Притворись моей на 7 дней

А она так его отбрила. Не специально, разумеется, но всё равно грубовато. Как раз из-за того, что они недостаточно хорошо знакомы, это и было грубостью с её стороны. Неприятно.

— Кажется, частью вашей компании я если и стану, то нескоро, — Вероника коротко рассмеялась и, извиняясь, улыбнулась.

— Нет. Отчего же? Ты уже часть компании, — слабая улыбка в ответ мелькнула на лице мужчины, но почти сразу исчезла.

Вероника недоверчиво покачала головой. Как она может быть частью компании друзей Стаса, если даже ему самому она, по сути, чужой человек.

— Или ты имеешь ввиду, что часть компании, но не часть друзей?

— Ну… Наверно так в самом деле можно сказать, — Зимин задумчиво покивал.

— Возможно, Стасу всё-таки стоило приехать одному? — в тон произнесла Вероника, будто бы сама с собой.

— Зря ты так о себе, — Михаил вновь коротко улыбку. — Он с тобой на человека хоть стал похож. На себя прошлого.

— Прошлого? — с сомнением повторила Ника.

Для неё Стас этих трёх дней от Стаса две недели назад, когда они первый раз встретились, отличался слабо. Разве что тем, что он сменил вектор цели с «доказать всем наличие личной жизни» на попытку в самом деле эту самую жизнь создать, пусть пока только на словах.

— Ты просто не видела его раньше, — Зимин слабо усмехнулся. — Изначально, все авантюры, все движухи в нашей компании организовывал он.

— Да ладно? — Ника фыркнула и недоверчиво покачала головой. — Мы точно про одного и того же Стаса говорим?

— Он за последние годы изменился, — Михаил пожал плечами. — Года три назад, он с девушкой расстался. Очень серьёзно, очень некрасиво. И все эти годы он как зомби ходил. Только у тех на уме только мозги да мозги, а у Стаса была работа да работа.

— Расстался? — осторожно повторила Ника.

— Подробностей он не рассказывал. В общих чертах, без имён… И даже про расставание, на самом деле, не рассказывал. Но мы ведь не слепые. Смогли заметить, что в командировку он собирался энергичным, уверенным в себе, а как вернулся, так стал на тряпку какую-то похож. Даже на подколки Нинель перестал реагировать, а это что-то да значит.

— Звучит невероятно, — Ника вновь задумчиво покачала головой.

— Возможно, — Зимин вздохнул и слабо улыбнулся. — Так что, честно, ты очень хорошо влияешь на Стаса. Надеюсь, мы этой компанией соберёмся ещё раз вот так вот, через пару-тройку месяцев. Мне кажется, к тому моменту Стас окончательно оживёт и воспрянет духом.

— А мне кажется, ты преувеличиваешь. Не так уж сильно он изменился.

— Нет, — Михаил посерьёзнел. — Тебе просто не с чем сравнивать. Но, поверь, все в компании замечают эти изменения. Однако…

— Но веры мне нет?

— Это… — он поморщился и как будто немного смутился.

— Ну не у Стаса же мне спрашивать взгляд со стороны. Всё же он пристрастен.

— Опасения, конечно, есть, — со вздохом признал Михаил, прямо глядя на девушку. — Но опасения, что расставание с тобой ввергнет Стаса в пучины куда глубже, чем прошлый случай.

Ника скептически посмотрела на него.

Настолько эмоциональный, что расставание с девушкой ввергнет в пучины отчаяния? Пусть даже с безумно любимой девушкой, что к самой Веронике не применимо.

— Я думаю, со стороны всё выглядит иначе.

— Вот значит как?! — громкий голос Галины прозвучал истерично.

Ника поморщилась, с трудом удержавшись от того, чтобы демонстративно прочистить ухо — вопль был слишком громким, практически над ухом и достаточно неожиданным к тому же.

— Лин, что…

— Я думала, он тут страдает. Терзается из-за нашей ссоры. Шла, поговорить… а он тут шуры-муры со Стасовой профурсеткой крутит?!

Вероника воззрилась на женщину в искреннем изумлении. И кажется, выражение лица Зимина было отражением её собственного один в один. Ника даже не знала, что её удивило больше — использование старомодного слова, или же абсурдные обвинения на пустом месте.

— Галя, не надо, — Михаил предостерегающе покачал головой.

— Нет уж! В этот раз у тебя меня заткнуть не выйдет!..

Глава 17

Не день рождения, а вечер ностальгии какой-то. Но Нинель, конечно, звезда этого вечера.

Каждая история, каждый рассказ… Нет, Стас не спорит, Неля рассказывала интересно. Живо так. Красочно. Лучше, чем мог бы рассказать кто-то из парней, включая его самого.

Вот только Стас в каждой истории слышал своё. Отдельное от всех прочих.

Намёки, намёки, намёки. На их отношения прежде. На те мелочи, нюансы которые были известны им двоим. Которые терялись в рассказах для всех… Кроме него.

Стас не знал, чего хотела добиться Нинель. И даже не был уверен, что она в самом деле пыталась ему на что-то намекнуть.

Зато отчётливо понял, что не знает её. Не знает ни как женщину, ни как друга, ни как человека. Не может предположить, какие мысли бродят в её голове. Какие цели она может преследовать.

И вот сейчас. Он стоял на краю танцплощадки, смотрел как в её центре отжигает Нинель… И понимал, что и три года назад, и четыре, и пять, и семь — она была такой же.

Возможно более резкой, менее сдержанной… Менее светской. Но Стас не уверен, что вообще хоть когда-то был момент, когда он мог бы с уверенностью сказать, что знает Нинель — настоящую Нинель.

В голове вновь крутился вопрос Вероники про чувства к Неле. Крутились собственные воспоминания. Только сейчас, за эти пару дней, они лишились большей части романтичного флера и ностальгических нот. И выглядеть стали… Неприглядно.

Станислав поморщился, осознав, что всего пару месяцев назад он вспоминал те времена как нечто светлое, наполненное любовью и пониманием. А сейчас чувство что он снял розовые очки. И то, что он сам считал искренней любовью, оказалось… Он даже затруднялся дать этому нечто внятное название, потому что на ум упорно лезли ассоциации с товарно-денежными отношениями. И, тем забавнее, что в натуральных товарно-денежных– с Вероникой, — и души, и тепла, и поддержки, и понимания оказалось в разы больше.

Воспоминание о Нике вернуло на лицо улыбко. Но мысль о том, что с ней отношения чисто договорные была не слишком комфортной. Понятной, очевидной, и при этом на удивление неприятной. Стас выпил совсем немного, но вдруг его осенила мысль, что надо поговорить с Никой ещё раз.

Более прямо. Более откровенно.

Словно озарение — желание прояснить и её чувства. Настоящие чувства.

Слишком навязчивой вдруг стала мысль, что Ника могла вести себя так всё это время только из-за договора. Из-за тех денег, которые получит в итоге.