Присоединение

Глеб стоял в замешательстве, не в силах оторваться от глаз Павла Ивановича. В них сквозило какое-то превосходство, словно он знал нечто такое, что Глебу знать не дано. Они буквально излучали силу и уверенность.

– Я хочу тебя попросить, – продолжил шеф, – чтобы ты не боялся.

«Не боялся, чего?» – лишь успел подумать Глеб, как Павел Иванович произнёс:

– А ничего не боялся.

Словно проглотив язык, Глеб стоял без движения, но рой мыслей в его голове не давал ему покоя: «Он что, читает мысли?! Что за чертовщина?! Мне это мерещится?!».

– Успокойся, Глеб, – словно на самом деле прочитав его мысли, ответил Павел Иванович. – Скоро ты сам всё поймешь, и не будешь задавать вопросы. Осталось каких-то три-четыре дня.

Происходящее никак не могло уложиться у Глеба в голове. Он продолжал стоять как истукан, глядя на Павла Ивановича исподлобья. Молчание длилось минуту, не меньше, после чего усилием воли Глеб с трудом выдавил:

– Какие три-четыре дня? Что я пойму?

– Всё поймешь, абсолютно всё поймешь, – тем же ровным голосом ответил шеф, и продолжил. – Я вижу, ты устал сегодня. Иди домой отдохни, поспи, в конце концов. Да, и вообще, возьми себе небольшой отпуск. Отдохни денька три, думаю, тебе только на пользу пойдет.

– А отчёт? – снова начал Глеб.

– Я же сказал, отчёт больше не нужен, – пропел Павел Иванович и закрыл глаза.

Глеб понял, что аудиенция окончена и молча, на негнущихся ногах, вышел. Добравшись до своего кабинета, он медленно опустился в кресло и закрыл глаза. Из головы всё никак не выходил разговор с шефом. Глеб пытался найти причину такой разительной перемены в Павле Ивановиче, но не смог. Его нервы, казалось, были на пределе, он был на грани нервного срыва. Беспокойство нарастало, и он вновь вернулся к мыслям о психологе: «Точно, нужно сходить к специалисту. Нужно прямо сегодня…»

Он взял в руки телефон и набрал номер мамы. Напустив в голос бодрости, он произнёс:

– Привет, мам…

Глава 3.

В коридоре было душно и пахло сыростью. Одна из ламп на потолке ужасно гудела и светила белым, мерцающим светом. Перед дверью с надписью: «Врач психолог, Конев В.Б.» сидело человек двадцать. Несмотря на такое количество людей, никто не разговаривал. Каждый молча варил в себе свои проблемы, словно боясь выплеснуть их наружу. Воздух был пронизан враждебностью, как будто здесь находились не пациенты клиники, а заклятые враги. Белый кафель на стенах напоминал Глебу морг. Это сходство усиливала зловещая тишина, которую нарушало только мерное гудение лампы.

«Приятное местечко, – мысленно произнёс Глеб. – Ну что поделать, лишь бы врач был хороший».

Врача Глебу посоветовала мама, которая работала терапевтом в Главной городской больнице и знала немало хороших специалистов в городе. Поэтому психолог был найден в течение получаса.

Глеб вспомнил разговор с мамой. Чтобы не напугать её, пришлось соврать, что помощь нужна его другу, которого мучают ночные кошмары.

«Ну, вроде бы мама не догадалась», – мысленно улыбнулся Глеб и уставился на дверь, в надежде, что она откроется и из неё выйдет очередной пациент.

На часах было чуть больше двенадцати, и Глеб пожалел, что не взял с собой какую-нибудь книгу. Занять себя было абсолютно нечем, и он закрыл глаза. Заскрипела дверь, послышались шаги и мужской басовитый голос произнес:

– Горский Глеб Аркадьевич.

Глеб встрепенулся, услышав своё имя, и открыл глаза. Дверь в кабинет была открыта и словно приглашала войти. Из кабинета повторно раздалось:

– Горский Глеб Аркадьевич, заходите.

С чувством удовлетворения от того, что подошла его очередь, Глеб вскочил и двинулся по направлению к двери, обдумывая на ходу, откуда врачу могло стать известно его имя, ведь маме он говорил, что проблемы у друга, следовательно, о его присутствии здесь никто не должен был знать. Войдя в кабинет и закрыв за собой дверь, Глеб встал как вкопанный, цепенея от охватывающего его ужаса. Перед ним сидел тот самый незнакомец из последнего сна!

Он улыбнулся и произнес:

– 

Проходите, Глеб Аркадьевич, присаживайтесь.

И указал жестом на стул, стоящий напротив стола. Усилием воли Глеб заставил себя сдвинуться с места и дойти до стола. Медленно сев на стул, он уставился на сидевшего с другой стороны стола незнакомца.

Это был крепко сложенный темноволосый мужчина, лет сорока пяти. Крупные и резко очерченные черты лица выдавали в нём человека мужественного и волевого. Короткий ёжик волос придавал ему сходство с американскими военными. Как ни странно, он не был одет в медицинский халат и только бейджик с именем, приколотый на карман рубашки, говорил Глебу, что перед ним доктор. В карих глазах мужчины горел огонь, несмотря на то, что взгляд его был достаточно тяжёлым и в точности соответствовал, увиденному Глебом во сне.

Глеб настороженно разглядывал мужчину и не знал с чего начать разговор. Мысли его разбрелись, как стадо овец, потерявшее пастуха. Слабость, сковавшая тело, не давала возможности шевелиться, и Глеб сидел, чувствуя себя мешком с картошкой. Да уж, не таким он себе представлял поход к психологу.

– Разрешите представиться: «Конев Виктор Борисович, врач-психолог высшей категории», – нарушил молчание мужчина.

– Откуда вы знаете мое имя? – вопросом на вопрос ответил Глеб.

– Глеб Аркадьевич, ну не будьте таким наивным. Ваше имя мне известно от вашей мамы, она сообщила мне, о вашем визите.

Спокойный голос врача слегка расслабил Глеба, и ему стало легче, хотя мысль о том, что этого человека он видел во сне, не давала покоя.

– Но я…, – произнёс Глеб.

– Да, вы сказали маме, что помощь нужна вашему другу. Но вы должны понимать, что маму не обманешь, тем более такую чуткую женщину. Мне довелось поработать с ней пару лет назад, – улыбнулся врач. – Итак, что же вас беспокоит?

Глеб немного помолчал, обдумывая ответ. Всё оказалось гораздо прозаичнее, чем он предполагал сначала. Виктор Борисович знакомый его мамы, хороший специалист и должен помочь. Собравшись с мыслями, он начал слегка неуверенно:

– Вот уже полгода меня мучает один и тот же сон. Вернее, сны разные, а конец у всех один. Мне постоянно снятся незнакомые люди, которые говорят мне: «Присоединяйся».

Конец ознакомительного фрагмента.