Притворись моим

– Ошиблись, наверное...
– бурчит под нос Немоляева, и только я хочу сказать ей, чтобы ни в коем случае не открывала, как она уже поворачивает ключ и распахивает дверь: - Извините, вы... ошиблись...
– зависает, открыв рот.

На лестничной клетке стоит Марк.

Сегодня он не в строгом костюме - в обычных синих джинсах и чёрном свитшоте. Стоит и смотрит сквозь Немоляеву прямо на меня. А я смотрю на него. Впрочем, как и Светка, которая отмирает первой:

– У нас нет никаких Тань, пардоньте, молодой человек.

– Привет, - произносит Марк, по-прежнему не отрывая от меня глаз, и я, краснея, киваю.

– Привет...

Я могла ожидать всего чего угодно, но только не этого! Цунами, наводнение, смену власти в стране, но Марк... Марк здесь? На пороге нашей хрущёвки?

Как? Почему? Откуда?..

Замечаю, как он уводит от меня взгляд и бегло осматривает убранство нашей скромной, мягко говоря, двушки.

Мы со Светкой, конечно, когда переехали сюда два года назад сделали своими силами скромный ремонт: обновили обои, купили новый палас, но данный антураж даже близко не подходит той девушке, за которую я себя вчера выдавала.

– Выйди, поговорим, - кивает себе за спину. И это даже не предложение или просьба - просто ставит меня перед фактом.

– Я сейчас, Свет, - обуваю обратно снятые минутой ранее балетки и выхожу на лестничную клетку, прикрыв за собой дверь.

Как хорошо, что здесь достаточно темно и он не рассмотрит как следует мои бесстыжие глаза лгуньи.

– Как ты меня нашёл?

– Посмотрел по камерам наружного наблюдения в какое такси ты села. Ну а дальше всё было совсем просто.

– А разве диспетчеры не должны держать подобную информацию в тайне?

Он вынимает руки из карманов и засовывает большие пальцы под пряжку тяжёлого ременя.

– Может, у вас в Новосибирске и так, но у нас все насквозь продажные.

И улыбается. Не зло, не высокомерно - улыбается совсем искренне. Той самой сдержанной улыбкой, которой одаривал меня этой ночью.

Тяжело вздохнув, опираюсь спиной о дверь и ловлю себя на мысли, что несмотря на ошеломляющий стыд, я рада его видеть. Рада, что он меня нашёл, хотя пока и не понимаю, зачем...

Часть 26

– Вот, ты забыла, - опускает руку в передний карман своих джинсов и вынимает тонкий серебряный браслет, который я, видимо, обронила в номере. Я даже не заметила, что он исчез. Разве мне было дело до какого-то браслета...
– А, вот ещё кое-что, - следом за браслетом в мою ладонь ложится потерянная с платья магазинная бирка с ценой.

Он ничего не спрашивает, но я вижу, что он ждёт, когда я заговорю первой. И я обязана заговорить первой! Я обманула его! Но язык словно прилип к пересохшему нёбу.

– Извини, Марк, я не была с тобой вчера до конца честной...
– не зная, куда деть глаза, утыкаюсь взглядом в несчастную бумажку.
– Вернее, не была честной совсем.

Бог мой, как же сложно нести ответственность за совершенные глупые поступки. Мне так стыдно, невероятно. Но я должна - обязана!
– хотя бы сейчас сказать ему чистую правду.

– В общем, я тебя обманула, меня зовут не Таня, а Злата, и живу я не в Новосибирске, а, как ты сам уже видишь, здесь, - тяжело вздыхаю и, подняв глаза, наблюдаю за его реакцией.

Я жду, что его лицо исказится в гримасе отвращения или брезгливости, но мои ожидания оказываются неоправданны: на его лице не отразилось ничего даже близко похожего. Он по-прежнему смотрит на меня с неподдельным интересом.

– И зачем?
– тёплый грудной голос резанирует от бетонных стен.

Какой же у него красивый голос...

– Что - зачем?

– Зачем ты всё это придумала?
– прислонившись бедром к перилам, достаёт из кармана пачку сигарет.
– Ну, другое имя, другой город. Для чего?

И вот что я должна ему на это ответить? Правду? Сказать, что я обычная горничная в "Адмирале", что пригласительные нам подогнал администратор и что мне просто было стыдно в этом признаться?

– Ты сам всё видишь...
– шепчу, снова опустив глаза.
– Меня не должно было быть на той вечеринке, просто потому что мне там не место! Такие парни, как ты, таких девушек, как я, обычно не замечают. Была бы я просто Златой, ты бы меня тоже не заметил!

– Когда я тебя заметил, я не знал, кто ты, - парирует.
– И если бы ты сказала правду, поверь, моё первоначальное мнение о тебе бы не изменилось.

– Господи, пожалуйста, вот только не надо этого всего, ладно?
– набираюсь откуда ни возьмись вдруг взявшейся смелости.
– Ты - сын хозяина гостиницы в которой я работаю горничной, разве у нас есть хоть что-то общее? Кстати, ты тоже не был со мной до конца откровенен, ты не сказал, кто ты.

– Ты не спрашивала.

– Да, но... я даже подумать не могла, что ты сын Шелеста...
– поправляюсь, - ...Льва Аркадьича. Если бы я знала, всего... этого бы просто не было.

– Значит, хорошо, что ты не знала, кто я. Более того, меня как раз-таки подкупило то, что ты этого не знала.

Часть 27

За дверью отчётливо раздаётся скрип половицы.

То, что Светка подслушивает, я и без этого прекрасно понимала, но одно дело предполагать и совсем другое чувствовать, как тебе через замочную скважину дышат в спину.

Конечно, Немоляева моя лучшая подруга и секретов у меня от неё нет, но всё равно знать, что кто-то вероломно греет уши - не слишком приятно.

– В общем, давай просто всё забудем, хорошо?
– решаюсь подвести черту.
– Что сделано, то уже сделано и обсуждать мотивы моего поступка я не хочу.

– Твоё право, - легко соглашается он и извлекает из пачки сигарету. Задумчиво покрутив её в пальцах, поднимает на меня вопросительный взгляд.
– А можно узнать - почему я?

– Что - почему ты?

– Почему ты выбрала для этого именно меня? Ты же была девственница и могла уйти. Насильно тебя никто не держал. Я не совсем понимаю...

– Да тише ты!
– делаю "страшные" глаза и озираюсь по наглухо запертым дверям соседей. Не хватало ещё, чтобы все в доме знали интимные подробности моей личной жизни.