Притяжение судьбы

И тут сталкивались две призмы восприятия одной и той же ситуации с абсолютно разными выводами и заключениями. Я оказалась где-то посередине между ними. Тогда оба взгляда казались мне совершенно очевидными и логичными, ведь иногда даже факты оказываются не совсем объективны, если посмотреть на них с разных сторон. Как ни странно, но другие люди действительно искренне видят многие ситуации по-другому. Мы можем не соглашаться, удивляться, спорить, но это не отменяет того, что всё, что нам кажется очевидным, очевидно лишь для нас самих. Конечно, факты есть факты, но даже они могут значить всё, что угодно, и трактоваться каждым в своём ключе. Так почему мы зачастую так уверены в ситуации, или в человеке, или в логичном, по нашему мнению, исходе? А ведь именно это является основой для разрушенных ожиданий и необъяснимости поступков другого человека.

А ещё есть та грань, заходя за которую, ты никогда не вернешься назад. Перенося на бумагу эту историю со всеми этими мыслями, я задумывалась, смогла бы я показать это когда-то самой Софи или вообще кому-то и понимала, что половину описанного и воспринимаемого нами тогда можно было бы списать на извращение и болезненное восприятие. Именно потому, что если бы даже я сама услышала эту историю буквально год назад тем человеком, которым я была, у меня вызвало бы это некоторый шок и, возможно, отторжение. Но погружаясь во что-то, ты настолько поддаешься этому течению, что теряешь нить реальности и становишься частью этого отдельного мира и уже не можешь посмотреть на всё со стороны или другим взглядом. Но с любой стороны взгляд настолько узок, что никогда не воспримет всю картину в полной мере, с множеством невидимых деталей, сформированных временем и особенностями общения, юмора и характеров действующих лиц. Попадая внутрь, тебе уже совсем не кажется всё это странным и ненормальным. Так люди, видимо, и становятся сумасшедшими… Или сумасшествие – это тоже своя жизнь и свой мир? Проблема же, вероятно, только в том, что мы, люди из этих разных миров, не можем чувствовать и понимать друг друга. А которых меньше, выделяют в круг «особенных». Но иногда, если узнать людей во всей их жизни, их сумасшествие станет не таким уж и сумасшествием, а просто особенностью, которая также богата своим смыслом. Я, конечно, не беру клинические случаи шизофрении и прочего, мешающего жить носителю проблемы и окружающим. Я говорю о людях «странных» и со своими скелетами в шкафу. И тут есть только вопрос рамок, которые каждый ставит для себя в жизни. Кто-то уже закончил читать эту книгу на первых страницах, а кто-то прочувствует и поймет всё то, что будет отражено в последней строке. И для этого совсем не нужно принадлежать к определенной категории и иметь определенную ориентацию. Эта история совсем не про это.

В тот период я открыла для себя вторую жизнь и какой-то совершенно новый взгляд на мир. Я в мгновение потеряла эту свою «нормальность» и шагнула во что-то за рамками. И тогда я поняла, что жизнь – она гораздо шире и многограннее, чем я привыкла видеть. Я подумала, что все обычные, типичные, «нормальные» люди идут абсолютно пресной, скучной дорогой, ритмичными шагами правил и стереотипов, шаблонов и штампов; они смотрят на мир через своё узкое окошко и не видят всей его красоты, разнообразия и яркости. Не все и не всё в жизни готовы понять. Хорошо это или плохо, судить сложно, но ведь пока мы не испытаем чего-то, мы не узнаем, нужно ли оно и что это может нам дать. Самое сложное – что решение что-то попробовать зависит от той же широты взглядов.

В течение долгого времени я отвергала и принимала своё отношение к Софи, а также восприятие её внимания ко мне в части сексуального уклона, уже запутавшись, что есть истина – то ли моё привычное ощущение себя и убеждение в своей «здоровой» ориентации не давало мне понять настоящего состава чувств, то ли объем общения с девочками «в теме», которое заполнило моё постоянное окружение, сделал своё дело и убедил меня в подобном интересе; или это общение только способствовало раскрытию данной стороны во мне. Но на тот момент я воспринимала это как шутки и умышленную гиперболизированную интерпретацию происходящего, и мне действительно не был интересен телесный аспект. Все её прикосновения имели для меня огромное значение, но они относились к моим глобальным чувствам, и моё внимание не заострялось на этом отдельно. Мне не были интересны детали тела и физического контакта, я не испытывала какого-то возбуждения или сексуального желания, но моё дыхание замирало и душа улетала в рай от столь конкретного и близкого внимания. Напротив, девочкам с их однозначной ориентацией были интересны именно эти нюансы. И я снова защищала позиции «натурального» берега, а они атаковали со своего:

Я: Ну то, что Софи не испытывает ничего к девушкам, я сама зуб даю!

Ника: На чем ты делаешь такие выводы? В шкафу ещё те скелеты могут водиться.

Тогда мне было интересно, узнаем ли мы в итоге, кто был прав и возможен ли такой скелет. Порой действительно сложно понять основания той или иной позиции взглядов. С чего мы решаем, что знаем, какой перед нами человек? Почему вдруг, придя к обычному преподавателю на обычные занятия, мы вдруг начинаем думать, что она на меня смотрит в ключе наших фантазий? Просто потому, что девочки сами такие и весь мир хотели бы видеть в своём обличии? Так в совершенно любом общении можно найти подобные знаки. Но, с другой стороны, такое действительно бывает, так почему бы этому не быть на расстоянии вытянутой руки от меня, со мной? С чего я могу быть уверена, что никакого такого уклона в этих ситуациях нет? Просто потому что я привыкла к понятию «обычно» и «нормально» и для убеждения в обратном мне нужны более чем очевидные доказательства? Просто все мы всегда смотрим на ситуацию так, как нам привычнее её видеть. А ведь никто бы в зале, а в особенности сама Софи, наверное, ни за что бы не догадались, каким взглядом я смотрю на неё и какие переписки происходят в наших чатах об этих занятиях. Или всё-таки влюбленность видна?

Жека: Знаю я столько девушек, которые с виду «ничего не испытывают к девушкам»…

В прошлом году, когда я стала активно общаться с этими девочками, которые относятся к нетрадиционной ориентации, для меня было поразительное открытие – насколько их много. Раньше мне казалось, что это отдельный маленький вид, редко встречающийся и только в определенных кругах. Нам же всегда кажется, что если не делаем чего-то мы, этого не делает никто. Если мы перестали слушать какую-то музыку, мы думаем, что её уже не слушает никто. Но каково было моё удивление, когда девочки рассказывали, как они знакомились друг с другом на работе, в институте, среди друзей, на улице, в парке и т. д. Мне гораздо тяжелее всегда было встретить мужчину. Тогда я поняла, что их очень много среди нас. Или нас среди них… Сидя рядом с людьми, стоит оглянуться – возможно, половина из них совсем не такие, как нам удобно думать.

Крис: Поверьте, у Софии всё отлично с девушками.

В защиту своего взгляда девочки всегда оперировали тем, что они очень хорошо идентифицируют людей с подобными «скелетами» – что-то вроде того, что рыбак видит рыбака.

Мия – одна из участниц чата, приятнейшей девичьей внешности, совсем не похожая на представительниц однополых отношений, и тем не менее являющаяся ей, очень умная и начитанная, всегда была для меня интересным человеком с независимым мнением, – она тоже увидела в Софи нотку бисексуальности, что подорвало ещё одну мою опору в убеждениях. В тот период я действительно стала поддаваться внушению о взаимном нестандартном уклоне. Мия произнесла это слово, которое абсолютно точно вмещало всё моё состояние и мои чувства, – это была химия – то самое странное явление, которое нельзя описать и объяснить, но оно тянет тебя к человеку с невероятной силой. Это крайне редкое ощущение, которое невозможно ни с чем спутать, а если сказать точнее, с той силой со мной это было второй раз в жизни.

Начало июля. До того самого дня оставалось два месяца.

Наше занятие прошло абсолютно нейтрально. Софи сама почти не делала упражнений, а только показывала и смотрела на нас. Иногда она задумчиво крутила на пальце обручальное кольцо. Она всегда носила два кольца вместе – обручальное и, видимо, помолвочное, с камешком. Для меня это казалось признаком благоприятной ситуации в её семье.

Среда

Я пришла, как обычно, чуть раньше, подошла к залу в надежде снова посмотреть на джаз-модерн. Дверь была открыта, я буквально на пару секунд заглянула туда и отошла, а в этот же момент услышала: «Эля?!».

Я заглянула снова, и Софи спросила: «Почему я ещё не наблюдаю тебя на занятии?!». Не буду описывать восторг, который охватил меня в тот момент. Расплывшись в улыбке, я сказала, что приду в следующий раз. А ведь на прошлой неделе я всего лишь спросила у неё, можно ли прийти. Я снова, прилипнув к дверному проему, смотрела, как она танцует. В танце она улыбалась девочкам, а я думала о том, что смотрела бы на эту улыбку бесконечно. Это рождало во мне невероятные впечатления. После обращения Софи я поставила себе задачу сделать всё, чтобы уходить с работы на час раньше ради этих танцев. Впрочем, ради танцев ли?..

А с этого момента я всё-таки перешла на этап разгадки отношения Софи ко мне. Ведь уже действительно было очень много поводов задуматься о её повышенном внимании в мой адрес. Во всяком случае, так мне казалось. И так меня убеждали подружки. Я стала следить за её общением с другими девочками, с теми, кто приходит впервые, и с теми, кто занимался уже многим больше меня. Некоторые появлялись от случая к случаю, некоторые ходили регулярно на каждое занятие. Она не уделяла столько внимания им. Вот только так, как я, на все её занятия подряд не ходил никто.

В конце растяжки в этот день Софи позвонили, она встревожилась, сказала нам, что у неё ребенок плохо себя чувствует, и попросила отпустить её. Все согласились.

На следующий день в начале занятия Софи спросила:

– Эль, как вы вчера дотянулись?

– Хорошо. Как ребенок? (сопереживая)

– Хорошо. Сегодня здоров.

А минут через пять зашел он сам. Она пару раз уже брала его с собой. Наверное, не с кем оставить. Обычно он бегает по школе, иногда заходит в зал.

Он подошел к ней, и она сказала мне: «Вот он, видишь». Я улыбалась. Что-то трогательное и милое было для меня в этом представлении ребенка. Он провел с нами почти всё занятие.