Притворщик
Шрифт:
По выражению лица леди Уинчелл он сразу угадал, что не он один истолковал комплимент как колкость.
Прищурив глаза и скривив губы так, что это едва ли можно было бы назвать улыбкой, леди Уинчелл торопливо отпустила руку Агаты и повернулась к Саймону; при этом в ее лице промелькнуло что-то хищное.
Саймон насторожился. Взяв протянутую руку, он произнес одну из заготовленных Агатой фраз и низко поклонился; при этом средний палец леди Уинчелл многообещающе скользнул по ладони.
Весьма любопытный поворот сюжета… Взглянув на Агату, Саймон заметил, что она не спускает глаз с их рук.
– Не
– Да что с тобой такое? – Саймон сердито высвободился. – Я всего лишь следовал твоей инструкции.
– Будь с этой змеей поосторожнее, дорогой: она что-то знает, я это чувствую. Леди Уинчелл всегда с подозрением относилась ко мне.
– Не потому ли, что ты живешь во лжи с тех пор, как приехала в Лондон? – Саймон поправил манжеты фрака.
– Я… Ко… А ты откуда об этом знаешь? – прошептала Агата.
Черт! Саймон не сразу вспомнил, что именно он знает.
– Ну… не ты ли сказала всем, что замужем, а сама не замужем. К тому же ты хочешь сохранить в тайне, кто я такой на самом деле…
Агата с облегчением вздохнула:
– А-а, так ты имеешь в виду эту ложь?
Значит, есть еще и другая ложь? Саймон усмехнулся про себя. Интересно бы узнать, какую сеть обмана она сплела вокруг него!
Танец закончился, и Саймон вежливо возвратил миссис Трапп ее супругу, затем, делая вид, что не понял их завуалированных намеков, торопливо поклонился дочерям Траппов.
Через плечо мистера Траппа он видел, как Агата вальсирует в объятиях престарелого типа в военной форме. Казалось, она готова была часами танцевать исключительно с военными. Саймон был уверен, что сплетники уже болтали о том, что миссис Эпплкуист отдает предпочтение красным мундирам.
Отклонив предложение мистера Траппа сыграть в карты, Саймон спрятался за мраморной колонной и стал наблюдать за собравшимися. К этому времени гости несколько утомились, тогда как до ужина оставалось еще добрых полчаса. Самое подходящее время поискать то, за чем он пришел в этот дом.
– Мистер Эпплкуист! Какое счастье, что я застала вас в одиночестве! – промурлыкал женский голосок, что не было для него неожиданностью. Зато неожиданностью стала изящная ручка, схватившая его за ягодицу. Проклятие! Ну и бесстыжая эта леди Уинчелл!
Быстро повернувшись, Саймон поймал шаловливую ручку и поднес ее к губам, чтобы отвесить официальный поклон.
– Вы затмеваете звезды, миледи, и они плачут от зависти, видя вашу красоту. – Он поморщился, произнося эту дурацкую фразу, которую Агата заставила его заучить. Однако леди Уинчелл, судя по всему, осталась довольна.
– Можете звать меня Лавинией… когда мы одни. Вы так хорошо говорите: признаться, я удивлена. Когда мы встретились впервые, вы казались таким молчаливым…
– В тот день, миледи, меня лишил голоса легкий приступ тропической лихорадки. Уверяю вас, я страдал от своего бестактного поведения, однако моя дорогая супруга умоляла меня не разговаривать, чтобы скорее вылечиться.
– Ах да, ваша маленькая женушка. Скажите откровенно,
Мортимер… Но могу ли я называть вас Мортимером?– Ну конечно, миледи, вы окажете мне честь. – Саймон чувствовал себя словно мышь, которую змея удостоила своим вниманием…
– Скажите, Мортимер, как может такой… повидавший мир человек, каким являетесь вы, находить удовлетворение в браке с такой, извините меня, пышнотелой дояркой?
Ресницы леди трепетали, но Саймон заметил, что она настороженно ожидает его реакции на явно оскорбительные слова.
Может быть, это проверка? Он подавил раздражение и улыбнулся. Леди определенно куда-то шла, и он не возражал против того, чтобы узнать, куда именно она направлялась.
– Агги меня вполне устраивает. Она, возможно, и не семи пядей во лбу, но покладиста и ей легко угодить. Мужчины не любят, когда в семейной жизни возникают осложнения, ведь так?
– Нуда, чтобы иметь возможность проводить время в совсем другой компании… Гениально. Уверена, моему мужу хотелось бы иметь нечто подобное.
– Ему это ни к чему, миледи. Не родился еще такой мужчина, который смог бы устоять перед вашими чарами.
Кокетливо взглянув на него, леди Уинчелл придвинулась ближе, прикоснувшись грудью к его предплечью.
– Признаюсь, он не уделяет мне достаточного внимания. Все теряет смысл, если женщина не может чувствовать себя… женщиной. – Ее обиженная гримаска казалась смешной на лице, призванном являть миру женское превосходство.
Внезапно леди Уинчелл чуть покачнулась, и Саймон заметил, как напрягся сосок, прижатый к его руке.
– Трудно представить себе более женственное существо, чем вы, миледи.
Произнося эти слова, Саймон лихорадочно обдумывал ситуацию. Как заставить леди Уинчелл отвести его в кабинет мужа и тем сэкономить время? Пока Агата деловито прочесывала толпу в надежде услышать что-нибудь о Грифоне, а лорд Уинчелл со своими единомышленниками находился в курительной комнате, ему следовало поскорее перейти к делу.
Одарив леди Уинчелл томным взглядом из-под полуопущенных ресниц, Саймон медленно провел предплечьем по ее груди.
– Признайтесь, миледи, вам иногда приходило в голову взять у вашего муженька небольшой реванш за невнимание?
– Кажется, такая мысль разок-другой действительно приходила мне на ум, – еле слышно призналась Лавиния.
– И ведь он частенько отсутствует, играя в карты, а? – Саймон знал, что Уинчелл был увлеченным коллекционером произведений искусства, но Мортимер мог об этом и не знать.
– Ах, во всем виноваты его коллекции. Унизительно быть замужем за человеком, который предпочитает проводить время с какой-нибудь картиной или статуей, вместо того чтобы услаждать жену.
– Какой стыд! – Саймон сунул два пальца за край ее декольте и чуть оттянул ткань. – Рискованная мода. Интересно, смог бы я чуть-чуть поиграть с ними?
Услышав эти слова, Лавиния вздрогнула и закрыла глаза.
– Ах, прошу, сделайте это! Прямо здесь, сию же минуту! Поиграйте со мной!
– Для такого человека, как я, этого мало. Так можно лишь раздразнить аппетит, но стоит ли ограничиваться этим, если я мог бы научить вас множеству интересных игр, о которых узнал во время своих путешествий?