Привет, я Ничтожество!

От лица Дани Питерского.

– И как зовут мою внучку? – спрашивала бабушка у папы, а мне становилось противно от их душевной беседы. Всё крутится вокруг этой выскочки, ничего скоро они про неё забудут.

– Анна Викторовна! Её зовут Дарья Саврасова! – налил себе чай Алексей и присел рядом к ней. Старушка тяжело вздохнула, а потом продолжила:

– Удивительная фамилия! А Даша это ведь победительница? Мне осточертело слушать этот бред и я решил вклиниться в их рассуждения:

– Да бабуль! Теперь у тебя будет в доме чудо девочка, с милыми белыми косичками! А мордашка какая! А глазки просто загляденье! Я не рассчитал своих сил со своим сарказмом, и казалось, бабушка всё прекрасно поняла:

– Данечка! Надеюсь, ты не станешь обижать нашу девочку?

– Кто я? – сделал я удивлённые глаза, хотя уже мечтал придушить это ничтожество в своих сильных руках. Как мне хотелось снова увидеть страх в её никчёмных глазах. Карих глазах! Чёрт возьми, как же я ненавижу карие глаза, они как черные молнии пронзают мою душу. Возможно она ведьма? Ничего не с такими справлялись.

– Да, Даня ты! Тебе напомнить, что произошло с её предшественницами? – бабушка хотела конкретно взять меня за яйца, а папа уже летал на своей волне.

– Я между прочем уже с ней подружился! Пап! Ну, скажи ей! – посмотрел я на своего отца, который что-то искал в кармане своего пальто.

– Анна Викторовна, не переживайте дети прекрасно поладят! К тому же школа их точно сблизит своими заданиями! Ну ладно, нам уже пора! – обнял он бабушку и мы вышли во двор, чтобы сесть в машину и поехать домой.

От лица Дарьи Саврасовой.

Вот и настало утро понедельника. Мне не описать словами, насколько я волновалась. Новый день, новая школа и новые школьники. Мне почему-то уже было итак ясно, что я стану изгоем. Каждый раз дети пытались найти во мне что-то ужасное. Но Маргарита, моя подруга постоянно ругала меня за несобранность, она пыталась защитить меня от всей жестокости, а я как пугливый заяц пряталась за её спину. Посмотрев на часы я поняла, что уже половина восьмого утра. Боже мой, мне пора вставать! Взяв своё полотенце и нежный ванильный гель для душа, я направилась в сторону ванной комнаты. К счастью там никого не было и я смогла, наконец приступить ко всем водным процедурам. Ароматный гель для душа окутал всю ванную комнату, за шумом воды я не заметила, как дверь открылась и кто-то вошёл. На пол упало что-то громкое, и я с испугом выключила воду. Находясь в душевой кабинке, я затряслась не от холода, а от страха. Подождав ещё минуту, я нашла смелость спросить:

– Кто здесь? – я была совершенно голая, на мне отсутствовала какая-либо одежда. И это именно пугало меня, никогда ещё страх не окутывал настолько сильно моё тело.

– А ты как думаешь? Назови меня! – казалось, я узнавала этот хриплый голос. Может мне показалось, и из-за шума воды я вовсе растерялась.

– Пожалуйста! Я не одета! Вы можете выйти! – давила я на жалость, хотя прекрасно знала, что ни Алексей, ни Соня не способны были зайти в ванную без стука. Только один человек, смог это сделать, для него это было нормой поведения. Но тут двери кабинки распахнулись, и я набросила на себя полотенце, которое каким-то чудом оказалось в душевой кабинке. Наглые глаза уставились на моё тело, которое было едва прикрыто тоненьким белым полотенцем. Потом его надменный взгляд уставился на меня, он был готов меня убить. Я замерла на секунду, не в силах пошевелиться от такого безумного напряжения.

– Ну и кто же потревожил тебя? Я не слышу? Назови меня! – сделал он один шаг ко мне. А я попыталась отойти назад, но деваться было некуда. Я была прижата к стенке душевой кабинки.

– Даня-я!

– Что? Что? Я не слышу, скажи громко? – приблизил он свои губы к моему ухо и прошептал. Мурашки прошлись по моему телу. Мне казалось, что именно в эту минуту я просто рухну в обморок.

– Пожалуйста! Отпусти меня! – мои глаза нашли его, а он был довольный, как чеширский кот, который играл со своей загнанной мышкой.

– Правда? А почему собственно я должен тебя слушать? Ты не забыла, что ты Ничтожество? – он протянул руки к моему полотенце и хотел вырвать его из моих рук, прижимавших его как спасительную ниточку и не оказаться голой перед ним. Я не хотела отдавать полотенце и пыталось удержать его, как можно крепче.

– Ты не сделаешь этого! Это ведь безумие! – настаивала я на справедливости. Мне так хотелось, чтобы кто-то из наших родителей пришёл в ванную комнату и спас меня. Но к несчастью никто нас не слышал, а моё драгоценное время истекало.

– Ты про полотенце? Позволь я заберу его! Оно ведь не твоё! Впрочем как и всё в этом доме! – давил он на меня морально, а потом с силой вырвал полотенце. Оно вмиг оказалось в его сильных руках. Я успела прикрыть рукой свою грудь, на что он лишь засмеялся:

– Страшила! Да у тебя даже груди нет! Слушаешь, а ты точно девочка? Мне противно даже смотреть на тебя! Прикройся, а то я ещё не завтракал, весь аппетит испортишь! – после его слов, на моих глазах появились слёзы. Такого унижения я никогда ещё не испытывала. Бросив полотенце мне в лицо он прокричал:

– Даю тебе минуту, чтобы ты убралась отсюда! Или я передумаю и задушу тебя прямо в этой кабинке! Классно я придумал! Он рассмеялся, как настоящий дьявол, а мне было даже страшно подумать о только что произнесённых им словах. Он одержим своей жестокостью. И мне точно не справиться с ним. На бешенной скорости я выбежала из ванной комнаты и побежала к себе, чтобы забыть весь тот кошмар, который я испытала несколько минут ранее. Мои руки тряслись, школьная форма выпадала из руку. Мои губы дрожали от дикого напряжения. Мне не забыть его смех и взгляд, который хотел меня убить. Именно убить! Растоптать, как ужасное насекомое. За что он так сильно ненавидит меня? Что я ему такого сделала?

От лица Даниила Питерского.

Как только она выбежала из ванной комнаты, я смог успокоится. Чёрт возьми, да тут всё пахнет её гелем для душа! Ненавижу ваниль и её невинный взгляд! Она просила о пощаде, но от меня она её точно не дождётся. Правда её хрупкое тело привлекало меня. Тонкие руки, длинные ноги, и маленькая грудь. Интересно, через сколько я смогу превратить её в шлюху? А может быть довести её до самоубийства? Я хочу каждый день видеть её страх, слёзы и боль в глазах. А как ещё должно себя чувствовать настоящее НИЧТОЖЕСТВО?

На кухне что-то бурно обсуждали родители, они не сразу меня заметили:

– Доброе утро! А Даша уже собралась? – обратилась ко мне мама. Я отодвинул стул и сделал милое лицо:

– Да, мамуль она скоро спустится! Что у нас на завтрак? – одно её имя настолько сильно бесило меня, что я не мог спокойно дышать.

– Вот бери бутерброды и яичницу! Сейчас я налью чай, только Дашенька придёт! – добавила она мне, передавая мне тарелку с ароматными бутербродами. Откусив хлеб с колбасой, я хотел прожевать, но кажется, подавился. На кухню вошёл мой раздражитель. Я взглянул на неё и не мог нормально проглотить свой бутерброд. Она распустила волосы? И эта школьная форма, которая была достаточно коротка! На её ножках красовались чёрные гольфы, она была похожа на куколку. Её волосы развевались на ветру, и я с силой сжал свою вилку, не даёт нормально поесть. Она испуганно посмотрела на меня, но всё-таки присела на стул рядом со мной, чтобы не показать лишних подозрений. Её духи? Чёрт возьми, она пахнет шоколадом. Я схожу с ума от шоколада. Ничего, скоро я отрежу твои волосы куколка, а твоё сердце съем на завтрак!

Она присела на стул рядом со мной, мой аппетит мгновенно улетучился. Каждой клеточкой своего тела, я слышал неуверенное дыхание этого Ничтожества. Правильно делает, что боится меня. Лучи солнца проникли в нашу гостиную, их блеск отразился в её карих глазах. Они словно цвета, молочного шоколада переливались на солнце. Шоколад я так хочу шоколад. Чёрт возьми не смотри на меня так! Я смог, наконец, перевести взгляд с моей так называемой сестренки. Родители с утра по раньше были озадачены школой, ну как ещё может быть.