Признание этого мужчины

Он кивает.

— Она сказала, что подслушала, как ты говорила кому-то по телефону, что собираешься за своими вещами. Я слишком разозлился, чтобы собрать все воедино. Красная пелена застлала глаза, я действовал импульсивно и только потом задавался вопросом.

Итак, список ее проступков все продолжается. Я очень не хочу ее жалеть.

— Она сказала, что больше не может на тебя работать, — напоминаю я. — Так как же все изменилось?

— Я попросил ее. Мне не найти другого такого сотрудника для подобной работы, а если искать, это займет время, а я хочу все свое время уделять тебе. И ты должна знать, что она согласится только при условии, что ты не будешь против.

Если я не буду против? Из-за этого я чувствую себя полным дерьмом. Значит, будущее Сары отдано в мои руки? Если я скажу «нет», попытается ли она снова покончить с собой? А если соглашусь, столкнусь ли с очередным раундом попыток Сары разлучить нас?

— Ты не оставляешь мне особого выбора, — бормочу я.

Я пытаюсь, но не могу действовать в этом вопросе согласно логике. Я не хочу лишаться Джесси из-за накопившихся дел «Поместья», не в последнюю очередь из-за кучи бумаг, которые будут его напрягать. Я перестану его видеть, но если соглашусь, то приму то, что она сделала с нами, а я не думаю, что смогу это сделать, даже если она пыталась покончить с собой. Но слова Джесси продолжают крутиться в моей голове.

«Я каждый божий день живу с виной за смерть Джейка. Большего я не вынесу».

И я не могу так поступить с ним только из-за своей неуверенности в отношении обитателя «Поместья», изображающего из себя Индиану Джонса. Мои опасения оправданы, но вина Джесси — нет, и я не могу заставить его пройти через большее, чем он уже пережил. Это было бы жестоко и эгоистично. Я слишком сильно его люблю.

Он снова обхватывает мои щеки ладонями и пронзает полным искренности зеленым взглядом.

— Я скажу ей, что ничего не получится. Я не готов видеть тебя такой несчастной.

Я разваливаюсь изнутри. Он готов жить с возможностью еще больше запятнать кровью свои руки, — хотя ни в одной из этих трагедий нет его вины, — просто чтобы я была счастлива? Я качаю головой в его ладонях.

— Нет, я хочу, чтобы ты был рядом больше, чем ее ухода.

— Правда? — Похоже, он удивлен.

— Конечно, правда, но ты должен мне кое-что пообещать.

— Все, что угодно, ты же знаешь. — Он целует меня в лоб.

Он немного лукавит, иначе не стал бы просить меня о таком. Я пытаюсь равнодушно отнестись к смягчающим обстоятельствам, но трудно игнорировать женщину, которая пыталась покончить с собой из-за того, что ее не хочет мой муж.

— Когда родятся дети, ты не будешь пропадать в «Поместье» днями и ночами. Ты будешь со мной так часто, как сможешь. Не знаю, сумею ли я справиться.

Страх остаться наедине с двойней пугает меня. И мне все равно, что я только что призналась в этом. Для страха достаточно и одного ребенка. Но двое младенцев? Я в ужасе, и он должен знать.

Уголки его губ изгибаются. Он находит мою панику забавной?

— Ава, тебе придется закопать меня на глубину шести футов, чтобы удержать от вас подальше. У тебя все получится, потому что я с тобой.

Он обнимает меня и стягивает со столешницы, так что у меня не остается иного выбора, кроме как прижаться к нему, обхватив ногами его обнаженные бедра и руками обнаженные плечи.

— У нас все будет хорошо.

— Знаю, — признаю я.

Я чувствую себя нуждающейся, будто ищу постоянного утешения. От него я всегда смогу это получить, но Джесси, должно быть, немного волнует мое беспокойство. Я почти не проявляю никаких материнских инстинктов. Разве не женщина должна читать книги о беременности и покупать фолиевую кислоту?

— Давай не будем ссориться. От этого у меня сердце разрываться, и я не хочу, чтобы ты нервничала. Мы должны следить за твоим давлением. — Он направляется обратно в спальню.

Я сцепляю пальцы на его затылке и откидываюсь назад, чтобы видеть его.

— Я конфискую эту книгу.

Он улыбается.

— Это моя книга, и я ее не отдам.

— Нам нужно подружиться. — Я приподнимаюсь, прижимаясь к нему всем телом, так что мой сосок оказывается у его рта. — Ты читал ту часть книги, где говорится, что муж должен ублажать свою жену так, как она требует?

Он нежно прикусывает сосок и восхитительно медленно вращает языком, вызывая у меня стон, а у него смешок.

— Да, но наш самолет вылетает через два часа. Мне нужно больше времени, так что я ублажу тебя в ванне, когда мы вернемся домой. Договорились?

— Никаких «договорились», — парирую я, снова прижимаясь грудью к его рту. — Я хочу остаться в «Раю».

— Ты неисправима, и мне это нравится. — Я опускаюсь на кровать с отвратительным фырканьем. — Но нам нужно успеть на рейс.

— Ты мне нужен. — Легко и дразняще хватаю его член, но Джесси отстраняется.

— Ава, с тобой я не люблю торопиться. — Он целомудренно целует меня в губы. — Собирайся.

Я плюхаюсь обратно на кровать в полном раздражении, вызванном гормонами беременности. Мое время в раю истекло.

Глава 27

К тому времени как мы подъезжаем к «Луссо», я едва могу связно мыслить. Большую часть пути я проспала, и все равно чувствую усталость. Я даже не пытаюсь выйти из машины, когда мотор глохнет, и Джесси отстегивает мой ремень безопасности. Я остаюсь утопать в кожаном сиденье, пока меня не извлекают из него. Оказываясь в лифте, мне почти удается открыть глаза, просто для того, чтобы освежить сонный разум его красотой. Джесси справляется с замками, пинком распахивает и захлопывает за собой дверь и несет меня вверх по лестнице. Мои глаза все еще закрыты, но я узнаю знакомую мягкую поверхность кровати главной спальни, когда опускаюсь на нее.

— Я приготовлю ванну и принесу чемоданы. С тобой все будет в порядке?

— Ммм.

Перекатываюсь на бок. Даже не могу побеспокоиться о том, чтобы принять ванну с Джесси, и это неслыханно. Слышу легкий смешок и журчание воды в ванной, а затем он снова берет меня на руки.

— Я думала, ты пошел за чемоданами, — бормочу я.

— Я уже их принес, Ава. Ты снова задремала.

Джесси ставит меня на усталые ноги и раздевает, затем одной рукой раздевается сам, а другой крепко держит меня, будто думает, что я могу упасть. Возможно, я действительно могла бы. У меня нет энергии.

Мои ноги отрываются от пола, и я погружаюсь в ванну вместе с ним, при этом ни чем не помогая. Позволяю ему расположить меня так, чтобы я лежала в его объятиях у него на коленях, а моя щека уютно покоилась на его плече. Горячая вода никак не способствует моему пробуждению.

— Мне этого не хватало, — тихо говорит мой самопровозглашенный банщик. — Понимаю, ты устала, но мне нужно всего несколько минут.

— Хорошо, — соглашаюсь я. Пока он моет меня и потом укладывает в постель, пусть делать со мной все, что ему заблагорассудится.