Притворщики
Шрифт:
– А я пока расскажу, что удалось узнать про кинжал. В принципе информация не ахти какая. Кинжал, который сфоткала Люська, судя по всему один из четырёх «Драконов».
– Что за дракон?
– Кинжалы принадлежат к старинной китайской династии. Помнишь, рукоять в форме шеи и головы дракона?
– Да.
– А помнишь, какой у дракона был глаз?
– Нет. А что с глазом?
– Все четыре кинжала были абсолютно одинаковыми, отличались лишь глаза драконов: алмазный, рубиновый, изумрудный и сапфировый.
– А на фотке какой камень был?
– Красный.
– Получается, Люська
– И да и нет. Дело в том, что в настоящее время все четыре «Дракона» находятся в Китае. Точнее, они всегда там находились.
– А фотография?
– На протяжении последних ста лет делалось очень много копий «Драконов». Дошло до того, что сейчас их даже можно купить в качестве сувениров.
– Да ладно, хочешь сказать, на фотографии сувенирный кинжал?
– Нет. Но и не оригинал. Пойми, оригинал инкрустирован настоящими драгоценными камнями. Его стоимость – заоблачная. Но помимо прочего, существую «Драконы» инкрустированные полудрагоценными камнями. Скажем, вместо изумрудного глаза у «Дракона» глаз из хризопраза. Это полудрагоценный камень. Есть и более дешевые варианты.
– И как, по-твоему, на фотографии полудрагоценные камни или дешевые вариант?
– Я думаю, полудрагоценные.
– А что вместо рубина?
– Скорее всего, гранат.
– Но ведь это не дешёвое удовольствие.
– В том-то и дело. Всё зависит от мастера, качества и времени изготовления кинжала. Скажем, за качественную копию «Дракона» сделанную в начале двадцатого века можно получить около ста тысяч евро. Если копия сделана позднее лет на пятьдесят и качество среднее, цена может быть снижена раз в двадцать, а то и больше. На фотографии изображен четвёртый «Дракон»…
– Почему четвёртый, Глеб?
– Кинжал с рубиновым драконовым глазом называли четвёртым. Алмазный был первым. Изумрудный – вторым.
– Сапфировый – третьим, всё ясно.
– Четвёртый «Дракон» с фотки не дешёвка – это факт. Наверняка инкрустирован полудрагоценными камнями, а значит, стоит хороших денег.
– И Люська где-то на него наткнулась. Глеб, – Алиса остановилась и взяла меня за руку. – А вдруг кинжал был похищен? Предположим, у кого-то в коллекции находилась высококачественная копия кинжала из полудрагоценных камней, могли же его украсть?
– Теоретически могли. Но в инете об этом ни слова, поэтому остаётся только гадать.
– Не дают мне покоя слова звонившего мужика. Почему он просил тебя бездействовать, сидеть и не рыпаться? Чего они опасаются?
– И зачем держат в заложниках Люську с Димоном? Не знаю, Алис, я постоянно об этом думаю.
Перенеся вещи Марса к себе и оставив его в квартире за хозяина, мы с Алиской пошли в пиццерию. Потом гуляли по набережной, перекусили в кафешке торгового центра и в начале шестого вернулись домой.
…Еще издали я заметил Ульяну. Она стояла возле припаркованных у подъезда машин и вертела головой, словно кого-то выискивая. Казика нигде не было видно.
– Алис, приготовься, на горизонте гости из «Захрюкино».
Увидев меня, Ульяна всплеснула руками, издала громкий вопль и бросилась нам навстречу.
– Что с ней, Глеб?
– Ты меня спрашиваешь?
– Наверняка что-то случилось. И где её сын?
– Глеб!
Глеб! – кричала Ульяна, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих. – Наконец ты появился. Мы уж думали, хана нам пришла. Где же тебя носит-то, Глебушка?– А в чём дело?
– Мы с Казиком пришли… открыли этот… дофомон…
– Домофон, – сказала Алиса.
Ульяна посмотрела на неё с опаской и недоверием.
– Ну да, я и говорю, открыли этот… дофомон, поднялись на лифте на этаж, а потом… Ой, батюшки, Глеб!
– Да говорите уже, – не вытерпел я. – Где Казик?
– Казик?! – Ульяна растеряно огляделась, сглотнула и завопила: – Казик! Казик, ты где застрял, идиота кусок?!
– Я здесь, мам, – Казик сбежал с крыльца и подошёл к нам.
– Казик, сыночка, я испугалась, думала, ты потерялся.
– Я на скамейке сидел, ты же сама мне сказала, чтобы я…
– Казик, умолкни! Глеб, я всё сделала правильно. Всё, как ты нас учил. Казик, сыночка, подтверди?
– Угу.
– Не угукай, балда!
– Что вы сделали, Ульяна? – меня начала раздражать её пустая болтовня.
Ульяна протянула мне связку ключей.
– Забери. Забери, и чтобы я их больше не видела. Ведь сразу не хотела ключи брать, а ты настоял. Помнишь? Помнишь, как настаивал? Глеб, у тебя в квартире… как бы сказать… Господи, я только дверь открыла. А оттуда… Зверюга бешеная! Глаза, как блюдца, зубы, что клинки. Рычит, гудит… Ой, горюшко-горе. Насилу с Казиком успели дверь захлопнуть и на улицу выскочить.
– Это Марс, – сказал я, сдерживая улыбку.
– Какой такой Марс-Шмарс?
– Кавказская овчарка, – я поднялся по ступенькам и открыл дверь.
– А откуда он взялся?
– Друг попросил на некоторое время приютить.
– Так он не бешеный?
– Наоборот – умнейший пес.
– Скажешь тоже, – прогнусавила Ульяна. – Умнейший… да он чуть нас с Казиком не порвал. Казик, сыночка, подтверди.
– Собака просто лаяла, – спокойно ответил Казик. – Но мама боится собак.
– Что ты несёшь, болван! Как это просто лаяла? Глаза, как блюдца, зубы… Глеб, я чуть не померла со страху.
В лифте Ульяна посмотрела на своё отражение в зеркале.
– Что значит Москва-матушка. Такое зеркальце в лифе повесили, а люди-то не сняли. Вот культура где! Небось крепко прикрепили, иначе бы стащили. А ты, стало быть, к нам едешь? – обратилась Ульяна к Алисе.
– Я к Глебу, – растерялась Алиска.
– Ну, я и говорю, к нам значит. Ладно, сейчас сварганю что-нибудь на быструю руку. Глеб, мы в магазине были, – Ульяна кивнула на клетчатую сумку. – Я сальца купила. Картошечку с сальцем пожарю – пальчики оближите.
На лестничной площадке Ульяна тронула Алису за руку.
– Тебя как зовут-то?
– Алиса.
– Меня Ульяной зови. А он Казимир.
– Можно просто Казик.
– В Москву вот приехали. Дело у нас тут важное. Если бы не Глеб, сидели бы сейчас на вокзале, сухари грызли. До чего парень хороший: приютил, накормил-напоил. Ой, век ему благодарны будем. Казик, сыночка, отойди от двери, вдруг зверюга снова сбесится.
– Марс не сбесится, не бойтесь его, – я открыл дверь, и Марс сразу же заскулил и завилял хвостом. – Соскучился?