Притчи мидрашей. Сборник сказаний, притч, изречений

Некий афинянин, находясь в Иерусалиме, дал ребенку несколько мелких монет и сказал:

– Иди, купи и принеси мне такого кушанья, чтобы я поел, насытился и, что останется, мог взять в дорогу.

Ребенок пошел и принес ему соли.

– Вот, – сказал он, – то, что ты велел купить: клянусь, ты и поешь, и насытишься и чтобы в дорогу взять останется.

Афинянин зашел в школу и, не застав там учителя, стал задавать ученикам разные вопросы.

– Послушай, – предложили дети, – условимся так: у того, кто не сумеет ответить на заданный вопрос, вопрошающий имеет право забрать все находящиеся при нем вещи.

Афинянин согласился. Тогда дети предложили такой вопрос:

– Скажи, что это значит: девять уходят, восемь приходят, двое наливают, один пьет, двадцать четыре прислуживают.

Афинянин разгадать не мог и, отдав все бывшие при нем вещи, отправился с жалобой к учителю тех детей, раби Иоханану.

– А какой вопрос они задали тебе? – осведомился р. Иоханан.

Афинянин сказал.

– Сын мой, – объяснил р. Иоханан, – девять уходят, это девять месяцев беременности; восемь приходят, это восемь дней от рождения до обрезания; двое наливают – материнские сосцы; один пьет – младенец; двадцать четыре прислуживают – число месяцев для кормления грудью.

Афинянин возвратился в школу с этой разгадкой и получил обратно свои вещи. Дети, догадавшись, у кого он узнал разгадку, сказали словами поговорки: «Кабы ты не нашей телицей пахал, ты бы загадки нашей не разгадал».

– Зашей, – сказал афинянин портному-иудею, подавая расколотую ступку.

– Скрути нитку, – ответил портной, высыпая перед ним горсть песку.

Раби Иегошуа, приближаясь к одному городу, увидел молоденькую девушку, черпающую воду из ручья.

– Дай мне напиться, – попросил он.

– Пей и ты, и осел твой, – ответила девушка.

Напившись, раби Иегошуа сказал:

– Благодарю тебя, дочь моя, ты поступила со мною подобно Ревекке.

– Да, – ответила девушка с лукавой улыбкой, – я-то поступила с тобою подобно Ревекке, да ты-то вот не поступил со мною подобно Елеазару… [103]

(Еха-Р.)

Разрушение второго храма

I. Роковое предзнаменование

103

См. Бытие, XXIV, 22.

За сорок лет до разрушения Второго храма светильник, прежде неугасимый, стал потухать, и врата Святилища начали открываться сами собою.

Предание от р. Леви:

– В продолжение шести лет (перед разрушением храма) тлел уголь в руке архангела Гавриила, который все ждал в надежде, что народ раскается. Не видя раскаяния, он готов был в гневе бросить запылавший уголь в царство Израильское, но остановил архангела голос Господень:

– Гавриил! Гавриил! Умерь гнев свой: есть и среди этого грешного народа сердца милосердные.

(Иома, 39; Еха-Р.)

II. Из-за чего?

Предание от раби Иоханана:

«Блажен человек, который всегда осторожен; ожесточенный сердцем впадает в несчастие». Из-за Камцы и Бар-Камцы разрушен был Иерусалим. Из-за петуха и курицы – Тур-Малка. Из-за тележной оси – Бетар:

а) Камца и Бар-Камца

Некий человек имел друга по имени Камца и врага по имени Бар-Камца. Однажды, устроив пир, человек этот сказал своему слуге:

– Иди и скажи Камце, что я приглашаю его на пир.

Слуга, по ошибке, пригласил Бар-Камцу.

Войдя в пиршественную залу и увидя Бар-Камцу среди гостей, хозяин, обращаясь к нему, сказал:

– Ведь ты враг мне. Место ли тебе здесь? Встань и уйди.

– Прошу тебя, – сказал Бар-Камца, – так как я уже нахожусь здесь, позволь мне остаться; я готов заплатить стоимость всего, что съем и выпью на твоем пиру.

– Я на это не согласен, – ответил хозяин.

– Я уплачу половину стоимости всего пира.

– Не желаю.

– Уплачу все, сколько пир стоит.

– Нет! – решительно сказал хозяин и, схватив гостя за руку, заставил его встать и удалиться.

«При нанесенной мне обиде, – сказал себе Бар-Камца, – присутствовали просвещеннейшие люди города и не заступились за меня, – они, следовательно, рады моему унижению. Хорошо же, пойду с доносом на них к кесарю».

Явившись к кесарю, Бар-Камца сказал:

– Государь! Евреи изменили тебе.

– Чем ты докажешь это? – спросил кесарь.

– Пошли им, – ответил Бар-Камца, – жертвоприношение, и увидишь, принесут ли они жертву твою.

Послал кесарь через него же трехлетнего тельца. В дороге Бар-Камца сделал тельцу повреждение на верхней губе (по другому преданию – в роговой оболочке), что делало животное неприемлемым для жертвоприношения. Держали ученые совет и решено было: ради царя принять тельца для жертвоприношения. Восстал против этого р. Захария бен Евколос.

– Это, – сказал он, – может создать в народе мнение, что вообще животные с телесным изъяном могут быть приносимы в жертву.

Пришли к решению – казнить Бар-Камцу, дабы он не стал доносить о деле этом кесарю. И тут противником общего мнения выступил р. Захария.

– Утвердится мнение, – сказал он, – что казни подлежит всякий, кто причинит жертвенному животному повреждение.

По поводу этого раби Иоханан говорил:

– Смиренномудрие р. Захарии бен Евколоса привело к разрушению нашего храма, сожжению Святилища и изгнанию народа из родной земли.

Три года продолжалась осада Иерусалима Веспасианом. В Иерусалиме в то время жили три богатых человека: Накдимон бен Горион, Бен Калба-Шабуа и Бен Цицит-Гакесат. Эти трое заявили, что принимают на себя продовольствие всех жителей Иерусалима: первый – пшеницей и ячменем, второй – вином, солью и елеем, третий – топливом. В их складах оказалось предметов продовольствия для всего города на двадцать один год.

Партия зелотов настаивала на том, чтобы сделать вылазку и попытаться оттеснить римлян. Люди благоразумные, напротив того, советовали вступить в мирные переговоры с Веспасианом. Тогда зелоты сожгли все продовольственные склады, и в городе наступил жестокий голод.

Богатейшая женщина во всем Иерусалиме – Марта, дочь Байтоса – послала слугу на базар за хлебом из тонко просеянной муки. Вернувшись, слуга заявил, что на базаре остался в продаже только обыкновенный пшеничный хлеб.

– Хорошо, – сказала Марта, – сходи и принеси пшеничного хлеба.