Приворот для ревизора. Истинная поневоле

Брендон Салес сделал один глоток, второй, третий, осушая флакон, перевел взгляд на меня и… Вдруг пошатнулся и рухнул к моим ногам!

Глава 3

На мгновение я застыла, не зная как реагировать на столь шикарного мужчину у моих ног… Жаль только, что без сознания. Но тут за спиной испуганно ахнули адептки, и я пришла в чувство. Сейчас я не могу позволить себе панику. Я — преподаватель, и я должна подавать пример.

С этой мыслью я торопливо опустилась на колени и коснулась его шеи, пытаясь нащупать пульс. С волнения это удалось далеко не сразу.

— Что с ним, госпожа Алатея? — испуганно спросила за моей спиной Мелисса. — Он что, умер?!

— Обморок, — кратко ответила я и скомандовала. — Элиза, беги за целителем. Срочно!

Одна из ведьмочек кивнула и убежала, а я в упор посмотрела на замеревшую Мелиссу.

— Признавайся, что варили?

Она и оставшаяся приятельница потупились, от чего стало еще больше не по себе. Вот только давать им спуск я не собиралась.

— Рецепт! Быстро! — потребовала я, не давая им ни малейшего шанса на споры. Мелисса поджала губы, но протянула мне бумагу. Мне хватило одного взгляда на листочек, чтобы понять, что они варили, и выругаться. Я вырвала рецепт из рук девчонки и торопливо спрятала в мантии. Еще не хватало, чтобы граф очнулся и узнал, чем его чуть не напоили. Ведь не напоили же, правда? Я же поменяла флаконы! Так почему такая реакция на мое зелье?

— Госпожа Алатея! — девчонки виновато шмыгнули носами, но я и слушать ничего не собиралась:

— Брысь отсюда, обе. Ни к чему ему вас видеть. Но не надейтесь, что так легко отделаетесь, я с вами потом разберусь, — пригрозила я. Ведьмочки дружно кивнули и сбежали. Я же тем временем достала специальный состав, который должен привести нашего пострадавшего в сознание.

И все-таки, почему он упал в обморок? Это просто не могло быть реакцией на мою витаминную настойку! Или у него какая-то нетерпимость к определенным компонентам? Или… Тут я похолодела. Да нет, быть не может. Не могла же я перепутать флаконы, правда?

Я и целителя-то позвала просто на всякий случай. Мало ли какая реакция может быть у нашего ревизора? И вообще, может, у него сердце слабое?

В последнее верилось с трудом, но лучше это, чем воздействие зелья или моей настойки. Еще обвинит в том, что мы пытались его отравить. И все-таки, какой Бездны он вздумал пить это дурацкое зелье? Чего этим добивался? Непонятно!

Так, ладно, хватит уже размышлять. Надо бы как можно скорее привести в чувство нашего ревизора. А то еще обвинят Тьма знает в чем.

Я поднесла к его носу зелье и замерла, невольно рассматривая графа. Сейчас, когда он был без сознания, его лицо разгладилось, смягчилось, приобрело умиротворенное выражение. И я невольно залюбовалась правильными и красивыми чертами, ровным, прямо-таки точенным, носом, четкое линией красивых губ. Нет, все-таки наш господин ревизор пугающе хорош собой. И еще больше пугает то, что я на него залипаю.

Особенно сейчас, когда зелье, приводящее в чувство, почему-то не действует. Ну где же целитель?

Точно в ответ на мои мысли, многострадальный ревизор начал шевелиться. Я облегченно выдохнула: хотя бы точно жив. И начала судорожно придумывать, что же мне ему сказать, чтобы выпутаться из данной ситуации без проблем. Ну или хотя бы с их минимальным количеством.

А граф Элистор тем временем простонал, и я поспешила убрать зелье подальше. И приготовилась ждать. Сейчас он очнется, откроет глаза и скажет… А что он, собственно, скажет?

Искренне надеюсь, что это не будут слова: «Госпожа Алатея Вермонт, вы уволены в связи с несоответствием должности». Или: «Академия Колдовства и Ведьмовства закрывается в связи с тем, что не прошла проверку».

Так, стоп, Элли. Думай о хорошем. В крайнем случае, можно стукнуть его метлой по голове или напоить зельем забвения. И он обо всем зависит.

В общем, я в голове прокрутила множество вариантов развития. Вот только и предположить не могла, каким оно окажется в действительности. Господин ревизор еще раз простонал, потянулся, наконец соизволил открыть глаза и уставился на меня немигающим синим взглядом, в котором я прочитала… Неподдельный восторг? Что?!

— О прекраснейшая! Выйдешь за меня замуж! — пафосно произнес наш пострадавший, а я глупо и незатейливо плюхнулась на пятую точку и уставилась на него диким взглядом. Что он сейчас сказал?! Я не ослышалась?!

А ревизор тем временем продолжал пялиться на меня восторженным взглядом, точно действительно углядел перед собой ту самую прекраснейшую. Нет, я, конечно, на внешность никогда не жаловалась. Была достаточно миловидна: со слегка вьющимися от природы светлыми локонами, глазами редкого и красивого фиалкового оттенка, да и в фигуре все было при мне. А еще я была ведьмой! Самой настоящей! И это никак не располагало к предложению руки и сердца от мужика, который при знакомстве со мной разве что не поморщился от отвращения!

Да и разве это предложение? Вопрос в нем совершенно не звучал. Судя по интонации, господин ревизор буквально поставил меня перед фактом: я выйду за него замуж. И вот мое мнение при этом никого не интересовало.

— Эм… — пробормотала я, собираясь с мыслями. — Господин Салес, вы хорошо себя чувствуете? Голова не кружится? Сколько пальцев видите?

Вдруг у него сотрясение мозга? Не уверена, что там есть, чему сотрясаться, но ведь такие должности за красивые глазки не получают. Пусть он и с первого взгляда меня невзлюбил.

«А со второго влюбился и зовет замуж», — ехидно шепнул мой внутренний голос, так напоминающий моего фамильяра Габби. Впрочем, от последнего я еще много чего интересного услышу, как только он вернется. Несомненно, ему эта история придется по вкусу.

— Кружится, — признался граф. — От твоего присутствия, фея!

Я поперхнулась воздухом и попыталась убедить себя, что на убогих злиться нельзя и бить их тоже не рекомендуется, особенно если они работают ревизорами. Так, нудно собраться и не обращать внимания на странное поведение нахала. В конце концов, мне всего лишь надо продержаться до появления целителя.

— А сколько пальцев видите? — повторила я, несколько меняя расположение этих самых конечностей.

— Один, — уверенно заявил пострадавший и добавил. — Средний.

Что поделать — грешна, не каюсь. Однако оно само как-то сложилось, когда этот субъект начал меня беззастенчиво кадрить. Да еще и феей назвал! Он точно не в своем уме!

— Очаровательный такой пальчик, — продолжил тем временем граф, ловко ухватив меня за руку и поцеловав этот самый палец. Сказать, что я онемела — ничего не сказать. Мне на какое-то мгновение даже показалось, что я оказалась в каком-то сумасшедшем видении. Как в одной из сказок, которую рассказывают детям. Там все персонажи находились на грани безумия. Вот и я, кажется, сейчас находилась, как главная героиня, в самом эпицентре.