Привороженные

Анастасия недоуменно смотрела на прабабушку с возрастающим любопытством, обреченно вздохнула и решила подыграть.

— Бабушка, не обижайся. Я тебе верю.

— Одной тебе расскажу, — таинственно произнесла старушка.

Настя поддалась вперед, поближе, чтобы не упустить ни единого слова, сам момент казался ей волшебным. Бабка Дуня никогда и никому прежде не рассказывала свою историю, она и в молодости мало говорила и сторонилась людей. Между доживающей свои последнии дни старушкой и совсем еще молодой женщиной образовалась доверительная связь, тонкой нитью связавшая обеих. И в этой полутемной спаленке, пропахшей сердечными каплями и нафталином вот-вот случится чудо.

Глава 15

Эта июньская ночь, полная приключений и открытий, обещала быть долгой и непредсказуемой. Настя вышла из спальни прабабки с пчелиным ульем вместо головы. Мысли роились и жужжали, образуя непереносимый гул.

— Ерунда какая-то, — Настя не могла заставить себя поверить в историю Евдокии. Рассказ о ведьме и зеркале, привороженных женихах выглядел невероятным и фантастическим.

Она дождалась, когда бабка Рая и мать ушли отдыхать, затем вкратце пересказала всё подруге.

Нинка внимательно выслушала и почему-то вспомнила, как еще ее бабка, ныне покойная, всякие небылицы про Евдокию рассказывала.

— А может такое и правда было? Говорили, был один странный председатель, тенью ходил за Евдокией, весь черный от горя, шептал всякую дичь. Местные думали он чокнулся, а потом его в лагеря отправили и с тех пор никто больше не видел.

— Да ну, ерунда! — продолжала отмахиваться Настя.

На душе скребли кошки, бред смешался с правдой, горечью, у нее самой сейчас трагедия похлеще, чем у Шекспира. Грустно вздохнув, она проверила телефон: ни сообщений, ни пропущенных звонков.

Жалость к себе давила. Неужели он вот так сможет поступить — просто перечеркнет пять лет совместной жизни, всё что их связывало. Это даже больше, чем всё. Поток мыслей сносил лавиной, не давая выбраться. Настя тонула, задыхалась, давилась собственными же страхами и опасениями. Она не сможет жить без него, что вообще крайне сложно представить. И от одной этой мысли внутри всё холодело от ужаса. Сердце разрывалось в припадках отчаяния. И как от этого избавиться, как это остановить? Как вернуть его обратно? “Черт с ним, с этим телефоном и загадочными переписками”, — подумала Настя, ненавидя себя за подозрительность и придирчивость. Она наивно предполагала, что именно в ее необоснованной ревности кроется причина. Слепая и глухая из-за любви к своему мужу, который, по всей видимости, использовал ее слабость, нисколько этого не чураясь.

— Я не должна была его отпускать, — оправдываясь, сказала Настя и набрала номер Олега.

— Во дура, — не удержалась Нинка, — не звони! Хватит бегать за ним как собачонка!

— А я не бегаю! Просто поговорить хочу, пусть объяснит, что между нами происходит.

Тянулись длинные гудки, один, второй, десятый — никто не отвечал. Возможно, он всё ещё находился в дороге и не слышал, случайно, а быть может намеренно. Настя, закипая от злости, отключила телефон, око за око, захочет позвонить, а не тут-то было: абонент вне зоны доступа.

— Правильно, — поддержала ее подруга. — Лучше расскажи про этот обряд приворота. Меня прям это очень интересует.

Не горя особым желанием вдаваться в подробности, Анастасия всё же ответила:

— Сам обряд простой, смотришь в зеркало и говоришь, кого хочешь приворожить.

— Понятное дело — Олега приворожишь? — предположила очевидную вещь Нина.

Признаться честно, именно этого хотела Настя, но Евдокия мигом ее одернула, сказав, чтобы о кабелине своей и думать позабыла.

“Суженый ряженый — это судьбинушка твоя. Парень, куда не глянь — хороший, положительный, тот, кто тебя взаправду счастливой сделает”.

— Короче, самой придумать надо, — подытожила Настя. — Нельзя конкретного человека привораживать. Бабка совершила дважды эту ошибку, и как сама говорит, за это и прокляла ее ведьма.

— И это твоя бабка смогла понять только сейчас? — изумилась Нинка.

— Ты странные вопросы задаешь, я вообще в подобного рода чепуху не верю и никого привораживать не собираюсь. Разве что прабабушке подыграть, а то как-то жалко ее. Даже заговорила спустя двадцать лет, чтобы мне помочь.

— Вот-вот и я о том же. Могли бы хотя бы для интереса попробовать, вдруг сработает.

— Ничего не сработает, — прошептала Анастасия, а по щекам ее бежали слезы, всхлипывая она повторила. — Ничего не сработает!

— Эй, ты чего?

Лавину прорвало.

— Он не вернется, — озвучила свои самые страшные мысли Настя.

Нина немного растерялась, подруга ревела, что белуга, еще немного и всю кухню слезами затопит. Она хотела было начать ее успокаивать, врать в глаза, что всё наладиться, черная полоса закончится, начнется белая и тому подобное. Но не стала. Разве хотя бы кому-нибудь это помогло? Ей уж точно нет, пока сам себя не успокоишь, пока все слезы не выплачешь — ничего не поможет. Поэтому она просто налила водки в рюмку и подала страдалице.

— Пей, давай, — скомандовала умудренная жизненным опытом Нинка, — хуже не будет.

Настя еще раз всхлипнула и опрокинула в себя горькую жидкость, скривилась и сразу же почувствовала тепло в груди. Нина налила им еще по рюмочке.

— Фу, какая гадость, — воротила носом Анастасия, но тем не менее и вторую выпила.

После третей на душе стало светлеть, гул в голове утих, алкогольные пары подействовали и плакать уже не хотелось.

Бутылка почти опустела. Подперев кулаком щёку, Нинка грустно запела: “Расцвела под окошком белоснежная вишня”.

Она фальшивила, что не мешало наслаждаться процессом, изливала душу песней.

— Хорошо сидим, — в завершении сказала Нина. — А теперь идем суженого ряженого призывать.

Хмельная Настя с радостью приняла ее предложение, хотя бы посмеются вдоволь и с пользой проведут время, развлекут старушку, которая наверняка уже заждалась

Глава 16

Какого суженого хотела бы призвать Анастасия? И разве можно сделать выбор? Судьба сама определяет или же нет? На эти вопросы Настя не могла найти ответы. Во всяком случае из чистого любопытства согласилась на обряд приворота и подыграть бабуле, похоже выжившей из ума.

Они тихо прокрались в ее комнатку, не дай бог сейчас проснется мать или баба Рая.

Старушка храпела, как трактор, стекла на окнах дрожали. Настя аккуратно прикоснулась к ее высохшей руке и позвала по имени — ноль реакции, бабуля продолжала сотрясать воздух.

— Да толкни сильнее, — подначивала ее Нинка.

Она потрясла за плечо, Евдокия приоткрыла один глаз и несколько секунд всматривалась в лицо правнучки, пытаясь припомнить имя. Затем ее разум снова осенило и она затрясла костлявой рукой: