Привет, ноябрь

Эта идиллия временами прерывалась краткими моментами паники, накатывавшими на Сашу. Он иногда не мог поверить, что все это происходит с ним. Все ждал, что проснется, и снова окажется в пустоте, одинокий, потерянный, никому не нужный мальчик.

Но сон не прерывался.

В ближайшие выходные Юра решил отвезти его за город, к другу на дачу. Там собирались Юрины друзья, чтобы посидеть в мужской компании, поесть шашлыков, сходить на рыбалку или на охоту. Он позвал с собой Сашу, потому что не поехать не мог – все же это приглашение не только друга, но и генерального директора, а оставить любовника одного в день рождения не мог тоже.

Дача оказалась загородным коттеджем, окруженным яблоневым садом. В глубине двора Саша разглядел беседку с мангалом, а дальше – баню.

Баня его воодушевила, он родился и вырос в селе; и это небольшое напоминание о доме вызвало внутри теплое щемящее чувство.

За коттеджем начинался лес; это напрягало. Саша не любил лес, хотя в детстве не боялся ходить там один или играть в прятки с братьями.

Компания взрослых мужиков ему понравилась. Юра представил его, как своего родственника, и его легко приняли. Просили помочь с шашлыками, отправляли в баню подложить дров. Сашу не напрягала эта шутливая дедовщина, ему нравилось быть чем-то занятым.

В сумерках допивали холодное пиво и закусывали шашлыками. Захмелевшие мужики разошлись кто куда, часть отправилась на реку купаться, среди них и Юра. Саша не решился, остался в коттедже. На реку нужно было идти через лес; на это он был не согласен, даже если бы Юра вел его за руку.

Он сидел на кухне, попивая горячий чай, когда туда ввалился начальник Юры, Павел Алексеевич. Он был пьян и потребовал от Саши немедленно пойти с ним купаться. Саша отказался. Мужчина, которому спиртное дало в голову, отчета в своих действиях явно не отдавал, потому что поволок упирающегося Сашу к лесу. Тот сначала просто сопротивлялся, потом начал кричать, но они уже достаточно далеко отошли от дома, чтобы кто-то разобрал, что именно он кричит. К тому же почти сразу от страха у него перехватило горло. По протоптанной в лесу тропинке Павел Алексеевич уже практически тащил его на себе, не замечая, что его спутник находится в полуобморочном состоянии. В конце концов, пьяному директору это надоело, и он уронил тело Саши на землю.

Саша не шевелился – не мог. Паническая атака, накрывшая его, периодически отключала сознание. Кажется, мужчина его оставил лежать на тропинке, сколько прошло времени, он не знал.

Спустя минуты, а может, часы, он услышал испуганный, дрожащий голос Юры, зовущий его по имени. Он не мог бы поручиться, но вроде бы это Юра поднимал его на руки и нес до дома.

В следующий раз Саша очнулся в постели, раздетый, укрытый мягким теплым одеялом. Рядом шепотом переговаривались, слов было не разобрать, в ушах звенело. За окном начинался рассвет.

– Юра, - шепотом позвал Саша, и Юра тут же оказался в поле зрения.

– Что?

– Давай уедем.

Юра ничего не ответил, только кивнул кому-то позади себя. Потом помог Саше подняться и одеться, сам тот этого сделать не мог, слабость накатывала волнами.

– Ничего, потерпи, все пройдет, - шептал Юра, поддерживая его за пояс.

Во дворе толпился народ, кажется, он тут всех переполошил. Мужики наперебой предлагали помощь, но Юра отказался, усадил Сашу в машину и пристегнул ремнем.

До дома доехали быстро. Саша заикнулся было, что ему лучше будет поехать к себе, но Юра так зло посмотрел на него, что тот умолк. Наверное, сейчас ему не стоит быть одному.

В квартире Юра сам повел его в душ, вымыл, закутал в большое мягкое полотенце и отнес в постель. Саше была приятна его забота, но он понимал, что дело на этом не закончится. Юра, и правда, останавливаться на достигнутом не хотел. Заварил горячий чай с мятой, проследил, чтобы он выпил его весь, лег рядом, уложил голову Саши себе на грудь и сказал:

– Теперь ты мне все расскажешь.

Саша вздохнул, смиряясь.

4.

Он родился и вырос в районном центре в одной из республик на Урале. Это только называлось районным центром, а по сути было той же деревней, просто большой.

Учился Саша хорошо, даже отлично. После школы подал документы в столичный вуз, к концу июля стало известно, что он студент.

Все его одноклассники в это время уже были пристроены. Кому пришла в голову идея отметить поступление посиделками в лесу на берегу озера, сейчас уже и не вспомнишь.

Всего собралось человек пятнадцать. Среди них несколько девчонок, Сашины неплохие приятели Ильдар и Ринат, и еще один незнакомый парень – не из их класса, и точно не из их школы. Он весь вечер смотрел на Сашу голодными, темными глазами.

Все напились, а Саша – особенно. Помимо спиртного ему в голову ударяла шальная мысль о скором освобождении от родительской опеки. Он всегда был послушным, серьезным мальчиком, ему не терпелось доказать всем и каждому, что он может все. И он начал доказывать это, напившись до полной отключки.

В себя приходил рывками, в одном ритме с собственным покачивающимся телом.

В спину впивались острые стебли растений. Время от времени зрение прояснялось, и он видел над собой звездное небо и макушки деревьев. Сначала он не понял, почему его так качает, а потом до него дошло. Спиртное, наверное, приглушало боль, но ощущение горячего члена, ходящего в его теле, оно убрать не могло. От постоянных толчков Сашу затошнило и вырвало. Он, словно в тумане, слышал мужские голоса; кто-то заботливо натянул на него штаны и застегнул ширинку.

Выбирался к костру и одноклассникам он самостоятельно. Где-то потерял один кроссовок, но не заметил этого. Девушки, увидевшие его первыми, хором испуганно заговорили.

Потом он помнил прикосновения нежных рук, выбиравших из его волос прилипший репей. Кто-то настойчиво просил назвать хоть чей-нибудь номер телефона, чтобы его забрали. Саша назвал номер брата, он помнил его наизусть даже в таком состоянии.

Братья, в это время развлекавшиеся с подругами в местном клубе, приехали быстро, посмеялись над горе-алкоголиком и загрузили его в машину. Их смех резал слух Саши и словно сдирал с него кожу. Будь он хоть немного трезвее, он ни за что не сказал бы тогда то, что сказал:

– Меня изнасиловали.

В машине повисла тишина. Брат резко ударил по тормозам. Все молчали. Никто из них не знал, как на это реагировать, а потом Саша засмеялся сам – жутким, ужасным смехом.

Дома была одна мать. Отец работал вахтой и как раз был в отъезде, сестра ночевала у родственников. Братья, стоявшие перед его матерью, молча опускали глаза, как будто были в чем-то виноваты. Но они не были. Только он был во всем этом виноват. И он не выдержал, побежал, через двор в огород, а оттуда – к лесу, где тоже было озеро. Он не хотел с этим жить.