Привал странников

– Раз ты у нас такой молодец, завтра обязательно на тебя доверенность оформим, - пообещал Алик.

– Мешаете спать, пацаны, - глухо проворчал с переднего сиденья Казарян. Галочка успокаивающе запела:

– Спи, моя радость, усни...

Они и заснули.

Галочка заблудилась в обильно разветвляющихся солидных военных дорогах и выбралась на Ярославское шоссе аж почти у Загорска. Выбралась и наддала.

– Где мы?
– хрипло осведомился проснувшийся от перемены скорости Смирнов.

– У Загорска, - раздраженно ответила Галочка.

– Мы что, в Ярославль помчались?

– Да заблудилась я немного, Александр Иванович, - призналась Галочка.
– Теперь наверстываю.

– А, ну тогда давай, - Смирнов опять пристроился поспать, но уже не спалось. Стал смотреть. Первый по-настоящему европейский бан при Москве, и поэтому Галочка без напряжения держала сто двадцать-сто тридцать. Без напряжения и с острым удовольствием. Мчались назад неразличимые леса, как забор выстраивались километровые столбы, жалобно-однообразно звенел рассекаемый воздух. Проскочили мост - поворот на Пушкино, и Смирнов попросил:

– Сейчас бабы местные с цветами будут. Ты останови, Галина.

Бабы были всякие: с огурцами, с помидорами и с цветами, конечно. Галина остановила. Смирнов долго прицеливался, долго приценивался. У интеллигентной старушки купил букет роз и вернулся на свое место.

– Тебе, Галина. За храбрость.

– Спасибо.
– Галочка взяла букет, наклонилась к розово-алым цветам, вдохнула их запах. Еще раз сказала: - Спасибо, Александр Иванович, вы настоящий рыцарь!

– Мы когда-нибудь поедем?!
– подал недовольный голос Казарян, и Алик, тоже проснувшийся, подал голос:

– И орут, и орут!

– Эх вы, представители творческой интеллигенции!
– огорчилась за всю творческую интеллигенцию Галочка и сказала уже одному Казаряну: - Раз до рыцаря не доросли, оставайтесь пажом. Будете букет держать.

Казарян взял букет и от растерянности понюхал. Поехали.

К Москве их снова убаюкало. Не спал один Смирнов. Путепровод у Северянина, ВДНХ, Рижский вокзал. У перекрестка проспекта Мира с Садовым встали вслед за троллейбусом. И, как открылся зеленый, Галочка, привыкшая за долгий день ехать по прямой, рванула вслед за муниципальным транспортом. Прямо на Сретенку, улицу с односторонним встречным движением. Неизвестно от чего, скорее всего от интуитивного ужаса, первым проснулся Казарян и взревел:

– Куда, куда?!!

Но было поздно - они ехали по Сретенке.

– Быстро, Галочка, направо, в переулок, - приказал Смирнов, и они покатились вниз.
– Теперь еще раз направо и во двор. Стоп. Ты молодец, Галочка.

Казаряновская "восьмерка" стояла с выключенным мотором. Милицейских свистков не было слышно.

– Такой уж молодец, что прямо деваться некуда!
– уже успокоенный Казарян сказал это всего лишь с легкой укоризной. Смирнов хлопнул его сзади по плечу:

– Дурашка, она гениально отрубила хвост!

– А был?
– быстро спросил Казарян.

– На Ярославском ждали. У поворота на Алькину дачу. Оттуда и повели.

– Ребята, вы о чем?
– спросил окончательно проснувшийся Алик.

– О том, дорогой товарищ Спиридонов, - ответил Смирнов, - что игроки той команды знают, где находится твоя дача. Поэтому и хвостом за нами не последовали в безмашинные места. Откуда знают - вот вопрос.

– Ничего не понял, - признался Алик.

– После поймешь, - прекратил Алькину болтовню Казарян.
– Саня, зачем им так пристально за тобой следить?

– Контакты контролируют. А у меня сегодня никаких контактов. Галочка, вези нас домой.

Осторожно, еще опасаясь милиции, выехали на бульвары. Неторопливо доехали до Алькиного дома. Вылезли все - прощаться.

– Мы с Галочкой - в Дом кино, поужинать, - сообщил Казарян, - а часов в одиннадцать я вам позвоню.

Так и расстались. Алик и Смирнов пошли домой, а Казарян с Галочкой поехали в Дом кино.

Не соврал Казарян, ровно в одиннадцать позвонил. И не просто так - с новостями:

– Я, Санек, совместил приятное с полезным. Бармен твой, Денис, в нашем ресторане гулять изволил.

– Ты его щупал?

– Зачем же молодому человеку вечер портить. Но главное не в этом, Саня. Главное, в какой компании гулял. Занятная компания... Если б надо было, я, конечно, этого Дениса за пищик пощупал. Но больно компашка перспективная. Думаю с нее начать.

– Завтра утром, - посоветовал Смирнов.

– Или днем. Или вечером. А в общем, с тобой надо посоветоваться.

И короткие гудки - конец разговору.

Творческие работники и пенсионеры спят до упора - пока не выспятся. Так делали и Смирнов с Аликом. Но довести до конца это дело им не дал телефонный звонок.

– Ромка, что ли?
– догадался криком из кабинета Смирнов.

– Сейчас узнаем, - пообещал из спальни Алик и босиком пошлепал к телефону. Помолчал немного, сняв трубку, потом сказал недоуменно:

– Саня, тебя.

– Здравствуйте, Александр Иванович!
– раздался в трубке молодой жизнеутверждающий голос.
– Это Леонид Махов беспокоит. Мне бы повидаться с вами надо.

– Чудеса! А я сегодня собирался тебе звонить, просить рандеву.

– Так я приеду?

– Обязательно! Когда будешь?

– Через пятьдесят минут.

– Прелестно. К завтраку поспеешь.
– Смирнов положил трубку.

– Ты хочешь поведать милиции о субботнем происшествии?
– тихо поинтересовался Алик, почесывая голое толстое пузо.

– Нет, Алька. Пока нет.

– По-моему, правильно, - успокоился Алик.
– Пойду под душик, а потом завтрак готовить. Милиционера кормить.

Ровно через пятьдесят минут прибыл лощеный, одетый с иголочки капитан Махов, очень похожий на артиста Абдулова. Но и старички к этому времени были ничего себе: умыты, бриты, приодеты с позволительной для старичков шикарной небрежностью.

Уселись, естественно, на кухне, и с неожиданной жадностью - все трое - набросились на пищу. Первым опомнился Махов, смущенно признавшись:

– Я сегодня позавтракать не успел.

– Ты не стесняйся, ты рубай!
– приободрил его Смирнов, продолжая рубать. Замели все: огурцы, помидоры, жареную колбасу, макароны. На чае сбавили темп и приступили к разговору.