Притворись нашей мамой. Дочери

Едва сдерживаю рыдания.

Беру себя в руки, набираюсь смелости, чтобы произнести то, что мы решили на семейном совете с мамами.

– Ты должна срочно прервать беременность и начать лечение…

Любимая резко дергается в сторону, отстраняется от меня.

Глядит как на чумного, мотая головой. Вперив в меня темный непонимающий взгляд, тяжело дышит.

– Не смей! Даже не проси, чтобы я убила двух дочек! Пожертвовала их жизнями, ради своей? Я не предательница. А тебе – отцу – должно быть стыдно, произносить такие вещи, – голос жены срывается на хрип.

Какая же она сильная духом, внешне такая хрупкая женщина.

Бросаю на Лейлу отчаянный взгляд, понимаю, что проиграл эту битву. Понимаю, что та самая черта характера, за которую я полюбил жену – решительное упрямство – оно и убьет ее. А заодно придавит и меня.

Молить жену пощадить нас? Подумать о нас?

Даже если встану на колени – бесполезно. В голове взрываются все мысли разом. Признаю поражение. Остервенело царапаю свою руку. Всё в жизни вмиг стало неважным. Мое влюбленное сердце мечется внутри в отчаянии. Я погибаю. Скулю. Давно не ощущал себя слабым сосунком перед жизненными обстоятельствами

– Я поеду к дяде. Займу денег на лечение, – делаю последнюю попытку.

– Нет, ты не станешь бандитом! Пообещай. Это меня убьет быстрее, чем рак, – жена кидается мне на шею.

Обхватываю ее за плечи, отодвигаю от себя, долго смотрю в решительные глаза, спрашиваю:

– Ты понимаешь, что убиваешь сейчас нашу семью? Я сломаюсь без тебя, если… – не смею договорить страшные слова.

– Не сломаешься, не имеешь права! У тебя три дочери! Ты женишься на другой, – голос Лейлы дрожит, – и вы воспитаете вместе моих детей.

Отвожу взгляд в сторону. Безумно стыдно за слова жены. Как она смеет предлагать мне предать ее. Как смеет так обижать, оскорблять. Она несправедлива ко мне и моим чувствам. Дейла жмется ко мне, дрожит. Ей страшно. Намного страшнее, чем мне.

Становится стыдно за себя. Какой же я слабак по сравнению с ней.

– Прости, – шепчу, зацеловывая ее лицо.

– Милый, я тебя очень люблю. Поэтому хочу смотреть с небес, как ты счастлив. Даже если не со мной. Я тебя отпускаю, отпусти и ты себя.

***

Лейла благополучно разрешается. На свет появляются две чудные здоровые девочки.

Приступает к лечению.

Наши врачи, говорят, что поздно…

Не хотим верить. Едем с Назаром на поклон к дяде Акиму, занимаем крупные суммы денег. Идем к нему в услужение. Фактически попадаем в кабалу. Теперь мы его до конца наших дней. Но нам безразлично, главное, вытащить Лейлу.

Везу жену в Германию. Потом в Китай. Пробуем все существующие методы.

Безуспешно. Болезнь прогрессирует.

Слишком поздно…

***

Спустя полтора года

Лейла ушла, оставив нас вчетвером. Меня, шестилетнюю Лилию, годовалых близняшек Зухру и Зехру.

Рана слишком свежа. Я даже не чувствую душевной боли. Я и есть боль. Хожу сам не свой

Злой рок преследовал нашу любовь с первого дня.

Я распластался бессильно на полу. Не могу бороться с судьбой, она сильнее меня. Всегда была беспощадна к нашей любви. Всегда издевалась над нами с Лейлой!

– Папа, – Лиля присела рядом с моей тушей, гладит меня по волосам.

Уставившись в черные глаза дочки, впервые вижу в ней копию матери. А я-то всегда думал, что дочь – вылитая я, только женская версия.

– Моя Лейла, – улыбаюсь впервые за неделю. Сердце учащенно бьется, набирает обороты.

Цепляюсь за дочь, доползаю до кровати, забираюсь, скручиваюсь в клубок.

Лилечка следует за мной. Забирается на кровать, ложится ко мне лицом. Так, и засыпаем вместе. Теперь я ей за папу и за маму.

***

Настоящее

Амир

Наташа сейчас сидит в подвале и только от Назара зависит ее будущее.

Дверь открывается, и в дом устремляется грозная фигура дяди, гонимая ветром и наживой денег.

Молюсь за мою Лейлу. Хоть она и вторая, но только моя!

Наша любовь с Лейлой – поучительная притча. И я никогда ее не забуду.

Но сейчас, впервые за годы одиночества, даю слабину, разрешаю себе влюбиться снова…

Глава 27

Амир

– Аким, здравствуй, – мать выходит к брату почившего мужа, улыбается благодарной улыбкой.

– Камилла, – рад тебя видеть, – дядя натягивает дежурную улыбку, протягивает матери большой пакет. – Подарки, гостинцы.

– Спасибо, дорогой.

Дочки сгрудились за спиной бабушки, поглядывают на деда с опаской.

Аким раздет девочкам подарки, отправляет их «поиграть».

– Ну, здравствуй, Назар, – дядя хлопает старшего племянника по плечу. Рад, что ты приехал по первому зову.

Хмыкаю. Можно подумать, у брата был выбор.

Слишком много денег мы тогда одолжили у дяди на лечение Лейлы, теперь должны ему до самой смерти.

– Дядя, ты знаешь, как сильно я благодарен тебе, – Назар едва заметно улыбается.

– Амир, – дядя смотрит на меня так, будто впервые видит. – Как дочки?

– Нормально, тьфу-тьфу, – делаю вид, что сплевываю через плечо, чтобы не сглазить.

– Нравится им здесь?

– Нравится. Только я немного переживаю, что до школы далеко.

– Ничего. Скоро переедете в город. Вы же мне оба как сыновья, я позаботился о вас!

Становится страшно. Когда дядя говорит о заботе, пред глазами всегда кадры, будто он роет свежую могилу. Вот и сейчас нервничаю по-настоящему. Если дядя даже не дождался утра, когда мы приедем к нему, значит, он что-то задумал.

– Я вам обоим нашел невест! – мужское лицо озаряет наглая улыбка.

– Обоим? – теряю моральное равновесие. Хорошо хоть сидел, иначе бы рухнул.

– Обоим! – сообщает радостно и безапелляционно.