Приютка
Шрифт:
– Васька, это что такое? – чуть ли ни кричала девушка, держа в руках зарплату за месяц, - Я в приюте на хлебе и воде сидела, когда наказана была, а тут, похоже, я за свою зарплату буду месяц питаться чем попало!
– Поздравляю Анечку со вступлением во взрослую жизнь, - сказал Василий, - Теперь это твое будущее надолго, если не навсегда.
– Васька, это бардак, беспредел, х..ня! – кричала Аня, - Знаешь, Васька, мама говорила, что если будут какие-то трудности, можно будет к ней сходить за советом, но, судя по тому, что ты говоришь, для нее это будет не новость.
– Да, Ань,
– Васька, давай листовки, пойду агитировать, - сказала Аня, - Чего тянуть до выходных, надо и в рабочие дни делом заниматься!
– Ань, осторожнее, - сказал Василий, - Только не попадись никому, ты на эмоциях.
– Не попадусь, - ответила Аня, подумав не о полиции, а о руководстве фабрики.
Приход девушки на фабрику и ее рассказ о том, что она в приюте раз в день ела мясные блюда, а оставалась на хлебе и воде только тогда, когда доводила свою воспитательницу, вызвал смех среди рабочих.
– Девочка первую зарплату получила, - сказал кто-то, - Дивчина, успокойся, все нормально.
– Да ни х.. это не нормально! – возмутилась Анна, вдруг вспомнив, что за матерные выражения она бы тотчас услышала замечание от Авдотьи Исааковны, которая хоть сама и позволяла себе разные выражения, но не разрешала девочкам говорить подобным образом.
После пятнадцатиминутного монолога и раздачи листовок, Аня пошла в следующее общежитие, потом в следующее. Девушка не видела, что за ней появился «хвост» и даже не знала, что такое в принципе бывает. После выхода из одного из общежитий девушка увидела вдалеке черную тюремную карету, которая приехала явно за ней, но из-за отсутствия знаний на эту тему, Аня ничего не предприняла.
Девушка шла, думая о том, что она, наверное, уволится с фабрики, вернется в приют, будет умолять директора оставить ее там нянечкой, а, тем временем, развернет более активную агитацию в высвободившееся время, как вдруг почувствовала, что к ней подходят неизвестные ей люди.
«Разбойники», - пронеслось в голове девушки, - «Сейчас ограбят и хорошо, если не убьют».
Увидев вдалеке тюремную карету, Аня подумала о том, что, возможно, неподалеку полиция и, если на нее нападут бандиты, полиция ее защитит.
Когда Аню вдруг повалили на землю и заломили руки, девушка сдавленным голосом прокричала:
– Полиция! Помогите! Разбойники! Убивают! Пожар!
– Новенькая, неопытная, - засмеялись жандармы, - Здесь полиция, никого можешь не звать.
Очутившись в тюремной карете, Аня увидела двух жандармов по бокам от себя и заплакала.
«Меня, наверное, с какой-то преступницей спутали», - подумала она, - «Ну, хотя бы, это не разбойники были. Наверное, мы приедем в участок, и там во всем разберутся и меня скоро отпустят»
– Вы меня с кем-то перепутали, - сказала Аня жандармам, - Я ничего противозаконного не делала, я просто ходила по общежитиям и беседовала с рабочими.
– Уже во всем признается, - засмеялся жандарм, - Ты это не нам рассказывай, а следователю, он тебя с удовольствием послушает. Только говори правду, как есть, вообще ничего не скрывай, он ведь должен правду знать, как все
было на самом деле.– Все расскажу, - сказала Анна, вытирая слезы, - С самого начала, могу вообще, с самого рождения, как скажет – так и расскажу.
========== Арест ==========
Тюремная карета подъехала к полицейскому участку. Анну вывели из кареты и отвели в кабинет следователя. Один из жандармов остался с девушкой наедине, чтобы посторожить ее, а второй позвал следователя в коридор, чтобы перекинуться с ним парой слов.
– Ты, главное, не спугни ее. Фотографировать потом будете, слово «допрос», «преступники» и прочее тоже не говори, - сказал жандарм, - Спрашиваешь, в чем дело, за что задержали, чем занималась, она тебе все выдаст. Она уже в карете говорила, что ее с кем-то перепутали, а она ничего не делала, а просто ходила по общежитиям и агитировала.
Поблагодарив жандарма за ценную информацию, следователь вернулся в кабинет. Сначала выяснив личность девушки, он сказал:
– Анна Харитоновна, рассказывайте, так что же произошло?
– Я сегодня получила свою первую зарплату, - начала рассказывать девушка, - Я грамотная, читать умею, поэтому свой квиточек изучила. За всякую, вы уж извините за выражение поеб.тину, у меня вычли штрафом ползарплаты.
– Пожалуйста, без матерных слов, я записываю за вами, - сказал следователь.
– Извините, - сказала Анна, - Так вот, я пошла в одно общежитие к рабочим, возмущаться, потом во второе, потом в третье…
– Может быть, стоит заменить слово «возмущаться» на «агитировать»? – уточнил следователь.
– Агитируют за что-то, а я просто выражала свое возмущение, - сказала Анна.
Однако после обыска во внутреннем кармане пальто Анны нашли немного не розданных листовок.
– Анна Харитоновна, а вы говорили, что не агитировали, - сказал следователь, - А что за листовки у вас были обнаружены?
Вдруг разревевшись, Анна сказала:
– Да, я агитировала. Против царя, за свержение самодержавия. Все то же самое, что написано в листовках. Долой царя, всю власть народу.
– Анна Харитоновна, что скажу, червонец* на Сахалине вам практически гарантирован, - сказал следователь, - Давайте теперь оформлять признание и раскаяние документально.
– В смысле, какой Сахалин? – удивилась Анна, - И я тут причем?
– Каторга на Сахалине, вы что, не знали? – спросил девушку следователь.
– Так каторга – это для воров, убийц, разбойников, - сказала Анна, - А я тут причем?
– Вы что, хотите сказать, что про политическую каторгу ни разу не слышали? – удивился следователь.
– Откуда? – удивилась Анна, - Вы еще сейчас скажите, что это противозаконно. За такое же вроде руководство с фабрики увольняет к чертовой матери, если попадешься.
– Не только, - сказал следователь, - На каторгу пойдете, это я вам гарантирую.
Вдруг все осознав, Анна разрыдалась.
– Пожалуйста, маме обо всем сообщите, пусть она все знает, - сквозь слезы сказала девушка, - Измайлова Авдотья Исааковна, воспитатель из приюта.
– Сообщим, - сказал следователь и распорядился, чтобы Анну увели в камеру.