Притчи мидрашей. Сборник сказаний, притч, изречений

V. Члены Великого Собора [80]

Раби Иегошуа бен Леви учил:

– Почему лица эти названы «членами Великого Собора»? Потому, что ими «возвращен был Божественному Венцу исконный блеск Его». Моисей, славя Господа, титуловал его: «Бог великий, могучий и страшный». Иеремия говорил: «Варвары разрушают Святилище Господне – где же страх перед Ним?» И Иеремия опускал название «страшный» [81] . Даниил говорил: «Иноплеменные властвуют над сынами Его и порабощают их – где же мощь Его?» [82] И он опускал слово «мощный». Явились мужи Великого Собора и сказали: «Наоборот, – в том и заключается высшее могущество Господне, что Он пересиливает гнев Свой и проявляет долготерпение Свое по отношению к нечестивцам и злодеям. И страх Господен тем и велик, что только страхом этим одинокое и беззащитное племя продолжает существовать среди враждебных ему народов мира».

80

Представители Иудеи приблизительно в период времени от Кира Персидского до Александра Македонского.

81

Иеремия, XXXII, 18.

82

Даниил, IX, 4.

(Иома, 69; Иалк.)

VI. Мардохей и Есфирь

«Псалом при появлении утренней зари».

Про времена Мардохея и Есфири гласит стих этот. Ночь, хотя преобладающую сущность ее составляет темнота, имеет все же свет луны, звезд и планет. Темнота же, во всей полноте этого понятия, наступает в минуты, предшествующие появлению утренней зари: меркнет луна, гаснут звезды, исчезают планеты – и нет темноты более совершенной, чем темнота предрассветная. И в эти минуты внемлет Господь Вселенной со всем сущим в ней, из тьмы выводит зарю и дарует миру свет.

И потому еще Есфирь уподоблена утренней заре, что вся эпопея Есфирина шла, развиваясь с той же постепенностью, с какою протекает появление и светонарастание утренней зари. Подобно едва начинающему брезжить мерцанию, первым моментом было появление Мардохея «у ворот чертога царского». Потом: «Есфирь – царица». Далее: «бессонница царя и чтение «Памятной книги»; «Мардохей в царском одеянии и верхом на царском коне, ведомом под уздцы Аманом»; «Аман на виселице»; «контруказ Ахашвероша»; «Мардохей, выходящий после приема у царя, в одежде царской»; и наконец, – «у иудеев был свет».

Рав Аси говорил:

– Как с утренней зарею кончается тьма ночная, так с Есфирью времена чудес окончились.

(Шох. Т.; Иома, 29)

VII. Пир Ахашвероша

«Питье шло чинно».

По сказанию раби Леви, у персов был обычай, по которому каждый приглашенный на пир к царю должен был выпивать колоссальный кубок, содержимостью в пять восьмых гина [83] . Человек мог тут же умереть или сойти с ума, ничто не могло заставить отменить этот обычай. Натурально, прибегали к единственному средству – подкупу виночерпия: платили, не жалея золотых динариев, и виночерпии богатели со дня на день. Ахашверош обычай этот отменил: пусть, сказал он, каждый пьет столько, сколько хочет и может.

83

Три бутылки.

(Аба-Гур.; Иалк.)

VIII. Бигфан и Фереш

«В те дни, когда Мардохей сидел у ворот царских, два царских евнуха, Бигфан и Фереш, оберегавшие порог, озлобились и замыслили наложить руку на царя Ахашвероша».

Сказание раби Леви:

– Бигфан и Фереш были киликийцами, из города Тарса, и прежде занимали место привратников царских. На их место царь назначил Мардохея. Это их озлобило, и сговорились они так: «Подсыплем в питье царское отравы; царь умрет, и все станут говорить: пока царя охраняли Бигфан и Фереш, царь был в полной безопасности, а назначили иудеянина – царя и отравили». Разговор этот они вели по-киликийски, в уверенности, что из окружающих никто их не поймет. Не знали они, что Мардохей одно время заседал в Синедрионе и был знаком со всеми семьюдесятью языками и наречиями. [84]

84

Для членов Синедриона было обязательно знание языков всех народов.

(Мид. Пан. Ах.; Мег., 13)

«И их обоих повесили на дереве».

«После этого возвеличил царь Ахашверош Амана».

Притча раби Иегуды га-Наси:

– Созвал лев на пир всех зверей и животных. Происходил пир под навесом из львиных шкур. Насытившись, гости стали говорить: «Кто бы нам теперь песню спел?» Остановились на лисе. «А будете ли вы подпевать мне?» – задала им вопрос лиса. «Будем», – ответили четвероногие гости. Подняла лиса глаза к навесу из львиных шкур и запела: «Желаю, чтобы то, что постигло верхних, постигло и нижних».

Таков смысл и приведенных двух стихов: «Кто дал нам увидеть повешенными Бигфана и Фереша, Тот да приведет нас увидеть и падение Амана».

(Эс. – Р.)

IX. Возвеличение Амана

Притча раби Леви:

– Конюх оскорбил царевича. Рассудил царь так: «Если я казню оскорбителя, все будут говорить: конюха казнили. Нет, сперва возвеличу его, а потом казню». Произвел царь конюха сначала в трибуны, затем в градоправители и потом уже повелел обезглавить его. – Так и Господь сказал: «Если бы Аман был казнен еще в то время, когда он советовал Ахашверошу воспретить возобновление Иерусалимского храма, никто бы о нем не знал; нет, пусть он сперва приобретет известность и потом казнен будет». Так оно и произошло: сперва «поставил царь кресла его выше всех князей», а потом «повесили Амана на дереве, которое он приготовил для Мардохея».

И такова обычная судьба всех врагов Господа:

«Растут подобно злакам нечестивцы,И пышным цветом грешники цветут,Чтоб стать потом добычей истребленья».

(Эс.-Р.; Аба-Гур.)

X. Замысел Амана

«Задумал Аман истребить всех Иудеев».

Свила птица гнездо на морском берегу. Смыло гнездо прибоем. Озлилась птица и давай клювом воду из моря на берег выливать, а песок с берега бросать в воду. Увидала это другая птица и спрашивает:

– Что это ты делаешь, безумная?

– Не уйду отсюда, – отвечает первая, – пока не превращу море в сушу и сушу в море.

– Глупейшее ты создание! Многое ли ты, в конце концов, сделать можешь?

И про Амана сказал Господь:

– Я, Всемогущий, возымел намерение истребить народ израильский и не мог сделать этого, едва только встал Моисей, чтобы отвратить гнев Мой, а глупец Аман «убить, погубить и истребить их» задумал! Клянусь, голова его станет искуплением их. Им – спасение, ему – виселица.

(Там же)

XI. Ябедничество Амана и указ Ахашвероша

Предание от Равы:

– В деле ябеды Аман обладал редким искусством. Между ним и Ахашверошем произошел следующий разговор относительно народа иудейского:

Аман:– Государь! Повели жестоко преследовать их.

Ахашверош: – Опасно это: их Бог карает всех преследователей их.

Аман: – Они давно уже изменяют заветам Его.

Ахашверош: – Но есть среди них и праведники, которым удается вымолить прощение для них.

Аман: – Все они одинаковы. Скажешь, может быть: истребление их повлечет опустошение какой-нибудь области в стране? Нет, народ этот живет «разбросанный и рассеянный между всеми другими народностями в государстве твоем». Убыток казне? Но казне от них, как заводу от мула [85] , никакой прибыли нет. «И законы их отличны от законов всех других народов»: они не едят и не пьют за одним столом с нами и в браки с нами не вступают. «И законов царя они не выполняют»: круглый год праздники у них; то суббота, то праздник. Вот, посчитай: пасха, пятидесятница, кущи, новолетие, день отпущения. (В эту минуту прозвучал Голос небесный: «Нечестивец! Тебе завидно, что праздников много у них? Вот, Я повергну тебя перед ними – и прибавится у них еще один праздник, в память гибели твоей».) «И царю, – продолжал Аман, – не стоит беречь их». Даже при еде и питье они царя оскорбляют: упадет в кубок муха, они муху выбросят вон, а кубок выпьют; а попробуй ты, государь, дотронуться до кубка, выплеснут на пол и пить не станут. Так вот, «если царю благоугодно, то пусть будет предписано истребить их».

85

В тексте игра слов: «meforad» – рассеянный и «pered, pirda» – мул.