Прислушайтесь к городу…

Одним словом, документы подтверждали: в течение всего времени Иванов лежал в больнице безвыходно. Даже карточка в отделении физиотерапии.

Дело в том, что Иванову были назначены помимо лекарств процедуры УВЧ и электрофореза. Каждое посещение фиксировалось в особой карточке. Сестра, проводившая процедуру, проставляла в ней число и расписывалась.

Так вот, 11 декабря 1980 года Иванов, согласно этому документу, получил сеанс УВЧ и электрофореза. Выходит, он был в Москве, а не в Свердловске…

— Да, все не так просто, — заметил подполковник Довжук, когда Шляхов доложил ему результаты своего ознакомления с архивом клиники. — Было бы просто, стали бы мы тратить на это время и силы? Кстати, ваши… Но потерпевшая Татаринова категорически утверждает, что сумку у нее взял человек, похожий на Иванова.

— Значит, кто-то ошибся, — сказал Шляхов.

— Или вводят нас в заблуждение.

— Но в клинике, — возразил Олег Петрович, — по всем документам…

— Документы составляют люди, — перебил его Довжук. — С ними надо поговорить…

— Ладно, может обманывать один, другой… Но ведь все эти карточки, журналы, сводки заполняли несколько человек!

— Сговор или еще что, — пожал плечами подполковник. — Ищите, Олег Петрович, думайте, с какого бока влезть в эту механику…

— И потом, — сказал Шляхов, — об Иванове все отзываются хорошо. Не похож на преступника…

— Не похож, — усмехнулся Довжук. — Еще та фигура! Матерый уголовник! Держал в руках отчаянных бандитов, как дошколят. Его знают в преступном мире многих городов. Достаточно такого факта… Иванов мог приехать, например, в Киев или Краснодар, появиться у главаря какой-нибудь преступной «фирмы» и сказать: мне нужно десять тысяч рублей в течение часа. Отдам через неделю в семнадцать ноль-ноль… И что вы думаете? Ровно через час деньги у него. Десять тысяч копейка в копейку…

— Просто так? — поразился Шляхов.

— Разумеется. Верили на слово. Авторитет!.. А через неделю в семнадцать ноль-ноль он возвращал всю сумму. Понимаете, в семнадцать ноль-ноль и ни минутой позже!.. Вот что такое Иванов!

После этого разговора Олегу Петровичу самому захотелось посмотреть на этого человека. Вернее, допросить и выяснить отдельные моменты его пребывания в клинике нервных заболеваний.

Допрос Иванова Шляхов провел в следственном изоляторе. Но когда Олег Петрович увидел Иванова, то удивился: неужто этот человек несколько месяцев находится в камере?

Элегантный костюм стального цвета подчеркивал стать и подтянутость его фигуры. На голове — идеальный пробор. Манеры раскованные. Недаром в клинике говорили, что он красивый мужчина. Выразительное волевое лицо, приятный голос. Речь интеллигентная, но в то же время простая.

— Позвольте закурить, Олег Петрович? — попросил он.

Иванов ни разу не назвал Шляхова «гражданин следователь» или «начальник». Словно они беседовали на равных. И курил Иванов красиво, как-то по-особому держа сигарету. Прямо артист, да и только.

— Все говорят: дурная привычка, — усмехнулся Иванов. — Говорят и курят… У меня был знакомый кандидат медицинских наук. Послушали бы его лекции о вреде никотина!.. А сам смолит одну папиросу за другой… Хоть бы уж что-нибудь приличное, а то «Беломор»!.. Я ему всегда говорил: ты, Гриша, как поп, который после молебна только и знает что поминает черта… Так о чем у нас будет разговор? — неожиданно переключился Иванов.

— О вашем пребывании в клинике нервных заболеваний, — сказал Шляхов.

Манера Иванова держаться обескураживала: не верилось, что перед тобой отпетый преступник.

— Пожалуйста, я готов… Но, — он обаятельно улыбнулся, — далась вам, Олег Петрович, эта клиника… Ну лежал… Сколько врачи предписали… С радикулитом не шутят… Сами не страдали никогда?

— Пока нет.

— Ради бога, не подумайте, что я вам желаю, — спохватился Иванов. — Пренеприятнейшая штука…

— А вы давно болеете радикулитом?

— Прихватывало давно. Это профессиональное, от спорта. Я ведь имею разряд мастера по борьбе… Но по-настоящему заболел три года назад. Подлечусь — вроде ничего. Но если не убережешься или понервничаешь — все, тут уж хоть кричи.

— У кого лечились?

— У своего участкового врача. В поликлинике.

— А кто вас направил в больницу?

— Точнее будет — направляли… Участковый врач, кто же еще… Я в клинике лежал уже три раза. Можно сказать, родной дом. — Иванов грустно улыбнулся. — Радикулит, как прозвище, пристает раз и навсегда… Кстати, поменьше нервничайте. Врачи говорят, что половина случаев — на нервной почве… Да я и сам убедился на личном опыте.

— И почему же это вы нервничали? — полюбопытствовал Олег Петрович.

— Жизнь теперь такая, — развел руками Иванов. — Сплошные стрессы. Лучше относиться ко всему философски. Помогает. Мир не переделаешь, людям не поможешь. А если и поможешь — тоже зря. Благодарности не дождешься. Только неприятности… Или вы не согласны?

«Да, с ним не соскучишься, — отметил про себя Олег Петрович. — Ишь как разливается. Все время уводит разговор в сторону. Философ».

Он решил перейти к событиям 11 декабря прошлого года.

— Вы, я надеюсь, в чудеса не верите? — Иванов опять продемонстрировал свою обаятельную улыбку. — Раздвоение может быть личности, но не тела… Если я в этот день лежал в палате московской клиники, то как же меня могли видеть в Свердловске?

На это, увы, Шляхов ничего возразить не мог. Он понял: для настоящего допроса Иванова он был еще не готов. Не было фактов, чтобы опровергнуть его алиби…

Он поделился своими впечатлениями с Папахиным, который тоже входил в следственную бригаду Довжука.

— Говоришь, обаятельный мужик, — хмыкнул Александр Владимирович. — Интеллигент… Цветы медсестрам… Это, так сказать, одна сторона медали. Вернее — личина. А вот на самом деле… Послушай, Петрович, — так Папахин обращался к Шляхову наедине, — один эпизод из его уголовной биографии. По этому же делу у нас проходит некто Володин. Дал сегодня интересные показания… Володин занимается спекуляцией антиквариатом, в частности старинными иконами. Так вот, у него кто-то похитил две иконы, каждая из которых стоит двадцать тысяч рублен…

— Иконы украдены из какой-нибудь церкви? — спросил Шляхов.

— Дело в данном случае не в этом… Есть факт: у Володина похитили две иконы. Володин заподозрил в краже одного своего знакомого, Низовского… Тот, конечно, отпирается. Володин решил найти человека, который помог бы ему вернуть иконы. Обратился к кое-кому из своих дружков, таких же дельцов, как и сам. Ему сказали, что это может сделать только Иванов… Их свели. Я имею в виду Иванова и Володина. Иванов пообещал провернуть…