Привилегия женщин (сборник)
Шрифт:
И вот в этот момент в моей жизни случился Влад Стрыгин. Он приехал в офис Гелькиного мужа, чтобы договориться о косметическом ремонте в своей клинике — по старой дружбе, так сказать, — и наткнулся на меня в коридоре возле кабинета шефа.
— Люся?! — в голосе у Влада было столько изумления, словно я путем сложных пластических операций вдруг превратилась как минимум в Анжелину Джоли. — Это ты?! Не может быть! Не узнал, ей-богу…
Мне почему-то стало обидно — в школе Стрыгин меня в упор не видел, я для него была просто зубрилка в очочках, непонятно почему всюду следовавшая за его распрекрасной Натальей. И даже то, что я по сей день являюсь едва ли не единственной Наташкиной подругой и довольно часто бываю
— Я, — буркнув это, я постаралась проскочить мимо, однако Влад поймал меня за локоть и удержал:
— Слушай, Люсь… А что-то ты к нам не заходишь давно, а? Года два, поди?
О, вот тут из меня просто брызнуло возмущение, прорвавшееся фразой:
— Да что ты? Я была у вас на дне рождения детей, если что. Но ты, как обычно, меня не заметил.
День рождения стрыгинских дочек праздновали три месяца назад, и Влад действительно не узнал меня — вежливо кивнул, и только. Сейчас я с наслаждением наблюдала за тем, как меняется выражение красивого лица Влада.
— Не может быть… — Он был явно смущен. — Слушай… а ты здесь как?
— Работаю я здесь. Бухгалтером.
— Погоди… как бухгалтером? Ты ж вроде в педагогическом училась?
Ох ты, смотрите, ну, надо же! Помнит! А я-то думала, что он совсем меня не замечает. Внезапно я расправила плечи, выпятила вперед грудь и вроде бы стала даже чуть выше ростом. В меня вселился какой-то мелкий бес, озорно нашептывавший на ухо: «Ну, не стой, как статуя, скажи ему что-нибудь! Погляди, какой он красавчик! И смотрит на тебя с явным интересом — неужели ты не видишь, как у него глаза заблестели?» Повинуясь этому бесу, я проговорила:
— Училась. Но жизнь-то движется, Владик, нужно успевать как-то. Я ведь девушка свободная, мне все самой приходится.
Я произнесла это совершенно не свойственным мне раньше легкомысленным тоном и сама удивилась — неужели я флиртую со Стрыгиным?! Я?! С ума сойти…
А он, похоже, тоже это понял — улыбнулся, сверкнув идеальными зубами — хоть сейчас в рекламу какого-нибудь «блендамеда»:
— Тогда вот что… может, кофейку после работы? — предложил, глянув на часы. — Посидим, пообщаемся…
Как же мне хотелось завопить: «Да! Да, конечно, я согласна!»… Но…
— Не могу, к сожалению, — тем же легкомысленным тоном отказалась я. — Вечер занят.
Стрыгин недоверчиво посмотрел на меня и растянул губы в ехидной улыбке:
— Да ну? И чем же?
— А вот это уже не твое дело, Владик, — отрезала я, стараясь скрыть досаду по поводу того, как быстро он меня раскусил, и спешно ретировалась к себе в кабинет.
Там, прислонившись к запертой на ключ двери, я почувствовала, как дрожат коленки от напряжения. Господи, ну почему, почему человеком, пригласившим меня на чашку кофе, оказался именно муж моей подруги?! Неужели нет никого, кто мог бы меня заметить и оценить по достоинству? Ведь я уже совсем другая!
Однако Влад не прекратил своих попыток обратить на себя мое внимание. Он, как оказалось, ничем не отличался от остальных представителей мужской породы — стоило ему напороться на отказ, как кровь взыграла — мол, как так? Кому, мне, мне — великолепному?! Снести подобного Стрыгин не смог. Он начал настоящую охоту со всем, что к ней прилагается, — цветами, письмами по электронке, эсэмэсками и просто как бы случайными визитами в контору под предлогом своего ремонта. Ну, кто устоял бы? Вот и я не устояла…
Мы стали встречаться сперва осторожно, раз-другой в неделю, чтобы не вызывать подозрений у Натальи, но вскоре совсем обнаглели. Я знала, что именно сейчас Наталья переживает бурный и страстный роман с актером нашего местного театра, который не так давно
делал в их клинике пластику носа, а потому совершенно не замечает, во сколько возвращается домой ее супруг. Нам это было только на руку.Я старалась устроить все так, чтобы Владу каждая встреча со мной казалась подарком, праздником. Мне хотелось быть для него кем-то особенным, а не просто очередной любовницей, от которой он спешит к своей такой же неверной, как и он сам, Наталье. Во многом помогала, как ни странно, Ангелина, с чего-то вдруг решившая принимать живое участие в устройстве моей личной жизни. Она иногда разрешала нам пользоваться своим загородным домом или второй квартирой, купленной «на черный день», обставленной дорогой мебелью и бытовой техникой, но сейчас пустовавшей. Влад никогда не интересовался, кому принадлежат эти апартаменты, какая подруга одалживает мне ключи — ему было абсолютно все равно, главное, что там чисто, уютно и — самое основное — ему, Владу, не приходится ничего искать самому. Я же была так глупо влюблена и ослеплена его присутствием, что не обращала внимания на такие мелочи. Влад никогда не забывал привезти цветы, иногда баловал меня конфетами или дорогими духами — словом, играл по правилам.
Однако со временем я стала замечать, что он постепенно охладевает ко мне. Влад уже не так бурно выражал свои восторги, не так регулярно и часто, как прежде, звонил мне. Наши встречи из праздника превращались в рутинный секс — встретились, потискались и разбежались. Меня это удручало…
И только Ангелина, бывшая в курсе, поддерживала меня.
— Да брось ты, Люсь, не придумывай. Я же вижу — нравишься ты ему. Он, может, в тебе разглядел то, что со школы еще не замечал, — говорила она, когда я в слезах приезжала к ней в магазин и подолгу сидела в ее уютном кабинете, запивая обиду на Влада коньяком и кофе. — Пойдем лучше, я тебе покажу новую коллекцию юбок — закачаешься, как раз на тебя! — и Ангелина тащила меня в зал, хватала с вешалок какие-то тряпки и волокла все в примерочную, а там увлеченно переодевала меня во все это и одобрительно хмыкала, заставляя меня тоже улыбаться сквозь слезы.
После таких поездок и разговоров мне вновь начинало казаться, что все в порядке.
Однажды Влад, расслабленно отдыхая после занятий любовью, вдруг впился взглядом в фотографию на стене — маленький мальчик на фоне какого-то деревенского дома, вполне невинная картинка из тех, что продаются вместе с рамками.
— Ты что? — удивилась я, рассеянно перебирая его пальцы.
— Кто это, не знаешь? — Он кивнул на рамку, и я рассмеялась:
— Да ты что? Это же штамповка, такие вкладыши всегда в рамках бывают — где-то животные, где-то девушки красивые, а где-то вот такие ребятишки.
Влад почему-то ощутимо расслабился, выдохнул и проговорил с каким-то странным облегчением:
— Надо же, не знал… Мы вообще на стены никаких картинок не вешаем, Наташа не любит этого, считает мещанством. Но, похоже, у твоей подруги вкус менее изысканный.
Мне стало почему-то обидно за Ангелину — ну да, не всем даны такие таланты, как Наташке. Возможно, в Гелькиной спальне было слишком много розового, слишком вычурные шторы с золотыми кистями, излишне «державная» мебель с позолотой — но, в конце концов, именно Ангелина предоставляла нам возможность быть вместе.
— Хорошо, что у меня вообще есть такая подруга, пусть и не с изысканным вкусом, — с обидой проговорила я, садясь в постели. — Иначе нам приходилось бы встречаться в машине.
Влад не был глуп и намек понял.
— Люсенька, я не хотел задеть твою подругу, — примирительно проговорил он, целуя меня в плечо. — Это очень хорошо, что она дает тебе ключи, я ей благодарен за возможность видеть тебя такой… красивой… желанной… — голос Влада стал глуше, поцелуи — чаще, и вскоре мы уже совершенно забыли о неприятном разговоре.