Притворство с привилегиями

Я тянусь к приглашению, прищурившись в попытках разглядеть витиеватый рельефный шрифт.

ПОЖАЛУЙСТА, ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К ЭМИ ДЖОНС И РОБУ ТРЭНУ, КОГДА МЫ СВЯЖЕМ СЕБЯ УЗАМИ БРАКА!

5 АПРЕЛЯ, ЛАВРОВАЯ РОЩА

Я корчу гримасу, поскольку помню его бывшую жену по старшей школе. Она была директрисой в то время, когда Люк учил меня. И она была настоящей стервой.

— Фу. Почему вообще она хочет, чтобы ты там был? — Я бросаю приглашение Люку на колени и откидываю голову на диванные подушки. Все кружится. — Тебе следует сжечь его.

— Вообще-то, я просто планировал отправить его на переработку. — Он хмурится, глядя на меня. — Ты в порядке? Что Зак с тобой сделал?

— Хм? — Я позволяю своим глазам наполовину закрыться. — Ничего.

— Ты сильно раскраснелась. — Он протягивает руку и касается моей щеки, и я бессознательно поворачиваюсь к его ладони. От него восхитительно пахнет. Эрл Греем и старыми книгами. Я хочу уткнуться в него носом, как в кресло.

Он отдергивает руку, будто обжегся.

— И… еле на ногах стоишь. Ты что, пила?

Я потягиваюсь и зеваю.

— Ага.

Он хмурится еще сильнее.

— Просто ради забавы? Или что-то не так?

Прежде чем я успеваю ответить, открывается дверь.

— Я правильно расслышал? — низкий голос растягивает слова. — Лейла Томпсон пьяна?

Я поднимаю взгляд. Последний обитатель квартиры 6В, Джошуа Трэн, стоит в дверях своей спальни, глядя на меня прищуренными глазами. Я злобно смотрю на него в ответ, хотя, от поворота головы у меня болит шея.

Этот парень высокий. Ростом примерно шесть футов пять дюймов¹¹, он выше Зака. У него густые черные волосы, острые черты лица и холодный, отстраненный взгляд. Он самый тихий в команде; в отличие от Зака, он не врывается в комнату и громко объявляет о своем присутствии — он прокрадывается, словно черная пантера, и оглядывает всех осуждающим взглядом.

Этим он сейчас и занимается.

Джош прислоняется к дверному проему.

— Сегодня же вечер свиданий, да? — говорит он. — Разве ты не должна сейчас быть с каким-нибудь богатым менеджером хедж-фонда¹²? Какое оно там уже по счету? Свидание № 120?

— Отслеживаешь, не так ли? — спрашиваю я, протирая глаза. Мои руки становятся черными от макияжа. Отстой. — Боже, Джош. Некоторые могли бы подумать, что ты хочешь со мной встречаться.

— Я предпочел бы отбелить собственное лицо кислотой, — говорит он непринужденно, пристально разглядывая меня. У Джошуа самые темные глаза, которые я когда-либо видела. Они практически черные и почти пугающе насыщенные. Прямо сейчас они сканируют меня, словно лазеры, цепляясь за мое короткое платье и высокие каблуки.

Я беру свадебное приглашение и швыряю его в него.

— Скажи своему брату, что жениться на бывшей Люка — странно.

— Я пытался. К сожалению, он влюблен в нее. Ты сильно краснеешь, когда пьешь.

— Отвали. — Я снова закрываю глаза. — Оставь меня в покое. Я здесь только за сыром.

Повисает пауза, пока я устраиваюсь поудобнее на диванных подушках. Затем чьи-то руки обхватывают мои лодыжки, и я подпрыгиваю, распахивая глаза. Джош пересек комнату и опустился передо мной на колени, притянув мои ноги к себе.

— Сними их, — хрипло говорит он. — Они выглядят так, будто причиняют боль. — Он проводит пальцами по пряжке моего ботинка на каблуке. — Я никогда не видел, чтобы ты пила больше одного бокала.

— Ненавижу быть пьяной, — бормочу я, покачивая перед ним ногами. — Не хочу шевелиться. Сними сам.

Он находит молнию и тянет ее вниз, освобождая мою ногу. Его большой палец проходит по подъему стопы, и я практически вжимаюсь в диван. Его губа приподнимается. Он снимает с меня второй ботинок и аккуратно ставит их оба рядом с диваном.

— Если тебе не нравится пить, — медленно произносит он, — тогда почему ты пьяна?

Я моргаю, думая об этом.

— Не знаю. Думаю, мне… грустно?

Через двух мужчин словно проходит волна. В одну минуту они чувствуют себя непринужденно, а в следующую уже смотрят на меня с беспокойством на лицах.

Отстой.

Глава 4

Зак

— Иисусе, — громко произносит Лейла, когда молчание затягивается слишком надолго. — Я сказала, что мне грустно. А не то, что я умираю от неизлечимой болезни.

— Тебе грустно? — повторяет Джош, будто это что-то невозможное. Люк ничего не говорит, со стороны изучая ее лицо. Я закатываю глаза, помешивая макароны на сковороде. Они оба такие драматичные.

— У меня вообще-то есть эмоции, — говорит Лейла с раздраженным видом.

— Да, — тихо говорит Люк. — И за те три года, что мы тебя знаем, ты ни разу, ни разу не призналась, что тебе грустно.

— Оставь ее в покое, у нее была тяжелая ночь, — говорю я, выключая плиту. — Она пыталась заставить мужчину трахнуться с ней, а он вылез из окна уборной и спустился по водосточной трубе, чтобы сбежать от нее. — Я начинаю накладывать Лейле огромную порцию дымящихся макарон. — А потом ей пришлось съесть тарелку вегетарианского роудкилла¹³. Если бы она была кем-то другим, то, наверное, уже плакала бы. Слава Богу, она очень храбрая.

— Я не хотела, чтобы он трахнул меня, — возражает Лейла, теребя подол своего маленького серебристого платья. — Нетрудно уговорить мужчину переспать с тобой.

— Ай, — соглашаюсь я, протягивая руку за вилкой в ящике для столовых приборов. — Особенно, когда ты так одета. — Я искоса смотрю на нее, пробегая взглядом по подтянутым бедрам. Не знаю, что было не так с парнем, которого она пригласила на свидание. Лейла сногсшибательна. Высокая и длинноногая, с высокими скулами и бледно-зелеными глазами, и этими прямыми волосами до плеч, которые она обесцвечивает в белый цвет. Действительно горячая.

— Зак, — упрекает Люк. — Не говори так.

— Что? Она в коротком платье и на каблуках. Она могла бы прямо сейчас пойти в любой клуб, и парни облепили бы ее, словно мухи.

Развеселившись, Лейла кивает.

— Ага. Но я не хочу этого.

Джош садится в кресло.

— Если ты не хотела, чтобы твой кавалер переспал с тобой, чего ты хотела?

Лейла колеблется.

— Я просто… хотела понравиться ему, — говорит она в конце концов. — Я хочу, чтобы парень поужинал со мной, и я ему понравилась настолько, что он захотел бы увидеть меня снова. Я хочу настоящих отношений.

Я приподнимаю бровь. В ее голосе слышится нотка уязвимости, которой я никогда раньше не слышал от Лейлы. Обычно, она — точное определение словосочетания «стервозная начальница». Я недолго размышляю, затем подхожу к холодильнику, достаю огромный кусок сыра и натираю еще чуть-чуть поверх макарон, чтобы взбодрить ее.

— Отказ причиняет боль, — мягко говорит Люк. — В этом нет ничего постыдного.

Она качает головой.

— Меня беспокоит не отказ. Мне просто не нравится, что я так отстаю.