваши вопросы. Итак. Сегодня взяточники брали последнюю взятку. А с завтрашнего дня, ладно пусть не идут с повинной, но все деньги, заработанные таким способом, должны начать возвращать своим странам. А чтоб не передумали, мы их прямо перед всеми пытать не будем. Но мы-то с вами понимаем, что будет дальше.
– Усмехнулся нехорошо он очередной раз.

" Да я ж столько взял за свою жизнь взяток, что отдать мне же ну ни как не получится!" Промелькнули подобные мысли у многих в этом зале. Не говоря уж о количестве людей во всём мире. Маньяков, по сравнению со взяточниками в мире жалкая горстка. Потом пришла боль. Не долго и не очень ощутимо. Кто-то побледнел, почувствовав приступ, кого-то, кто не смог сдержаться, скрутило. Тем, кто смотрел происходящее рядом с ними стало всё понятно. Но, так как рядом находились в основном близкие и родственники, то они и так всё знали в основном. "Никогда, никогда в жизни не хочу больше испытать что-то подобное!" Все без лишних слов поняли, что это только тень, той боли, которую им придётся испытать, если они ослушаются. И ненависти не осталось места. Был только всепоглощающий страх, и страх, что не получится вернуть всё. Это было очень страшно. Ведь тогда может прийти именно Та Боль, крохотные отголоски которой в этот момент дал почувствовать Александр всем, кто имеет к этому вопросу какое-либо отношение. "Очень старайтесь, и поторопитесь" Эффект был сродни разорвавшейся бомбе. Перечислим только некоторые: Неожиданно многие богатеи открыли для себя, что деньги в жизни оказывается не главное! Многочисленные семьи бедняков стали жить в огромных коттеджах по всему миру. Миллионы квадратных метров бесплатного жилья для малообеспеченных семей закладывалось или торжественно декларировалось принародно начать строить в скором времени. Тотальное раскаяние вызывало даже сочувствие. Авторитет власти обрушился до самых низких отметок. Машины премиум класса за неимением покупателей дарились детским домам, в благотворительные фонды поступило столько денег, что привыкшие безнадёжно обивать пороги для получения хоть каких-нибудь денег воспитатели или старшие приютов тыкали себя в живот шариковыми ручками, чтобы убедиться, что это не сон; огромные средства просто обрушились на церкви, храмы, синагоги, мечети. Эти массовые акты альтруизма, бескорыстия и любви к ближнему, взбудоражили даже весь биржевой сектор, валюты скакали, как пьяные танцоры. Ведь те чиновники, которые берут взятки, не из тех людей, что обязанны декларировать все свои доходы. Как не смешно со страху кто-то даже выкидывал деньги в форточки. Подскочили цены. Комичные, нелепые, трагичные ситуации можно было описывать бесконечно. Деньги снимались со счетов, выкапывались из банок в лесу, драгоценности снимались с горячо и не очень любимых жён, иногда даже с боем. Кто-то покончил жизнь самоубийством. И далее, далее, далее. Десятки, сотни миллионов, новоиспечённых фриганистов, нищих, и прочих, отрицающих теперь власть денег и другие материальные блага.

Но всё это было потом, а в тронном зале, сейчас назовём его так, закончился лишь первый час. Людей, горящих желанием, не теряя времени, избавится от средств, заработанных нечестивым трудом, всё-таки пока что-то останавливало. Им пока приходилось судорожно вспоминать, что же и в каком размере надо продать и вернуть, чтобы чувствовать себя спокойно и не жить в ожидании обещанной страшной боли. Они еще помнили, сведённые судорогой лица и вылезшие из орбит глаза немногих несчастных, которых так жёстко, быстро рассекретили, некоторое время назад. Неотвратимость.

"А он не особо изобретателен" Злобно стиснув зубы, думали про себя некоторые по всему миру. Этот наш новоявленный Мессия.

7 ГЛАВА

Большое кресло начало спускаться с высоты. Александр, легко соскочив, так вот запросто, зашагал среди приглашённой публики.

– Может быть и зря начал с взяточников... Может, наркоманов надо было сначала прижучить с наркобаронами. Как бы про себя, но достаточно громко рассуждал он.

– Да и само понятие взятки и величины кражи из гос. казны мной еще не точно сформулировано... Ну да ладно, что сделано, то сделано!
– Обратился он к ближайшей камере, за которой стоял, открывши рот один из американских репортёров.