Притвориться ее боссом

Как только я вошла в квартиру, навстречу выбежала Поля. Хватая меня за руки, она тихо проговорила:

— Девочка моя, лучше бы ты пришла позже. Отец не в настроении: не расстается с телефоном и что-то недовольно ворчит себе под нос.

Я скинула сумку, мало заботясь куда она упала, и стянула с ног Конверсы.

— Он не в настроении из-за меня.

Поля замешкалась, осмысляя мои слова. Несколько раз порывалась что-то сказать, но каждый раз останавливала себя и закрывала рот, не давая словам вырваться наружу.

— Это серьезно? — наконец произнесла она, с тревогой снова сжимая мои руки. Порой мне казалось, что так она, точно якорь, хватается на твердую землю, удерживая нашу семью от распрей и пояснений.

— Не волнуйся, — поспешила успокоить, — небольшое недоразумение, не больше.

— Тогда почему отец в ярости? — вопросительно изогнула брови.

Не верилось, что он действительно пребывает в ярости, если только в холодной. Отец никогда не повышал на меня голос, тем более не поднимал руку — минимум эмоций по отношению ко мне. Но раздавшийся из глубины квартиры суровый голос удивил:

— Полин, с кем ты разговариваешь? Арина наконец пришла? Где эта девчонка?!

Тетя с пониманием и сочувствием крепче сжала мою ладонь:

— Ох, девочка моя.

Я лишь повинно пожала плечами и, с готовностью принимая свою судьбу, выпустила ее руку и шагнула в гостиную.

Отец сидел на диване и, закинув ногу на ногу, нервно подергивал носом ботинка.

— Садись, — приказал, кинув на соседнее кресло. — Я всё уладил, нам удалось избежать огласки этого неприятного инцидента.

— Спасибо, — скупо поблагодарила. Точно так же, как отец сейчас разговаривал со мной.

— Во-первых, ты разрываешь все отношения с Ермоловым Антоном, — диктовал условия, чеканя каждое слово. — Во-вторых, прекращаешь любое общение с Романовым Денисом. В-третьих, увольняешься из «Orlov Group».

Если с первым пунктом я с радостью согласилась, то остальные меня категорически не устраивали.

— Как же моя практика? Диплом? — не верилось, что отец пустит под откос четыре года обучения.

— Пройдешь стажировку в моей компании, — нахмурился, будто и сам этому не рад.

— Но я столько времени потратила в «Orlov Group», — еще одна моя неуверенная попытка постоят за себя.

— Это не обсуждается, — отрезал, поднимаясь с дивана. Не желал ничего слушать. Мое мнение его мало интересовало.

Отец собирался уйти, а я стояла, как вкопанная, посреди комнаты. Я никогда не смела бунтовать и отстаивать собственную позицию. Всегда старалась ему угодить. Но это ни к чему не привело: смысл и дальше быть послушной овцой?

— Я не стану увольняться! — громко произнесла ему в спину, впервые вступая в бой за свою свободу.

Отец остановился, удивленный моим отпором. Он подошел, возвышаясь надо мной на целую голову. Смотрел жестко, как смотрят на подчиненных.

— Пока ты живешь в моем доме, пока тратишь мои деньги — делаешь то, что я говорю. Тебе ясно?

В сознании промелькнула крамольная мысль хлопнуть дверью и уйти. Но страх задушил ее в зародыше: я привыкла к комфорту, опеке отца и не представляла, как самой принимать важные решения.

— Ясно, — ощущала и вела себя как пятилетняя девочка.

Отец остался доволен моей покорностью. Уже расслабленно и непринужденно покинул комнату.

Мне же хотелось реветь. Ненавидела себя.

19 глава. Арина

Ногти впивались в кожу ладоней, пока я гневно сжимала кулаки. Это все, что мне оставалось: молча бастовать. В прямом столкновении я оказалась слишком труслива. Сдалась при первой же неудачной попытке.

Слезы душили, но я не позволяла себе плакать. Никто не должен видеть мою боль, страдания и слабость.

— Девочка моя, — тетя Поля попыталась приблизиться, всё это время наблюдавшая за спором.

— Я в порядке, — бессердечно отвергла попытку утешить меня. Я не заслуживала ни утешения, ни любви. Отец с детства привил мне это убеждение. — Просто нужно проветриться, — направилась к выходу, попутно хватая из ключницы брелок от одной из многочисленных отцовских машин.

На чистом автоматизме спустилась в гараж и села в машину. Бесцельно колесила по городу. Нужно было сбежать из дома, а об остальном я не думала.

Не знала, прошли минуты или же часы, когда я обнаружила себя перед домом Дениса. Не понимала, какие размышления привели меня к этой идеи. Что я здесь искала? Но я устала взвешивать и продумывать каждый шаг. Рука сама потянулась к домофону и набрала заветные цифры.

Время тянулось бесконечно — Денис не отвечал. С чего я решила, что он дома? Ждет меня?

Не будь смешной, Рин. Даже ему ты не нужна.

Я так глубоко погрузилась в самобичевание, что не заметила, как из динамика раздался сонный голос:

— Да?

В первое мгновение я растерялась: у меня оставалась последняя возможность отступить.

— Не слишком поздно для визита? — старалась придать голосу веселую непринужденность.

— Рин? — казалось Денис окончательно проснулся. — Почему ты?… — услышала тревогу в его голосе. Он хотел расспросить, что привело меня, но предпочел сделать это лично. — Открыто, — последовал характерный звук и ворота медленно распахнулись.

Я все еще не придумала, как отвечу на вопросы Дениса.

Он ждал у приоткрытой двери в квартиру, когда я вошла в дом. С взъерошенными волосами после сна и домашней одежде: совсем не тот холеный хлыщ, каким он представал обычно. От него веяло теплом и уютом — это именно то, чего мне так сейчас хотелось.

Несколько быстрых шагов — и я прильнула к Денису, предвосхищая все расспросы поцелуем. Мой напор был встречен коротким замешательством: будто Денис сомневался в том, не сон ли это. Но скоро мужские руки сжал меня в таких долгожданных объятиях.