Приют одинокого слона, или Чешские каникулы

– Ксана, - Лора снова опустилась на шкуру.

Но первой, накинув на плечи шубу, в холл вошла Лида. Не говоря ни слова, она села в угол.

– Что с тобой?
– довольно-таки спокойно поинтересовался Миша.

– Да ничего. Открыла окно, начался сквозняк. Во-первых, замерзла, во-вторых, снег в глаза попал. Тушь потекла.

– Потому что тушь надо хорошую покупать, а не давиться жабами над каждой копейкой. Как будто у вас семеро по лавкам. Или на инвалидную пенсию живете, - подала голос Лора.

– Какая ты, Лорка, злая все-таки. Не Лорка, а хлорка, честное слово. Пошла бы ты укололась, что ли!
– отпарировала Лида.

– Да вы что, сговорились?
– Лора вскочила, будто под задницей у нее развернулась пружина.
– Один говорит: ты что, ширялась? Другая: пошла бы ты укололась. Я тебе сейчас так уколюсь!

– Девочки, не ссорьтесь!
– с фарисейской улыбкой пробормотал Макс: его перебранка забавляла.

– Что тут за вопли?
– спросила, спускаясь по лестнице, Оксана. Она успела переодеться, сменив длинное платье на узкие черные брюки и голубой свитер. Ее длинные каштановые волосы, прежде собранные в узел, теперь свободно падали до талии.

– Это Лида с Лоркой решили подраться для разминки, - ответил Макс.

– А где Вадим?
– поинтересовалась Лида.

– Душ принимает в потемках, пока вода еще не совсем остыла. Сейчас придет.

– Что я тебе говорила? Голубки, аж завидно, - шепнула Лора, усаживаясь рядом с Мишей. Тот снова молча пожал плечами.
– Хоть бы Максик мне изменил что ли, да так, чтобы потом от чувства вины извелся. Впрочем, мы не женаты.

Держа в руке рюмку, она продолжала бубнить на эту тему, пока ее монолог не прервало появление Вадима. Приглаживая потемневшие от воды волосы, он медленно спустился и вошел в холл, прикрыв за собой дверь.

– Ну что, уже нолито?
– спросил Вадим..

– Тост!
– Макс передал ему рюмку.

– Как говорит наш любезный хозяин, dobrou chut’ v'am preje prazsk'a kanalizace!

– А еще раз - и по-русски?
– Лора лихо опрокинула рюмку и закусила шампиньоном.

– Приятного аппетита вам желает пражская канализация.

– Фы!
– Лора сморщила нос.

– Вполне в Генкином духе. Кстати, а где он, спит, что ли? Или персонального приглашения ждет?

– Генка!
– гаркнул Макс, да так громко, что Лида вздрогнула и пролила вино: она так и держала свой бокал, даже не пригубив.

Тишина. Только шепот пламени в камине и вой ветра за окном. Вой, в который вплетались плач и хохот.

– Может, правда, спит?
– неуверенно сказала Оксана.

– Или ширнулся, - предположила Лора.

– Он что... того?
– удивился Миша.

– А ты не понял? Кажется, уже все сообразили. Конечно, того. Натуральный нарком. Путей сообщения.

– Почему путей сообщения?
– не поняла Оксана.

– Потому что ширнулся и отъехал.

– Конечно, тебе виднее, ты же у нас специалист, - съязвила Лида.

Лора яростно сощурилась и хотела ответить что-то едкое, но оперативно вмешался Миша:

– Так что, панове, будем Генку звать или обойдемся?

– Та нехай дрыхнет!
– Лора презрительно фыркнула.
– Генка с возу! А то придет, и снова начнутся бредни про зимний лагерь и гору высотой в тысячу двадцать один метр. Старожил хренов. Хоть повеселимся на свободе. Умолкните, трубы, умри, все живое!

Но веселья не получалось. Все восемь дней, сначала в Праге, потом здесь, в горах, они сначала тихо зверели от Генкиных выходок, затем каждый схлестнулся с ним всерьез - тет-а-тет, разумеется. А уж его последняя шуточка с новогодними подарками... Казалось, Генка поставил себе задачу не возродить былые отношения, а разорвать их окончательно. Настроение было испорчено давно и надолго. Пили мрачно и, большей частью, без слов. Темнота, которой сначала камин и свечи придавали романтическую окраску, действовала на нервы.

“Отвратительней Нового года у меня еще не было!” - говорил себе каждый из шестерых.

– Я больше не пью!
– простонала наконец Лида.

– А больше и нету. Во всяком случае здесь. Эй, Геныч!
– крикнул Макс, открыв дверь в коридорчик, откуда на второй этаж вела лестница.
– Гости хотят водовки. Или «Бехеровки». Или еще какой отравы.