Приворотное зелье

– Месси убьет меня, если узнает, что я проболталась, – прошептала Фиона, глядя на меня испуганными глазами.

– Не убьет, – заверила ее я. – Мы не позволим. Фиона, и я, и Лоренс хотим помочь тебе.

– Она говорила, что мне все равно никто не поверит, – продолжила шептать несчастная, словно не услышав, что именно я ей сказала.

– Я тебе верю! – Я опять взяла ее за плечи и хорошенько встряхнула, желая, чтобы мои слова дошли до ее сознания. Повторила вопрос: – Месси Улеана ведь не твоя мать?

– Нет, – совсем тихо отозвалась Фиона. Опустила голову и судорожно вздохнула, а потом и вовсе тихо заплакала. Свет магических пластин мягко отразился на ее мокрых от слез щеках.

– Что она заставляет тебя принимать? – спросила я.

Да, с одной стороны, было жестоко сейчас продолжать расспросы. Но я не могла терять время. Кто знает, сколько Фионе потребуется для того, чтобы успокоиться. Мы не можем сидеть в комнате вечно, потому как достаточно скоро у Вайры и ее омерзительной подружки возникнут резонные сомнения, чем именно мы тут занимаемся. Поэтому прочь сантименты! Придется побыть жестокой.

– Она посадила тебя на дурман-траву? – Я хорошенько встряхнула Фиону за плечи, испугавшись, что так и не получу ответа.

– Что? – Та кулаком утерла слезы и, нахмурившись, посмотрела на меня: – Что за дурман-трава? Я о таком даже не слышала.

Вот так поворот! Я неприлично крякнула от изумления и бросила на Лоренса полный недоумения взгляд. Тот в ответ лишь удивленно пожал плечами, при этом продолжая вглядываться в окно.

– Тогда почему ты ее так боишься? – спросила я. – Почему выполняешь ее приказы? Только не говори, что тебе самой нравится заниматься тем, чем ты занимаешься!

– Нет, конечно же, нет, как вы могли такое подумать! – Фиону аж передернуло от омерзения. Но, увы, продолжения после этого не последовало. Девушка понурилась и принялась с демонстративным вниманием изучать пол под своими босыми ногами, словно опять не понимая, чего я от нее добиваюсь.

– Фиона, пожалуйста, мы действительно хотим тебе помочь, – очень медленно и с чувством произнесла я, пытаясь пробиться к ее разуму. – То, что делает с тобой месси Улеана, – это неправильно, отвратительно, более того, преступно! Она торгует твоим телом без твоего позволения.

– С моего на то позволения, – тихо исправила меня Фиона. Тяжело вздохнула: – В том-то и беда, что я разрешила ей это.

До меня донеслось изумленное хмыканье не сумевшего сдержать своих эмоций Лоренса. Он продолжал слушать наш разговор, хоть и стоял достаточно далеко от нас. Ну и слух! Хотя, скорее всего, он воспользовался чарами, чтобы на время улучшить его.

Благодаря небесам Фиона была настолько занята своими переживаниями, что не обратила на это никакого внимания.

– То есть? – переспросила я, решив, будто ослышалась. – Как это – ты разрешила ей?

– Я выполняю приказания месси Улеаны по доброй воле, – еще тише проговорила Фиона, еще ниже опустив голову. – И не имею права отказать ей ни в одном желании. Никакими наркотиками она меня не потчует, если под дурман-травой вы подразумевали именно это.

– Но почему?! – потрясенно воскликнула я. – Почему ты это делаешь?

– Потому что, – выдохнула Фиона, и слезы опять градом покатились по ее щекам. Однако она все-таки завершила фразу: – Потому что она выкупила мою жизнь у бога-демона.

Я ничего не поняла в ее объяснении. Как это – выкупила жизнь? При чем тут бог-демон? Нет, без помощи Лоренса мне точно не разобраться!

– Полагаю, вы родились в окрестностях Грийских гор? – спросил тот, словно понял мое затруднение. Отвернулся от окна и с искренним сочувствием посмотрел на девушку.

– Да, – скорее прочитала я по губам, чем услышала ее ответ.

– Что же, это многое объясняет. – Лоренс недовольно покачал головой.

– Лично для меня это ничего не объясняет! – капризно заявила я. – Что все это значит? При чем тут горы какие-то?

– Грийские горы – эта северная окраина нашего королевства, – негромко начал Лоренс, прежде убедившись, что Фиона не торопится ответить на мои вопросы. – В принципе, я мог бы догадаться и раньше. Внешность у Фионы истинной северянки. Но, если честно, горы лишь формально считаются нашей территорией. Население, конечно, платит подати королю, и там даже есть свой наместник, однако он, по большому счету, ничего не решает, более того, редко когда осмеливается высунуть свой нос из замка. Слишком… хм-м… своеобразные люди там проживают. И слишком своеобразные традиции они блюдут.

Я нахмурилась. Ничего не понимаю! На что Лоренс намекает? Если Грийские горы принадлежат нашей стране, то там должны действовать наши законы, разве не так?

– В тех краях поклоняются богу-демону наравне с другими богами, – прямо сказал Лоренс. – То бишь приносят ему жертвы. А какие жертвы может потребовать бог смерти? Только человеческие.

– Не может быть! – потрясенно выдохнула я. – Ты шутишь, должно быть. Человеческие жертвоприношения запрещены в нашей стране.

– Как я уже сказал, Грийские горы могут считаться нашей территорией лишь формально, – напомнил мне Лоренс. – Король терпит такое положение лишь потому, что налоги поступают в казну регулярно. К тому же его величество прекрасно понимает: если он вздумает навести порядок в тех краях, то рискует ввязаться в очень долгую, очень жестокую и почти наверняка проигрышную войну. Эти горы практически непроходимы для чужестранцев. На неприступных каменных перевалах несколько человек могут удерживать целую армию.

– Ну и что? – резонно возразила я. – Фиона сейчас здесь, в Бристаре, а не там. Да, пусть месси Улеана выкупила ее жизнь у бога-демона, хотя я по-прежнему не понимаю, что это значит. Пусть скажет ей спасибо и пошлет куда подальше. Сейчас-то она живет в столице, а у нас, смею напомнить, рабства вроде как не существует.

– Ты не понимаешь, – опять заговорила Фиона, как-то незаметно отказавшись от официального тона. – Я – дочь своего народа. Я обязана чтить его законы и его обычаи, иначе меня покарает демон.

Я крепко зажмурилась и со свистом втянула в себя воздух, силясь успокоиться и не взорваться возмущенным криком. Час от часу не легче! Теперь еще какие-то карающие демоны появились!

– Я все объясню. – Фиона притронулась рукой к моему плечу, и я открыла глаза. Девушка грустно улыбнулась, глядя на меня. Негромко сказала: – Ты была добра ко мне, поэтому я постараюсь удовлетворить твое любопытство. На самом деле мои родители, если можно так сказать, принадлежат к элите горцев. Отец – глава одного из крупнейших воинских кланов. У нас принято, что если первой у прирожденного воина рождается дочь, то в возрасте месяца ее отдают богу-демону. Жрец приносит ребенка в жертву на глазах всего клана. Считается, что это задобрит бога и тот будет оберегать воинов в битвах, не допуская лишних жертв. Подробности ритуала позволь оставить при себе. Убийство есть убийство, как бы красиво ни выглядел со стороны обряд. Но в редких случаях жизнь ребенка возможно обменять на жизнь чужестранца, если он взойдет на алтарь добровольно. Месси Улеану в той поездке сопровождал верный слуга. Совсем старик уже, больной и немощный. Полагаю, она с самого начала рассчитывала попасть на такой ритуал, поэтому позаботилась о нужном сопровождающем. Естественно, несчастный слуга пришел в ужас, когда узнал, что станет свидетелем убийства ребенка. Он был благородным человеком, прекрасно понимал, что дни его жизни все равно сочтены. И с радостью согласился заменить меня на алтаре. Думаю, вряд ли он знал, как именно месси Улеана воспользуется его благородством. Так или иначе, но она выкупила мою жизнь у бога-демона. По нашим законам с того самого мига я стала принадлежать ей. Я обязана выполнять все ее желания, иначе бог-демон жестоко покарает мой клан. Поэтому… – Фиона запнулась и горько поджала губы. Глубоко вздохнула и через силу продолжила: – Месси Улеана рассказала мне, кем я являюсь на самом деле, в тот день, когда я уронила первую кровь. По ее словам, я стала девушкой, то есть теперь должна отплатить ей за доброту и спасение. Через неделю после этого она познакомила меня с тем, кто купил у нее мою девственность.