Привет от талибана

— Какую, например? — спросил генерал.

— Кто хозяин банка.

— А Некрон знает, что хозяин я?

— Не знаю. Он также может рассказать ему о том, что этот бухгалтер раскопал файлы ваших засекреченных счетов, а потом начал задавать много вопросов, и его пришлось устранить.

— Откуда Некрон может знать о проблемах с Лаптевым?

— Он мог выведать это у Руденко.

— Что эта информация дает Семенову?

— У него накапливаются факты о деятельности банка, его связях и прочее. Некрон входил в правление и кое-что слышал и видел. Он нежелательный свидетель.

— Да никакой он не свидетель, — разозлился генерал. — Он пшик на ровном месте, дунь — и нет его.

— Прикажете убрать? — спросил Свиридов.

— Пока не надо. Мы не знаем, что известно Некрону, и не знаем, скажет ли он то, что знает, Семенову. Они ведь не союзники, а враги, и их встреча носит коммерческий характер. Я больше чем уверен, вору что-то надо от мента. Поэтому он на контакт пойдет, но лишнего не скажет. Другой вопрос: если Некрон много знает о деятельности банка, мог ли он его ограбить?

— Не знаю, Алексей Михайлович, — замялся Свиридов.

Генерал вызвал Гора, а когда тот вошел, приказал:

— Руденко ко мне. Быстро.

Глава 20

— Собирайтесь, ребята, Некрон через Штыря вышел на контакт, и встреча состоится сегодня через два часа. — Семенов сел в кресло отдышаться после быстрой ходьбы.

Читавший газету Вадим и уплетавший бутерброд Сергей переглянулись.

— Где встреча? — спросил Сергей.

— Не знаю. Штырь не сказал. Встречаемся в четырнадцать тридцать на Таганской площади, и оттуда нас везут неизвестно куда.

— А это не опасно? — забеспокоился Вадим. — Может, Некрон хитрит. Тебя шлепнут, а труп выбросят в Яузу.

— Ну что же он, совсем ублюдок или дурак? Меня убить можно и в подворотне, без этих долгих приготовлений. Нет, Некрону нужна информация, — сказал полковник и снял трубку телефона.

После паузы он произнес:

— Начальника тюрьмы.

Когда на том конце провода послышался приятный баритон, полковник сказал:

— Мансур Ибрагимович, здравствуйте, вас Семенов беспокоит.

— А, Петя, здравствуй, дорогой, — весело ответил начальник СИЗО на улице Матросская Тишина. — Как поживаешь, заходи ко мне домой, в гости, мои тебе всегда рады, ну а я больше всех.

— Не время сейчас, Мансурчик, не время, — начал Петрович. — Ты мне сослужи службу, пожалуйста.

— Что надо, дорогой?

— У тебя мотает срок некто Лопатин Борис Борисович?

— Да. Имеется такой, известная личность — авторитет. Сидит. Пока адвокаты под залог не выпустили.

— Он сидит в общей камере?

— Да. Специально посадили в ту, где народу побольше, а то больно борзой, несгибаемый и понта через край.

— Ты мне окажешь огромную услугу, если в интересах дела переведешь его в одиночку и разрешишь ему передачи.

— Как скажешь, Петя. Надо перевести — переведем. Когда надо?

— Чем скорее, тем лучше, — посоветовал полковник.

— Через десять минут будет сидеть один, — ответил начальник и снова завел разговор о встрече. — Ну когда ты с женой ко мне в гости приедешь? Посидим, выпьем, покушаем, вспомним былое. А?

— Некогда, Мансур, некогда. Ты про вчерашнее ограбление слышал?

— Да. Так его на тебя повесили?

— А на кого ж еще.

— Я тебе сочувствую, Петя. Если у меня будет информация на твой счет, сразу доложу.

— Ладно. Ты не забудь Лопатина перевести в одиночку.

Глава 21

В кабинет начальника контрразведки Ремизова вошел его помощник, старший следователь по особо важным делам, Михаил Дубовицкий.

— Андрей Степанович, донесение от секретного источника Лат.

— Да, слушаю, — Ремизов отложил бумаги.

— Некрон встречается с полковником Семеновым из МУРа. Будет разговор о том, что Корнилов связан с деятельностью банка.

— Как вы считаете, эта информация поможет муровцам в раскрытии преступления?

— Не знаю точно, но она помешает Корнилову. Надо дать им возможность встретиться, поговорить, а затем понаблюдаем за реакцией Корнилова и Семенова.

— Тогда не мешайте встрече. Пусть говорят.

— Да, Андрей Степанович. Корнилов узнал, что нам известно о его связях с Соловьяненко.

— Это плохо. Секретная информация утекает, и это вопиющий факт. В наших рядах предатель, и мы можем с этим только смириться. — Ремизов постучал пальцами по столу, затем закурил.

Гор привел Руденко в кабинет Корнилова и попросил сесть на стул возле стола.

— Что надумали, Николай Сергеевич? — спросил Корнилов после того, как несколько секунд пристально смотрел на банкира.

— Я вам уже все сказал, Алексей Михайлович.

Вдруг зазвонил телефон, прямая линия с начальником ГРУ. Корнилов посмотрел на Свиридова, и тот снял трубку:

— Полковник Свиридов слушает.

Свиридов передал трубку шефу.

— Корнилов, — грозно ответил Корнилов.

— Алексей Михайлович, — раздался голос Переверзева, — мне стало известно об утечке информации из нашего ведомства. Это крайне нежелательно. Нам необходимо встретиться и поговорить.

«Черт подери, — подумал Корнилов, — уже все знает. Кругом долбаные стукачи. Сами их наплодили без меры, а теперь от них же и страдаем».

— Я информирован, — ответил он, — но встретиться пока не могу, занят.

— Товарищ Корнилов, — строго произнес начальник ГРУ, — я приказываю вам срочно прибыть ко мне для отчета.

— Товарищ генерал армии, я занят и отчитываться буду после проделанной работы, потом, — свирепея, ответил Корнилов.

— Товарищ генерал… — поперхнулся от негодования Переверзев.

— Товарищи были до перестройки, да все вышли. Теперь остались одни господа, — рявкнул Корнилов и бросил трубку. — Паршивый солдафон, он так и не понял, куда ветер дует! Козел!

Генерал успокаивался минуту, а Свиридов укладывал на столе разбросанные бумаги. Корнилов сбил их брошенной телефонной трубкой.