Привратник. Том 1 - 5
Шрифт:
— Будешь роптать — ещё приволоку.- нагнал жути Егор.
— Помилуйте, господин барон…
— Пару. Нет, тройку — продолжил нагонять жути Егор.
— А-а!- тихо простонал Берёзкин.
— И ещё пару.
— Молчу, Георгий Николаевич. Как рыб молчу.
— Тогда я пошёл. Бывайте.
— До свидания. — попрощался староста.
Берёзкин откинулся спиной на глыбу золота и пустил скупую слезу. «Надо бы сиротам пожертвовать хотя бы тонн десять — пришла запоздалая мысль, но подло бежала, поскольку Берёзкин решил, что десять мало, а вот двадцать смотрится значительно лучше, особенно, если оставить двадцать, а пожертвовать тридцать. И то при
Посмотрев, как деревенская дворняга, задрав ногу, пометила астероид, староста с облегчением пошёл заниматься организацией трудового процесса.
То, что штурмовики будут заказывать, Егор не сомневался. Теперь нужно было решать, что делать с таким неприличным объёмом золота. Первая мысль была — выпуск часов в золотом корпусе. Про деньги на счетах Егор уже не думал, а просто просматривал каталоги доступных предприятий. Часовой завод найти удалось с трудом и только в империи Цейтрон. В империи Урден все часы встроены в нейросети, и таким анахронизмом как наручные часы никто не пользовался.
Не успел он развернуть предприятие, как от Альмиран пришёл запрос с описанием ещё десяти астероидов. Егор посмотрел на ситуацию и решил, что больше сотни машин эльфам Леррона продавать опасно, и выбрал «небесные камни» нужного объёма.
Выходной для эльфов Егор устроил знатный. На шашлык был предоставлен здоровенный бык, мангалы, море овощей и напитков. Правда, и друзей Альмиран привела около ста тридцати разумных. Тут же были и киношники, так что выходные были праздником жизни, по крайней мере, для Лерронцев. Элениэль постреливала глазками в сторону капитана, студентки-киношницы нашли необременённых запретами эльфов, и только один Егор сейчас полз на брюхе в грязи, стараясь не задеть охранную лазерную сетку, чтоб проскользнуть в окно подвала разрушенного дома, где, заливаясь слезами, замерзали голодные ребятишки Салины.
Очередной политический «гений» превратил цветущую страну в руины, пропитанные запахом трупов, политые слезами голодных женщин и детей и молчаливыми проклятиями всех живых в адрес этой политической падали.
Алиса подсказывала, где искать живых, а Егор переправлял их на новую родину.
За последние пять месяцев жилья на Земле 4 появилось много, и искатели сейчас принимали и устраивали новых жителей планеты. Посильную помощь оказали и единороги. Они занялись занятиями с детьми, читали им сказки и стихи, что помогало малышам забыть об ужасах войны.
До глубокого вечера Егор ползал по развалинам у передовой. Почти все продольные улицы были покрыты лазерной сеткой, и стоило кому-то нарушить тонкий луч, как компьютеризированные системы с одной или другой стороны открывали огонь. К передовой бойцы могли пробраться только через проломы в стенах.
Забирая девчушку из последнего на сегодня подвала, он заметил заваленного крупными обломками стены человека. Точнее был виден шлем, похожий на мотоциклетный, с приоткрытым стеклом и тихими стонами, раздающимися из его недр.
Не думая ни секунды он стал поднимать магией тяжеленные камни,
высвобождая из-под них пленницу. Откинув глыбы, он разглядел фигуру явно молодой девушки с переломами руки и ноги. Одежда и обувь найденной сильно отличались по уровню материалов от одежды местных, но сейчас это было неважно. Он наложил обезболивание и, погрузив её в сон, наложил пару раз малое исцеление.Подхватив найденную на руки, он открыл окно перехода и, позвав с собой ребёнка, завершил эвакуацию.
Девчушку сразу забрали искатели, а девушку на руках нужно было оперировать, поэтому с ней он переместился в город, где отдыхали сейчас Лерронцы, и занял свободный дом.
Аккуратно уложив пострадавшую на пол, Егор снял с неё шлем и увидел запылённое лицо с потёками слёз и следы окровавленной слюны на довольно милом лице. Комбинезон портить не хотелось, поэтому, аккуратно сняв обувь, он расстегнул молнию застёжки и вытащил из верхней одежды барышню. Снова уложил её на пол. Он произвёл ампутацию сломанной руки и ноги и несколько раз наложил полное исцеление.
Мыть её он не стал, а слегка протёр её лицо влажными салфетками и перенёс пациентку на кровать. Пока расставлял еду на столе у кровати, прибежал почтальон от жены и, не став отвечать, он сразу переместился к ней на пляж.
Эльфам пора было домой на корабль, всё-таки, они военные и надолго оставлять сектор не могли, поэтому, поблагодарив хозяев за гостеприимство, они покинули пляж. Альмиран на прощание расцеловала их с Лизой и ушла последней.
— Как успехи, дорогой?
— Умаялся до потыку.
— Где был?
— Какой-то город Салина с разрушенными домами, и много женщин, детей и подростков в подвалах. Все измученные и голодные, а на улицы не выйти, лазерные сетки, как у дальномеров светят, и любое нарушение луча- огонь с двух сторон.
— Ты их в новые посёлки тут поселил?
— А куда ещё? Искатели, молодцы, сразу подключились к помощи. Даже единороги прискакали сказки малышам рассказывать.
— Неожиданно.
— Да.
— Много?
— Не считал, но человек четыреста за сегодня вывел.
— Завтра опять пойдёшь?
— Да. Сама понимаешь.
Лиза только кивнула.
— Вот в этом доме барышня спит после операции. Ты завтра её навести с утра, а то мне некогда будет.
— Хорошо. Что оперировал?
— Её стеной придавило и поломало знатно, да и кровь ртом шла. Как жива осталась?!
— Хорошо. Её тоже мыл?
— До нижнего белья раздел и лицо салфетками протёр.
— Могу не ревновать?
— Как хочешь, но у неё комбинезон из очень интересных материалов, и мне его было жалко под нож пускать.
— Понятно. Ладно, давай домой, буду тебя в чувства приводить.
За половину следующего дня он смог отыскать только десяток беженцев. Остальные подвалы Алиса обозначила как пустые, и Егор смог вернуться к вчерашней пациентке. Лиза была уже у неё, и они вместе сидели за столом.
— А вот и наш папа пожаловал.- сказала Лиза и помахала Егору ручкой Вероники.
— Здравствуйте!- поздоровалась девушка.
— Здравствуйте. Вы как?
— Спасибо, уже в порядке.
— Егор, ты вчера отрезанную руку и ногу не убрал, и Анмера с утра тут весь завтрак оставила. Пришлось всё чистить.
— Прошу прошения, я не специально.
— Я не сержусь, просто смотрю, на руке мои татуировки. Тут мне и поплохело. Рассматриваю свою руку и понимаю, что рука новая, и начинаю вспоминать, что всё было не в страшном сне.