Приятная женщина с цветком и окнами на север

Она (бросается к Феде). Федя… Федор… Феденька… Живой? Он (скорбно стонет). Да… (Стонет) Уважаемая… Она. Ведь говорила — не хвастай… (Гладит его нежно-нежно) Плохонький-то какой… А как подумаешь… Ну и что? Хоть плохонький — да свой.

Гримерная актрисы.

Пока на сцене разыгрывается следующая картина пьесы между Скамейкиным и Федей, Актриса сидит в своей гримерной и тихонечко поет: она поет начало одной песни, потом бросает и начинает петь другую, потом останавливается… будто поняв прелесть игры — поет странное попурри из разных куплетов самых популярных песен 60-70-х годов… О, ретро! А меж тем по радиотрансляции продолжается разговор между Скамейкиным и Федей. Федя. Ты что со мной сделал?

Скамейкин хохочет.

Ты же сказал, что он поддастся?

Скамейкин покатывается.

Ты же сам придумал: иди с ней в ресторан и швырни кого-нибудь для шика в бассейн — и она тебя полюбит. (Чуть не плача) Ты же сам, падла, взялся мужика нанять на это дело… Ну что ржешь?

Скамейкин. Какой же ты болван, Федор. Ты встречаешься с нею второй месяц и подумал, что она сможет полюбить человека, который бьет людей в ресторанах? Тупица! Ей чтобы полюбить — сначала пожалеть надо! У нее с жалости все и начинается. Она — истинная женщина: она любит не за то счастье, которое испытывает, а за то, которое приносит. Я ведь тебя к ней и подослал, потому что ты — жалкий… И для жалости ее к тебе я придумал, чтобы тебя в ресторане избили.

Федя. Как придумал? Значит… ты никакого мужика не нанимал?

Скамейкин хохочет.

Значит, тот… к которому я придрался…

Скамейкин заливается.

Но подожди ржать. Василий, уважаемый, ты же сам сказал: подойдет высокий, белобрысый — и подошел!

Скамейкин. Я все гениально придумал: белобрысых в ресторане до черта. А высоких… Ты шибздик, для тебя любой — высокий. И вот пристанешь ты к такому — и он тебя так вздует, что не полюбить ей тебя абсолютно невозможно будет! Ну, сработало?

Фед я (в отчаянии). А что же он мне моргал?

Скамейкин. «А кто его знает, чего он моргает». (Горько .) Ну как — после того как тебя избили, был ли ты вознагражден, а? Осчастливлен? Тебя оставили в доме? Допустили на ложе? И сейчас ты без пяти минут муж? Не так ли?

Федя важно кивает.

Скамейкин. И ты смог без подозрений проникнуть на субботник? Так было?

Федя вновь важно кивает.

И сейчас ты принес мне в клюве все, зачем я тебя к ней подослал? (Яростно) Где?!

Федя молча кладет ворох бумаг.

Боже, как я конгениален! Придумать такой точный план! О, как я вас знаю, человеки. (Просматривает бумаги, отданные Федором .)

Федя (поясняя). Здесь, Василий, уважаемый, расписание дежурств…

Скамейкин. И мы теперь точно знаем, когда оформляет спирт сонная Роза или печальный Ландыш. Когда отгулы у нашей возлюбленной Аэлиты… И дежурят только эти цветочные девицы. (Перебирает бумаги .)

Федя. А это образцы накладных…

Скамейкин. Дай-ка. (Шелестит накладными .)

В гримерной. Актриса вдруг резко оборвала песню… Потом встала, потом подошла к стене, несколько раз безжалостно и страшно бьет кого-то воображаемым ножом. А потом садится и плачет. И вдруг обрывает плач. Смеется. Потом смеется и плачет, плачет и смеется, будто нашла новую «игру».

Актриса. Сколько я хотела сыграть… И сколько я сыграла? В конце концов — это формула судьбы: сколько я хотела… И сколько я… (Начинает читать странный монолог — это соединенные куски самых разных монологов из ролей, которые она не сыграла. Вдруг оборвала чтение .) Величие… Чувство… Обреченность величия и чувства? Трагедия ума? Горе уму. Нет, горе от ума… Тогда как? Жить. То есть «подходить»… Подходить, то есть приближаться… Приближаться, то есть становиться… Становиться — это уже на колени… Цепочка далеких символов. И все-таки: «Побеждающий других силен. Побеждающий себя могуществен. Но отстоявший себя — велик…» И все-таки: «Жизнь дана для радости. И если радость кончается — ищи, в чем ты виноват…» Это Толстой: «Если радость кончается — ищи, в чем ты виноват!»

Долгая пауза.

И результат? Результат: все, что я передумала, все, что перестрадала, не доиграла… Для чего? Чтобы играть эту дурищу! Самое смешное — я хочу ее играть. Не потому, что хочу ее играть. А потому, что хочу — играть! Играть! Играть!

Входит Гримерша. Поправляет прическу и грим Актрисы. Возобновляется трансляция сцены Скамейкина и Феди.

Скамейкин. Вот оно — главное богатство! Нет, я — Наполеон накануне Аустерлица, я — шикарный парень! Звездный час. (Торжественно .) И сейчас, наконец-то, я раскрою тебе, Федор, всю грандиозность задуманного дела! Внимай!

Федя. Не раскрывайте! Знать ничего не хочу! Я невезучий. И вообще, Василий, уважаемый, ты сказал: познакомься с нею войди в доверие, достань образцы накладных… Я тебе все сделал… Отчего ж для друга не сделать… И больше знать ничего не хочу. А теперь: покеда!

Скамейкин. Федя, ты вводишь в заблуждение общественность… Создается впечатление, что ты все это сделал из доброты..

Федя. Да, вы платили. Ну и что? Вы же знаете, я пока не устроился… А деньги кому не нужны — в метро, как говорится, босиком не пускают!

Скамейкин (нежно). Федя. (Обнимает)

Федя. Не обнимайтесь! Наливайкин, директор, тоже обнимался и тоже про Наполеона говорил — а чем кончилось? Я пошел! Все!.. Я невезучий!

Скамейкин (не отпуская из объятий). Скажи, Федор, можешь ли ты представить: бутылка спирта — и вся твоя? Не «на троих», а целиком, вся?

Федя. Могу! Все? (Вырывается)

Скамейкин. Ну а две… даже три бутылки… и все твои?

Федя (храбро). Не беспокойтесь, могу!

Скамейкин. Ну а канистра спирта… и твоя?

Федя (шепчет). Могу.

Скамейкин. Ну а цистерна?.. Цистерна спирта — и… и… твоя?!

Федя (ошалело). Боюсь…

Скамейкин. Короче, по твоим накладным изготовят, Федя, фальшивые… Это сделают старые мастера, а не какие-нибудь молодые халтурщики. Накладные будут прелесть! Сезанн! Один к одному!.. Это, считай, будет у нас к понедельнику.

Федя (жалко). Отпустите меня.

Скамейкин. А к четвергу подвезут цистерну… Она вся ржавая, течет… Но я нашел один левый гараж, где орудуют некие Самоделкины… Правда, дерут они по-страшному… Но ты с ними поторгуйся… Ты ведь сам с ними будешь расплачиваться… Впоследствии, конечно, я все верну в десятикратном размере.

Федя. Интересно, а из каких таких денег? Вы же отлично знаете… я еще не устроился.

Скамейкин. Не надо, ты уже догадался… У нее возьмешь деньги… которые на телевизор оставлены… Раскроешь ее шкатулочку… и…