Привилегия женщин (сборник)

— Ты, наверное, думаешь, что у меня с Мэри роман? — он по привычке произнес имя подруги по слогам, и в этом Марго углядела знак — да, у них если не роман, то уж точно Алекс настроен его завести.

— Почему я должна думать об этом? — пожала она плечами. — Ты свободный человек, она — практически тоже.

— А тебе было бы больно, Марго, если бы это было так? — в его голосе слышалось любопытство, и это было странно — обычно Алекс не интересовался ее чувствами по поводу его многочисленных связей с самыми разнообразными женщинами.

— Нет. Скорее — нет. Я люблю вас обоих, мне было бы приятно, что вам хорошо вместе.

— Было бы хорошо, если бы и твоя подруга это понимала, — с какой-то незнакомой ноткой в голосе сказал Алекс, закуривая.

— Что — не поддается? — сочувственно спросила Марго, наливая чай в большие чашки.

— Удивишься — нет.

— Не удивлюсь. Мэри упряма, как стадо бизонов. И даже если вдруг она что-то к тебе испытывает, то ни за что не покажет.

— Почему так?

— Ну, вот такая она. Поверь — ей и без тебя хватает мужского внимания.

— Не сомневаюсь. Но с ее характером наверняка всегда бывают проблемы.

— Бывают. Но она вряд ли поделится ими с тобой, — сладко отомстила Марго, довольная тем, что хоть кто-то щелкнул самоуверенного Алекса по носу.

— Ладно, оставим Мэри в покое. Я не об этом хотел говорить. Тебе надо уехать.

— Зачем?

— Затем. Этот человек пришел не за тобой. Он пришел за мной.

«Ага — значит, я правильно вычислила все. Дело не во мне, а в нем, на самом деле в нем». Вслух же она сказала:

— Тогда к чему мне уезжать?

— Пока ты в пределах его досягаемости, ты в опасности, а я уязвим. Чтобы иметь возможность устранить его, я должен сперва вывести тебя из-под удара. Ты стоишь как раз на линии огня, Марго, и кто бы из нас ни выстрелил, попадет в тебя. Я этого, как ты понимаешь, не хочу.

— Зачем ему ты?

— Я не буду объяснять. Просто послушайся и сделай так, как я сказал. Уезжай завтра же. Я узнал — есть утренний самолет, ты купишь билет и улетишь к Мэри, поживешь пока у нее. Новый год отметишь в Сибири — согласись, есть в этом экзотика. Снег, мороз и настоящие елки по всему городу. Потом я дам знать.

Марго опешила. Как у него все просто — берешь билет и улетаешь! А как она может улететь, когда здесь Рома? И традиция отмечать праздник вместе, звать его сестру с детьми, готовить любимые блюда, пить французское шампанское и надевать разные чулки на ноги — белый и черный, чтобы в наступившем году уравновешивалось счастье и горе. А потом — непременная прогулка по праздничной Москве, в шумной толпе таких же гуляющих горожан, и поздравления, произносимые незнакомыми людьми, и пожелания удачи в ответ. Как бросить все и уехать?

— Твой муж никому не нужен, успокойся, — словно поймав ее мысль, скривился Алекс. — Поживет пока один — если не хочет жить один остаток своих дней. Собирайся.

И Марго сдалась, понимая, что спорить и возражать бесполезно. Она прошла в спальню, торопливо покидала в сумку какие-то вещи, взяла из комода документы, сунула в чехол ноутбук. Рома безмятежно храпел, забывшись пьяным сном.

Они с Алексом вышли в темный пустой двор, приминая свежий снег ногами, прошли к припаркованной машине, и Марго села на переднее сиденье. Алекс слегка замешкался, перекладывая что-то из своей сумки в карман, и, когда он уже открыл дверцу водительского места, напротив машины показался силуэт человека. Марго, вглядевшись в темноту, разглядела в руках у него оружие.

— Але-е-екс! — закричала она, и в тот же момент раздались два выстрела.

Марго упала на сиденья, больно ударившись головой о руль, так, что потемнело в глазах, и увидела, как у открытой дверцы медленно оседает на снег Алекс. Больше не было выстрелов, и вообще никаких звуков, и Марго, полежав еще пару минут, осторожно села и посмотрела в лобовое стекло. Никого не было. Она вышла из машины и бегом кинулась к Алексу. Тот был жив, сидел на снегу, зажимая рукой правое плечо. Его пистолет валялся рядом, Марго подняла его и ощутила горячий металл — значит, Алекс тоже успел выстрелить.

— Помоги… встать помоги… — процедил Алекс, пытаясь подняться.

Марго подставила плечо, он оперся и встал, тут же охнув и неловко завалившись на бок.

— Черт… зацепил все-таки… но идиот — из «калашникова» одиночным… я бы очередь дал…

— Где он? — озираясь, спросила Марго шепотом.

— А я знаю? Если я попал, то должен быть тут.

— Нет здесь никого. И шагов не было…

— Значит, как-то ушел все-таки. Плохо… я старею… пора умирать.

— Дурак ты! — взревела Марго.

— Что — страшно? — ухмыльнулся он, пытаясь левой рукой открыть бардачок. — Помоги-ка, там аптечка…

Марго боялась крови, от ее вида у нее начинала кружиться голова, но сейчас было не до дамских штучек — Алекс истекал кровью. Она вынула аптечку, бинт и принялась неумело накладывать повязку, стараясь не слушать бранных комментариев Алекса по поводу ее безрукости. Кое-как справившись, она перевела дух и спросила:

— Что теперь делать? Тебе в больницу надо.

— Угу — с огнестрельным ранением. Самое то, — кивнул он.

— У меня дядя в Склифе хирургом, ты забыл? Решим сейчас, — безапелляционно заявила Марго, к которой вернулась уверенность. — Сейчас позвоню, узнаю.

Дядя оказался на дежурстве, особой радости не выразил, но, услышав о материальном вознаграждении, сменил гнев на милость. Марго усадила Алекса на заднее сиденье, завела двигатель и вывернула на пустую ночную Пятницкую.

Дядюшка ждал их в приемном покое, сам увел Алекса в перевязочную и долго возился там, вынимая из плеча пулю. Пообещав Марго не сообщать в полицию и организовать отдельную палату, он уже собрался уходить, как двери приемного покоя распахнулись, и санитары на каталке ввезли мужчину, всего в крови. Марго хватило одного взгляда, чтобы узнать пострадавшего…

Она метнулась к Алексу, которого уже везли к лифту, схватила за здоровую руку и зашептала:

— Он здесь! Он жив и здесь, слышишь?

Алекс, еще в полубреду после местного наркоза и от острой боли в ране, чуть приподнялся на каталке:

— Уходи отсюда, слышишь? Улетай к Мэри, улетай, Марго!

Она кивнула, уже твердо решив никуда не лететь. Алекса увезли, а Марго, притулившись на кушетке в коридоре, стала дожидаться выхода дяди из операционной. Ждать пришлось долго, она успела задремать и проснуться, когда санитарка невежливо толкнула ее в плечо: