Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Приверженная
Шрифт:

– В общем, тебя хотели убить отравой для грызунов и лошадиной дозой гормональных таблеток, провоцирующих выкидыш. Все это было в молоке, потому что в нем, как знал отравитель, не чувствуется выбранный им яд. Но ты умница – сразу все вытошнила. К тому же на острове Рина почистила тебе желудок и сделала переливание.

– Но… Если все хорошо, в чем тогда проблема? – задумавшись, я отвела взгляд и вспомнила, что еще ела. – Неужели это пирог Хлои? Она казалась мне такой милой…

– Именно он, – подтвердил мои наихудшие опасения мужчина и снова как-то странно положил свою руку на мою кисть. – Для других – обычный пирог. Для тебя – отрава.

– Не понимаю…

– Хлоя

готовила пирог по рецепту бабушки, а та всегда добавляла в него таиландскую питахайю. Как выяснилось, у тебя на нее аллергия. Был сильнейший анафилактический шок, – наконец-то разъяснил всю ситуацию мужчина, придвигаясь еще ближе и наклоняясь ниже, к самому лицу. – Но ты умница, справилась сама. И детки у тебя такие же сильные, как и ты сама.

– Неужели… – сбившись на полуслове, я с вызовом посмотрела на Максима, который тут же побелел и отсел подальше, будто что-то вспомнив. – Ты сказал «детки»?

– Черт! Шакалов сделает со мной то же самое, что и с твоим отравителем… – пробухтел он себе под нос. – Самое время менять паспорт и бежать… Черт, а куда бежать? Мы и так на острове!

– У меня будет несколько детей… – на глаза навернулись слезы, а от одной мысли, что я могла их потерять, затрясло, а датчик биения сердца рядом зашкалил. Решив не травмировать лишний раз детей, я глубоко выдохнула и досчитала до десяти. – Боже мой… Кто бы мог подумать, что мне так повезет!

– После того, что ты пережила, это самое меньше, как может тебе повезти, – на этот раз Максим сжал мою руку крепче и вывернулся так, чтобы смотреть прямо в глаза. Казалось, он был растерян и не знал, какие слова подобрать, чтобы донести смысл. – Я сделаю все возможное, чтобы повезло.

Отряхнувшись, я отвернулась и зажмурилась. Хотелось знать, кто посмел навредить моим детям, но даже мысли об этом вызывали такие сильные эмоции, что становилось дурно. Но я еще помнила, как именно оказалась на этом острове!

– Что ты тут делаешь, Максим? Кажется, у самолета мы прощались надолго…

– Я тоже так думал, но тогда еще ничего не знал. Поверь мне, – едва слышно шептал Абрамов, и что-то больно кольнуло между пальцами. Я не сразу поняла, что это было, но Максим не дал мне посмотреть, спрятав руку под покрывало. – Брат позвал на свадьбу, а тут такое… Ему нужно было отлучиться… по делам. А так он все эти дни от тебя не отходил.

Я только открыла рот, чтобы что-то сказать, как дверь в палату распахнулась с такой силой, что боковые лутки просто упали в стороны, а картина на стене разбилась о пол. В комнату вошел Шакалов. Взъерошенный, запыхавшийся и немного дезориентированный. В его руках было белое полотенце, которым мужчина вытирал руки, превращая его медленно в алое. Часть футболки была запачкана чем-то красным, и кроссовки на ногах словно насквозь пропитались этой жижей.

– Как давно она проснулась?! Какого хрена ты так поздно сообщил? – разъярённо рыкнул Шакалов на Абрамова, заставляя того в секунду отсесть подальше. Наверняка это резкое движение не укрылось от Кирилла, потому что, отбросив полотенце в сторону, тот отчеканил по слогам: – Ты свою функцию выполнил. ВОН.

– Хорошо, хорошо, братик! – поднимая руки вверх, примирительно протянул Макс, вставая с места. Подмигнув мне, он бросил на прощание: – Кристина очень боялась за дет… ребенка, а я просто хотел успокоить ее до твоего прихода.

– Тебе нечего переживать, Черничка. Месяц домашнего ареста – и все будет идеально. Главное, что дети здоровы, – подходя к раковине, мужчина спокойно помыл руки, а затем, грубо усмехнувшись, едко выплюнул: – Он сказал тебе… Вот урод.

– Максим не сказал только, кто пытался меня отравить, –

не размениваясь на сантименты, серьезно протянула я, тут же догадываясь: – Пирог Хлои – случайность, а вот Наташа и вправду с самого начала казалась мне немного не в себе.

Резко разворачиваясь и выключая кран, Шакалов свел брови на переносице и двинулся ко мне. Сев на место Абрамова, он внимательно осмотрел меня с ног до головы и закончил разговор:

– Это уже не важно. Все наказаны.

– Мне важно. И я не собираюсь говорить с тобой, пока не узнаю правду.

На секунду повисло молчание, и я уже было подумала, что Шакалов забыл обо мне, как вдруг он тихо протянул:

– Черт, ты права. Ты имеешь право знать, – отвернувшись, он засмотрелся в окно, заставляя меня удивляться каждому слову. – Кажется, я сильно задел самолюбие того носильщика, которому отбил яйца… Потому что, когда Наташа затащила его в койку, он быстро согласился на ее вариант отомстить мне. Убить тебя, а если не повезет, хотя бы ребенка. Наташа специально оставалась на видном месте, чтобы ее никто не заподозрил, но когда на острове нашли этого урода, он сразу во всем признался…

Вдох-выдох… А я и представить не могла, как заденет меня правда. Словно кто-то выбил почву из-под ног, сознание помутилось, а надрывный хрип сам вырвался из горла:

– Единственное, в чем я была уверена рядом с тобой, что ты не дашь другим в обиду наших детей. Единственное, Шакалов! Но ты взял в домработницы своих любовниц, а мелкими работниками – неуравновешенных парней, – рука сама скользнула к животу, где теперь так четко представлялись два малыша. Два сердца, которые не бросили меня в этом безумии. Не оставили. Боролись сильнее, чем их мать! Но теперь я буду им ровней. Сделаю все, чтобы оградить их от мира. – Уйди, прошу… Сейчас я не хочу тебя видеть. И мне… Мне хочется спать.

Молчание длилось долго. Целую вечность. Я ощущала взгляд Кирилла на себе, но так к нему и не повернулась. Видеть его не хотелось до скрежета зубов. Кажется, он сделал все возможное, чтобы выкидыш все же случился, но сам бог велел детям остаться тут, со мной.

– Отдыхай, – низко прошептал он, но, вместо того чтобы встать, осторожно провел рукой по щеке, губам, носу, словно поглаживая кожу и убеждаясь, что все происходящее реальность. Но это был Шакалов. Романтика – не его визитная карточка. Наверняка таким жестом он снова напоминал мне, чья я и что только ему дозволено прикасаться к товару. – Я буду за дверью.

Кирилл все же встал и вышел, позволяя мне накрыться покрывалом с головой и медленно считать до десяти, возвращая себе здравое сознание. Я поднесла руку к лицу, вытирая слезы, и тут же что-то мелкое выпало на постель. Осторожно подняв кружочек, с интересом поняла, что это сложенный в несколько раз листик.

«Максим», – понеслось в голове, и я ускоренно развернула его, прежде чем прочитать роковые слова:

«Я говорил с Гайкой и все знаю. Прости меня. Дай мне второй шанс. Встреться со мной».

Неделя в палате прошла как один день. Я ела, пила, ходила на процедуры и больше узнавала своих детей, посещая УЗИ, врачей и получая все больше и больше анализов. Всех удивляло, как при таком сильном стрессе организма они оставались здоровыми и невредимыми. Но на это я только усмехалась. Было в кого.

Шакалов был рядом всегда. Каждую минуту. Словно преследующая тень, постоянно находился где-то за спиной. Чаще я не видела его, почти всегда он молчал, но… Стоило мне уронить платок, как он тут же поднимал его быстрее, чем я успевала посмотреть вниз. Или не могла найти телефон, а он уже оказывался в моей руке.

Поделиться с друзьями: