Притяжение. На острие чувств.

– Я тебе сказал, что ничего не было, – говорю, а сам же был готов… нет, все это неправильно. Качаю головой и потираю шею. – В общем, я не знаю, – пожимаю плечами.

– Рус, мы с тобой полгода то встречаемся, то расходимся. Я… – на ее глазах появляются слезы, – мне больно понимать, что ты можешь найти себе другую, понимаешь? Я люблю тебя, – ошарашивает меня признанием. Я же должен радоваться? Или что там испытывают при таких словах? Но в груди штиль, полный.

Молчу. Мне сказать нечего.

– Хорошо. Давай я поверю тебе. Сделаем вид, что этого не было. Но ты мне пообещаешь, что больше ничего подобного, хорошо? – заглядывает в глаза.

И как я могу такое обещать? Снова пытаюсь подобрать слова.

– Лен, не могу обещать, – она тут же вспыхивает. – И дело не в тебе. Дело во мне, понимаешь? Я не обещал тебе ничего серьезного. Да, мы спим. Нам удобно…

– Да пошел ты на хрен, – и с размаху влепила мне пощечину. – Удобно ему, козел. И не ходи за мной, – кричит.

Даже мысли не было.

Разворачивается и торопится прочь.

Потираю горящую щеку. Прекрасное начало дня.

– Что? – ловлю взгляд пса. – И не говори мне ничего, – предупреждаю его. – Пойдем лучше пройдемся.

Катя

Еду домой, испытываю какие-то странные чувства. Кажется, все, что было проделано и прожито за последние пару лет, все зря, все в топку. Как взять и вычеркнуть этот эпизод из жизни?

Въезжаю в свой двор, паркую машину. Я же сюда не заезжала практически, как съехались с Гришей. И не сдавала квартиру. Все руки не доходили. Вот и хорошо, как оказалось. А то думала бы сейчас, куда съехать.

Выхожу из машины, достаю чемодан и ставлю на колесики, поправляю плащ. День разогревается и становится жарковато в таком одеянии. Смотрю на часы.

– Черт, работу-то никто не отменял, – злюсь, когда вижу, как стрелки часов приближаются к девяти.

Тороплюсь попасть в квартиру. А по пути набираю Ксюшу.

– Да, – звучит голос коллеги в динамике.

– Ксю, я опоздаю, прикрой меня, – прошу я.

– Прикрыть? От кого? – не понимает.

– От начальства, – удивляюсь тугодумству девушки.

Подхожу к двери, достаю ключи из кармана плаща.

– От твоего дяди? – снова вопрос.

– Ксю, ты решила проверить мои нервы на прочность? Не стоит этого сейчас делать. Я попросила меня прикрыть. Как ты это делать будешь, мне все равно. Но Валерий Иванович не должен знать, что меня нет, – чеканю каждое слово, открываю дверь и вхожу в квартиру. Вкатываю чемодан, запинываю дверь и выдыхаю. Все, я дома.

– Я поняла, – наконец, доходит до этой блондинки.

– Спасибо, – и отбиваю звонок.

Пробегаю по квартире, прикидывая, в какие магазины нужно забежать и что купить после работы. Раскрываю чемодан, рассыпая вещи на кровати. Надеваю брючный костюм цвета бирюзы, предварительно отпарив складки и, подхватив сумочку, выбегаю из дома.

Рабочий день в целом как всегда. Все в темпе. Дела, бумаги и переговоры. Одно радует, что на этой неделе не предвидится ни одного совещания с иностранными партнерами. Я могу окопаться в своем кабинете, что и делаю. Переписываюсь с девочками в чате. Они все еще не верят в то, что я собираюсь все отменить. Мне жалко только одно, уж очень понравились те кексики…

До меня пытался дозвониться Гриша. Но все его звонки переадресовывались на автоответчик и в итоге я просто внесла его в черный список. А себе дала пару дней на передышку, освоение нового статуса “свободна” и приступить к отмене мероприятия пошагово, начиная с платья. А ведь оно мне нравилось.

Выходя из офиса после длинного дня, который не желал подходить к концу, я замечаю машину Гриши. Значит, все будет непросто. Делаю вид, что его не вижу, и направляюсь к своей машине.

Снимаю ее с сигналки, дергаю за ручку дверь.

– Катя, – голос мужчины. – Кать, – и я слышу приближающиеся шаги.

Оборачиваюсь, наблюдая, как он ко мне подходит. В костюме. Весь такой свеженький и чистенький. Он всегда одет с иголочки. Но без галстука, про себя подмечаю. Неужто Юля не умеет завязывать их? Так придется научиться.

– Ты что-то забыл? – спрашиваю первой.

– Давай поговорим, а? – останавливается рядом, обдав шлейфом духов. Их я теперь тоже ненавижу.

– Мы уже все обговорили.

– Кать, не смешно уже, – впивается в меня своим взглядом. – Давай перешагнем через это недоразумение и пойдем дальше.

– Перешагнули, Гриш. Вот прям вчера и перешагнули. А дальше наши пути разошлись. Прямо у развилки ног твоей секретарши, – отворачиваюсь и сажусь в машину.

– Не глупи, – не дает закрыть дверь.

– Это ты не глупи и отменяй все, пока можно вернуть предоплату, – все же захлопываю дверь и завожу машину. Выезжаю с парковки, оставляя Гришу одного, провожающего меня взглядом. Вижу его в зеркале заднего вида.

Жалко ли мне его? Не знаю.

Не торопясь гуляю по магазинам. Скупаю все, что приглянется. Много всякой ерунды. Тарелочки, вазочки, свечи ароматизированные. А потом в продуктовый закупать сладости. Если меня разнесет, то в этом будет виноват Мишуков.

– Да, мам, – отвечаю, пока гуляю между полок в магазине.

– Как дела, Катюш? Не позвонишь, – интересуется родительница.

– Закрутилась, мам, прости, – извиняюсь, закидывая в корзину кое-что из фруктов. Запах сносит крышу. Не могу без запахов. Каждый ассоциируется у меня с определенным моментом в жизни. Кажется, запах персиков и спелой черешни будет напоминать мне начало новой жизни.

– Как идет подготовка? Тебе не нужна помощь?

– Нет, мам, помощь не нужна, – не готова я сейчас рассказать о случившемся.

– Справляетесь? Гриша молодец, – именно, Гриша молодец, по словам и мыслям мамы – он тот самый настоящий вымерший вид. А мне вот повезло. В кавычках.

– Как папа? – перевожу тему.

– Да все хорошо.

– Мам, я тебе перезвоню, в магазине просто. Отцу привет, – прошу передать.

– Все, больше не отвлекаю, – чмокает в трубку и отключается.