Пристроить шпиона

Я не удерживаюсь, тяну к пушистому боку ладонь, хотя уже выяснил, что мой собеседник этого терпеть не может. Рука до сих пор ноет, а царапины кровоточат… Кот мгновенно прекращает мурчать, смотрит на меня злющим взглядом, предупреждая, чтоб не даже не думал распускать конечности.

– Ну вот на кой ты нужен, такой? – с досадой спрашиваю я, убирая ладонь, - если тебя даже погладить нельзя?

Кот опять роняет тяжелую башку на подоконник и возобновляет тракторное тарахтение. А я смотрю, чувствуя, как наливаюсь бессильной яростью.

Буквально в пяти метрах от меня моя Принцесса, красивая до боли, с заплаканными прекрасными глазами, сидит и даже не думает со мной говорить. Прощать меня! Это несправедливо! Несправедливо! Ее папаша, вполне возможно, уже ее ищет… Хотя, вряд ли, конечно. Там, если я все правильно понимаю, такая охота на ведьм началась, что сейчас бошки лететь будут, как в том фильме про апокалипсис у Майя. Только без пирамиды. Хотя, она -то как раз есть. Даже две. Виртуальная и властная. Но потом генерал отряхнет кровь со своего но-дачи, или чем он там рубит, оглянется, вспомнит про дочь. Это он правильно придумал, тут ее спрятать, фиг найдут ведь… Но все равно он ее заберет, вместе со своей женщиной… Непонятно, какого хрена до сих пор женщину не забрал, такую только и оставлять одну… Хотя, может, и правильно. Опасности для них меньше.

Женщины делают нас слабыми. И при этом дают силу и волю к жизни. Моя сестра, Машка… Если б не она, я бы , наверно, сдох там, на малолетке… Но я думал о ней, о своей дикой вине перед ней… И выжил. И потом выжил, когда надо было искать ее. Выжил и все вытерпел. Чтоб найти. Принцесса моя… Я на все пошел только ради нее. Убил опять. Если б не приказ генерала, сам бы убил. Все равно. Это я очень четко понимал сразу, еще когда шел к той проклятой комнате… Она, наверно, испугалась меня, урода, тварь, мясника. Да еще и предателя. Как она кричала, перед тем, как выпихнуть меня из комнаты… Предатель… А я все ради нее, блять! Ради нее одной!!! И она должна меня выслушать! Обязана! Никак по-другому!

Я смотрю в янтарные глазищи здоровенного рыжего кота, который так круто скрасил мне подъездную пьянку, и кажется, что он на секунду прищуривает веки, соглашаясь… Поддерживая. Вскакиваю и целеустремленно иду в сторону двери, за которой прячется моя Принцесса. Даже если ведьма меня проклянет, я попаду туда! И поговорю с Алинкой! Она должна меня услышать! Обязана! Взвинченный и злой до усрачки, подхожу к двери, заношу кулак, намереваясь , если не откроют, выбить дверное полотно к херам, но тут замок щелкает и на пороге появляется рыжая ведьма. Оглядывает меня злыми, прищуренными, так похожими на кошачьи глазами, шипит тихо и презрительно:

– Долго думал. Что за мужики пошли…

Потом сторонится, кивком головы приглашая меня в комнату, а сама проходит на выход. Разворачивает меня за локоть и шипит уже повелительно:

– Не облажайся, мальчик.

И закрывает за собой дверь. На ключ.

Я моргаю, привыкая к полумраку после яркости коридора.

Ищу взглядом Принцессу и сначала кажется, что рыжая ведьма обманула, увела Алинку куда-то, а меня, дурака, просто тут заперла одного, чтоб не мешал… Но через мгновение вижу темную макушку, чуть выглядывающую из-за спинки дивана, и замираю, боясь двинуться.

Моя принцесса сидит неподвижно, прямо напротив окна. Темного окна. Стекло отражает ее бледное лицо, огромные глаза… И взгляд их – прямо на меня. Сам я в отражении выгляжу в полным идиотом, словно суслик, застывший в свете фар джипа, волосы разворошены, пиджак проебан в коридоре, кажется, под толстым рыжим зверем остался, белая рубашка кое-где уделана кровищей. И пьяная мятая физиономия. Красавец, чего уж там. Только к нежным принцессам с такой ряхой и лезть. Но другой не имеем, а еще не имеем времени, потому, отринув все ненужные сомнения, топаю в сторону дивана. Взгляд держу прямо, смотрю в отражение на стекле. И, надеюсь, что выгляжу решительно. Напористо. Уверенно, блять!

Вот только куда что девается, стоит только лишь оказаться напротив Алинки. Она тоже взгляд не отводит, смотрит на меня снизу вверх, но ощущение такое, словно это я – внизу.

– Принцесс… Черт… - у меня подламываются колени и ко всем ебеням пропадают слова из башки. Одним ее взглядом все напрочь вышибает.

Падаю перед ней на серый ковер, кладу руки на бедра, тяну к себе… И серьезно опасаюсь, что сейчас опять начнет ругать меня, кричать, визжать и бросаться чем-нибудь тяжелым. Потому что нет у меня сил ее сдерживать. Будет бить – буду терпеть. И ждать. Пока все схлынет. Потому что, конечно, правда на моей стороне, и служебная необходимость, и ее папаша грозный, да и сама ситуация… Но даже это не спасает от осознания своей вины.

Я заставил ее, такую нежную, такую искреннюю, плакать. Я обманул, не важно, по каким причинам… Прости меня, Принцесс… Прости, а?

Я ничего не говорю, просто тянусь губами к ее бедрам, целую, жарко дыша, прямо через хлопок халата, в который нарядила мою девочку ведьма. Пахнет от ткани порошком и нестерпимо хочется его распахнуть, добраться до голой кожи , провести по ней языком… Так сильно хочется… Не отталкивай меня, Принцесса… Не надо сейчас… Распахиваю полы халата, не грубо стараюсь, нежно. И да… Нежная белизна кожи под моими пальцами… Это сказка какая-то… Не бывает так… Я сейчас мало соображаю, совсем не думаю, и то, что происходит, словно выбрасывает за грань реальности. Словно тут, на маленьком пятачке ведьминой квартиры – наш персональный рай, наш новогодний живой шарик, где мы внутри, вдвоем, и никто снаружи не заберется. Главное, чтоб не оттолкнула…

Мои пальцы на ее белой коже смотрятся практически нецензурно, кощунственно. Учитывая, что я, после случившегося на Весеннем балу, руки не мыл, затер только кровь, чтоб в глаза никому не бросалась… И, наверно, нельзя мне , с моими лапами убийцы, трогать ее… Но тормознуть не могу. Нарочно не смотрю в ее лицо, опасаясь увидеть там протест… Или, что еще хуже, страх. Ужас. Не хочу, чтоб боялась. Не надо ей меня бояться.

Я же люблю ее.

Вот так просто мысль формируется в голове. Верней, она давно там была, очень давно. Но проявилась лишь сейчас. Веду по бедрам вверх, а кожа такая нежная, что, кажется, мои пальцы занозы оставят на ней. Замираю. А на мои ладони падают тонкие белые пальчики. Это так неожиданно, что резко вскидываю взгляд. Оттолкнуть хочешь, Принцесса? И умираю в горящих омутах карамельных глаз. Она не хочет оттолкнуть. Она хочет…

– Какая ты сволочь, какая же ты сволочь… - шепчет Принцесса горько, а пальчики сжимают мои ладони, - как ты мог так врать?.. Тебя хоть Леша зовут? Или это – тоже вранье?

Перехватываю ее ладошки, крепко, чтоб не вздумала отнять, и тяну к губам. Целую пальчики, вот так, стоя у ее ног на коленях и не отрывая взгляда от белого заплаканного лица.

– Меня зовут Алексей, Принцесса, - шепчу я ей в перерывах между поцелуями, - Алексей Воротов, мне двадцать четыре года, бывший спортсмен, бывший зэк, бывший снайпер… Сейчас – оперативник-негласник в структуре твоего отца. У меня есть сестра-близняшка в Ульяновске, ее зовут Машка. У меня скоро будет племянница. Или племянник. Это – единственные близкие мне люди. Машка, ее будущий ребенок… и ты.

Принцесса смотрит на меня, и взгляд ее невозможно понять. Опознать. Или только я не могу? Тону потому что. В ней тону – без остатка, без возможности сделать вдох. Да и не нужны мне никакие вдохи. Если в них не будет ее. Ну что, шпион, потерял себя? Полностью? Или нашел?

– Дурак ты… - шепчет мне Принцесска, а ладони ее, вырвавшись из плена моих рук, ложатся на щеки, царапаются о щетину, - дурак… Надо было сказать… Я так переживала…

– Я не мог, - так же шепотом отвечаю я, ловя ее пальцы губами, - твой отец… Понимаешь…