Признание этого мужчины

Завязываю лямочки на шее и разглаживаю платье, игнорируя низкое, рокочущее рычание, исходящее от моего неразумного Лорда. Я никогда не откажусь от этого элемента наших нормальных отношений.

— Все не так уж и плохо.

— Ты чертовски красива, — угрюмо бормочет он.

Я улыбаюсь и засовываю ноги в шлепанцы.

— Но я твоя красивая девочка, Джесси.

— Да, — тихо отвечает он. — Моя.

Делаю успокаивающий вдох и прижимаюсь к его груди.

— Никто никогда не заберет меня у тебя.

Не знаю, сколько раз я должна это ему повторять. Я понимаю его страх, но также понимаю, что его проблема — армия обнаженных женщин, расхаживавших вокруг него большую часть его жизни. Он не хочет, чтобы мужчины смотрели на меня так, как они смотрят на тех женщин — как Джесси смотрел на тех женщин до меня.

— Знаю, — вздыхает он. — Но обязательно ли выбирать самое крошечное платье на этой гребаной планете?

Я целую его в щеку.

— Ты слишком преувеличиваешь.

— Не думаю, — ворчит он, прижимаясь свежевыбритой щекой к моим губам. — Мы можем пойти на компромисс?

— Что за компромисс? — Он присаживается на корточки и берет кардиган, а я начинаю качать головой. — Ни за что, Уорд. Я в нем в обморок упаду.

Делая смехотворно чрезмерную попытку продемонстрировать свое раздражение, он роняет кардиган и поднимается с корточек.

— Ладно, но я не несу ответственности, если какой-нибудь придурок странно на тебя посмотрит.

Смотрю на него немного озадаченно, он выглядит свежим и аппетитным в шортах из плотной ткани и белой рубашке-поло от Ральфа Лорена с поднятым воротником в стиле Джесси.

— Мне каждый день приходится иметь дело со странными взглядами в твою сторону.

Он ухмыляется.

— Да, и ты их уничтожаешь.

Я смеюсь и выхожу из комнаты.

— Мой ритуал уничтожения немного мягче твоего.

***

Рай становится только лучше. Позволить Джесси добиться своего, держа меня взаперти на вилле, было действительно очень заманчиво, но мне хотелось исследовать с ним окрестности, гулять, держась за руки, обедать и просто быть вместе. Такое случалось не очень часто с тех пор, как мы нашли друг друга, и хотя он все еще слегка дулся из-за этого, я знаю, что сегодня он получил со мной немного другое удовольствие. Он не переставал обнимать меня за плечи, прижимая к себе, а когда мы обедали в пляжном баре, заставил сесть рядом с ним, чтобы иметь возможность не прерывать контакт.

К тому времени, как мы трясемся по изрытой колдобинами дороге обратно к вилле, уже смеркается. Знакомый аромат ударяет мне в нос, когда мы проскальзываем через деревянные ворота и едем по мощеной дороге под зелено-белым навесом.

— Хорошо провела день? — спрашивает он, заглушая двигатель и глядя на меня почти с надеждой.

— Да, спасибо. А ты?

— Это был лучший день, детка. Но занятие на вечер выбирать мне. — Он расстегивает мой ремень и наклоняется, чтобы открыть дверцу. — Выходи.

Выполняю его приказ, выбираясь из мягкого кожаного сиденья.

— И чем же мы займемся?

— Поиграем. — Сейчас он стоит возле меня и смотрит сверху вниз, хитро приподняв бровь.

— Во что? — Очевидно, мне слишком любопытно.

— Увидишь.

Меня хватают за руку и ведут на виллу.

— Встретимся на ковре в гостиной, — инструктирует он, целуя мое растерянное лицо и оставляя болтаться у входной двери.

Куда он собрался? Хмуро наблюдаю, как его спина исчезает в направлении спальни, и мне больше ничего не остается, кроме как следовать его указаниям: бросив сумку, направляюсь к месту назначения на ковре, усаживаясь на мягкий, густой ворс. Мой пытливый ум лихорадочно работает, но недолго. Джесси появляется, тасуя колоду карт.

— Карты? — стараюсь не казаться разочарованной.

— Да, — короткий, простой ответ свидетельствует о том, что мы действительно будем играть в карты, как бы я ни протестовала. Карты?

— Не лучше ли тебе упиваться мной? — пробую тактику соблазнительницы, но без особой уверенности. Я знаю, когда могу выиграть, и сейчас — не тот случай.

Настороженно глядя на меня, Джесси опускается задницей на ковер, откидываясь спиной на диван и вытягивая вперед длинные ноги.

— Мы сыграем в покер на раздевание.

Я тут же ерзаю.

— Я не умею играть в покер. — Но разве проиграть так уж плохо? — Игра будет нечестной, раз я не знаю правил.

Кажется, дела плохи. Он такой самодовольный, и мне хочется стереть это дерзкое выражение с его лица. Моя соперничающая сторона только что вырвалась на свободу.

— Ладно, — медленно произносит он, тщательно размышляя. — Как насчет понтона?

Должно быть, он заметил мое смущенное лицо, потому что слегка улыбнулся.

— Двадцать одно? Вист, бридж, пике?

Я непонимающе смотрю на него.

— Нет, извини. Понятия не имею, о чем ты. — Вытягиваю ноги и откидываюсь на руки. — Снап? (прим.: снап — карточная игра, в которой игроки сдают карты и быстро реагируют на пары карт одного ранга)

Запрокинув голову, Джесси от всей души смеется. Обожаю такой его смех.

— Снап?

— Да, я очень быстрая.

— Ава, давай прибережем снап на то время, когда появятся дети. — Он усмехается и сдает нам по две карты каждому. — Ладно, я раздаю, а тебе нужно взглянуть на свои карты.

Пожав плечами, беру карты, обнаруживая десятку и шестерку.

— Хорошо.

— Что у тебя?

— Я не скажу!

Он закатывает глаза.

— Назовем это пробным туром. Скажи, что у тебя.

Я прижимаю карты к груди.

— Десятка и шестерка, — подозрительно говорю я.

— Значит, шестнадцать?

— Надо складывать?

Он еще пожалеет об этом. Возможно, уже жалеет.

— Да, складывать.

— Ясно. В таком случае, у меня шестнадцать. — Я показываю ему карты.

Он кивает в знак согласия.

— Выигрывает тот, чья сумма окажется ближе всего к двадцати одному, когда все игроки сделали свой ход.

— Какой ход? — Сдерживаю усмешку, когда он откидывает голову назад, раздраженно глядя в потолок.

— Ход, который я пытаюсь объяснить, Ава.

— А, ладно. Объясняй.

Он снова опускает голову и устало выдыхает. Определенно, сожалеет об этом. Бьюсь об заклад, он жалеет, что не выбрал вариант «упиваться мной».

— Итак, у тебя шестнадцать, и тебе нужно как можно ближе подойти к двадцати одному, не перебрав. Перебор означает больше двадцати одного. Поняла?