Привыкай, я так решил

– Ну уж нет. Это сделаешь ты! Сам я не увижу. Про брата – просто пропущу мимо ушей. Я не выпущу тебя и все. Пока не приведешь в порядок мое хозяйство.

Ну, точно дурак.

Смотрю на него и понимаю, что я-то тоже дурра. Опять попала в его ловушку. Нафига я сюда пришла вообще?

А ведь там, двумя этажами ниже, маньяк еще есть.

Ладно. Хочет новую прическу? Окей.

Встаю, упираясь руками в бока.

– Так. Где тут твое хозяйство? Доставай пока, я ножницы принесу.

Замечаю, что Артур немного опешил от такого, но быстро на его лицо возвращается улыбка.

– Там, в шкафу, у бабули маленькие ножницы есть, - кивает в сторону массивного шкафа.

Иду туда. Открываю. Так-так.

О! Вот это мне подходит!

Беру инструмент и возвращаюсь к дивану.

Однако.

Артур уже прилег так по-свойски. Руки за голову заложил. Улыбается.

Член, правда, прикрыт. К счастью. Не до конца дурак.

– Ну, давай, Синеглазка, - ухмыляется довольно. – Сама там командуй. Открывай и действуй. И нежно. Еще пригодится тебе, - подмигивает.

Я стараюсь мило улыбаться и достаю из-за спины руку с инструментом.

Артур тут же подпрыгивает. Садится и с ужасом смотрит на меня.

Я громко лязгаю ножницами.

– Это что? – спрашивает Артур, скомкивая простынку на ширинке.

– Ножницы. Маленьких не оказалось. Зато у твоей бабули вот какие есть! – поднимаю вверх огромные ножницы. – Мне кажется, именно такими баранам яйца отрезают.

Вижу, как Артур громко сглатывает.

– Я в интернете видела,- продолжаю и кручу ножницы в воздухе. – Чик! И даже не больно. Но что это я? – делаю невинное лицо. – Мы же только волосики подстричь. Да, Артур? – и опять лязг ножниц.

– Я передумал, - бурчит он, запахивая еще сильнее простынь. – Схожу к мастеру. А то еще отрежешь что лишнее.

– А у тебя там есть что-то лишнее? – опять невинно смотрю на него. Мне нравится. Артурчик сейчас такой потерянный немного. Похоже, не отошел еще от отрезанных яиц бедных барашков.

– У меня все нужное, - слишком быстро приходит в себя. Опять в глазах эта самоуверенность.

Встает и подходит ко мне. Не сводя взгляда с моих глаз, забирает ножницы и откидывает их подальше.

– Все очень нужное, Синеглазка, - произносит уже тише. – И ценное.

48. Анжела

– Все очень нужное, Синеглазка, - Артур придвигается ещё ближе и оказывается совсем рядом.
– Ну что ты такая жестокая?

– Я?
– чуть отклоняюсь от него.

– Конечно, - улыбается и говорит тихо-тихо.
– Я уже так настрадался от тебя.

– Так не страдай, - пожимаю плечами.

– Хочу.

– Страдать?

– Тебя, - это шепчет уже почти в губы, но не целует. Просто проводит по ним своими губами. Как будто играется.

Я вся замираю. Сейчас же он поцелует меня. Как обычно. Он всегда целует.

Но ничего не происходит. Артур, наоборот, вдруг отстраняется и с усмешкой смотрит на меня.

– Пойдем, Синеглазка, - берет меня за руку и тянет куда-то.
– Я хочу угостить тебя.

– Чем?
– спрашиваю, но все равно иду за ним.

– Сейчас посмотрим, чем.

Он приводит меня на крохотную кухню.

– Артур, - спрашиваю я, когда он сажает меня за стол, а сам идёт к холодильнику, - а здесь правда твоя прабабушка живёт? Или ты опять обманул меня?

Он оборачивается, смотрит на меня.

– Что значит «опять»?
– спрашивает серьезно.
– Я тебе не врал. И не собираюсь. Да, это квартира моей прабабушки. Почему она не с нами живёт?

– предупреждает мой следующий вопрос.
– Родители никак не могут уговорить ее переехать. Приезжает только погостить на несколько дней, а потом опять сюда. Многое здесь ей дорого.

Замечаю, что, когда Артур говорит о своих родственниках, будь то брат с племянницей или прабабушка, он не усмехается, как обычно. И какой-то теплотой, что ли, от его слов веет.

И мне даже неловко становится за свои вопросы и сомнения.

– Так, ладно, Синеглазка, - опять становится весёлым, - я же обещал угостить тебя.

Хлопает в ладоши и возвращается к содержимому холодильника.

– Ну что, кулинарные изыски придется отложить до ужина в моем доме. Угощу тебя молочным коктейлем.

– Чем?
– вот это и правда неожиданно для меня.

– Молочным коктейлем. Чтобы ты не думала, что я хочу напоить тебя и воспользоваться, - дергает бровью.

Я улыбаюсь.

– Хотя порой мне кажется, что это – единственный верный способ, - добавляет он и я недовольно складываю руки на груди.

49. Анжела

Он так быстро орудует продуктами, миксером, бокалами, что я смотрю за всем этим с открытым ртом.

– Ты любишь готовить? – спрашиваю прямо, когда Артур ставит передо мной бокал с ароматным белым напитком.

– Да. Станешь моей и я буду кормить тебя.

– Терпеть не могу мужчин, которые любят готовить, - фыркаю я.

– Хм. Не угадал. Ладно, признаюсь. Не люблю я готовить. Это все ради тебя, Синеглазка.

Подносит свой бокал к моему и легонько чокается.

– На брудершафт? – подмигивает, переплетая наши руки.

– На брудершафт пьют только алкоголь, - уточняю я.

– Это намек?

– Ой, ладно. С тобой невозможно разговаривать, - отмахиваюсь я. – Все в свою сторону выворачиваешь.

– Да, Синеглазка, со мной лучше не разговаривать, а...

– Выпьем уже? Просто жажду попробовать твой коктейль.

И, не дожидаясь, что он еще скажет, отпиваю. Ммммм, а вкусно. Киваю под пристальным взглядом Артура. А его взгляд опять вдруг становится серьезным и он смотрит на мои губы. Чувствую, что над верхней губой влажно. Ну да, там, наверное, след от коктейля остался. Дома я слизываю такое языком, но сейчас, под пристальным взглядом Артура, не решусь на это. Поэтому пальцами чуть касаюсь следа от коктейлся. Но Артур тут же берет мою руку и убирает.

– Дай я, - говорит тихо.

Отпускает мою руку и, вроде, подносит пальцы к моему рту, но останавливается так и не коснувшись их.

– Лучше по-другому, - почти хрипит.

Наклоняется. Замирает. Смотрит прямо в глаза. Как будто ждет чего-то. Потом вижу, как дергается уголок его губ и он касается меня ими. А потом и кончиком языка проводит по моей верхней губе.

– Сладко, - шепчет в губы. – Очень сладко, Синеглазка.

– Отпусти меня, - шиплю я в ответ.

Почему? Потому что понимаю, что сейчас – последняя возможность остановиться. Не знаю, что со мной происходит, но чувствую, что теряю контроль. А еще чувствую, что Артуру нужны явно не поцелуи. Его член буровит мой бок. Бедная селезенка вся сжалась под его натиском.