Признание моджахеда

— Того, кто передал диск, задержали?

— Нет! У того, кто выступил в роли курьера, неприкосновенность.

— Не понял?

— Депутат он, понимаешь? Государственной думы. Сосед Туркина по поселку.

— Ни хрена не понял!

— Ладно! Завтра подъедет Потапов, нас решили не отрывать от работы и не вызывать в резиденцию, он все объяснит. Заодно и диск посмотрим.

— Теперь понял. У тебя все?

— Все!

— Спокойной ночи, Крым!

— Спокойной ночи, Саня!

Александр вернулся в спальню. Прилег рядом с женой. Поцеловав супругу и обняв ее своей сильной рукой, Александр тут же уснул. Глубоким и быстрым сном уставшего человека.

* * *

Закрытый военный городок, пятница, 15 июля.

Крымов с Тимохиным встретили заместителя начальника Главного управления по борьбе с терроризмом в 9:30. Сразу же прошли в кабинет штаба.

Тимохин спросил:

— Владимир Дмитриевич, что там вчера за история с курьером-депутатом случилась?

Потапов ответил:

— Мы ждали посланца Исмаил-Хана на КПП поселка, перекрыв подъезды к нему. Рассматривали варианты передачи посылки Туркину через подставных лиц, либо через таксиста, либо через частника. В этом случае настоящий курьер должен был убедиться, что посылка доставлена по адресу. Следовательно, где-то ждал бы возвращения подставы. Блокировали трассу, взяли под контроль все придорожные кафе, магазины, заправки. А курьер оказался умнее и осведомленнее, чем мы предполагали. Он использовал соседа Туркина по поселку.

Крымов поинтересовался:

— Каким образом он вышел на депутата Государственной думы?

— Это не самый сложный вопрос. У депутата есть помощник. Вот к помощнику, когда тот шел на работу, подошла девушка и попросила передать конверт, якобы жалоба из региона. Помощник что? Он взял конверт, пронес его в здание Думы. И передал депутату, когда тот прибыл в свой кабинет. Депутат вскрыл конверт, а внутри еще один, на нем отпечатано: «Передать господину Туркину». Депутат возмутился было, но не передать посылку нефтемагнату не решился. Все же большой человек. Схема проста. Интересно другое. Исмаил-Хан обещал сюрприз Туркину до 22:30. И посылка действительно была передана ему примерно в это время.

Тимохин спросил:

— На конверте стояло время передачи?

Потапов отрицательно покачал головой:

— В том-то и дело, что нет, однако ларчик и здесь открывается просто. Исмаил-Хан или его сообщники в России знали, что депутат поочередно после работы навещает то любовницу, то бильярдный зал. В понедельник, скажем, он бывает у любовницы, во вторник играет в бильярд. Но всегда возвращается в элитный поселок в районе 22:00–23:00. По большей части, как раз где-то пол-одиннадцатого.

— Да, — произнес Тимохин, — осведомленности Исмаил-Хана можно позавидовать. Впрочем, он случайно мог узнать о странном распорядке дня депутата, скажем, через соседей Туркина.

— Возможно. Но, как было обещано Исмаил-Ханом, Туркин получил сюрприз. И ровно в 22:30, четверга, 14 июля. Мы, как говорится, остались с носом. Сейчас с депутатом и его помощником работают ребята из оперативного управления. Их задача — найти настоящего курьера. Пусть ищут. У нас другие дела. Что придумали по плану операции «Афганский рейд»?

Крымов выложил пять листов бумаги:

— Вот, Владимир Дмитриевич, варианты предстоящих действий. Вчера до позднего вечера ломали голову, как отработать задачу. Решили доработать план с утра на свежую голову.

— Я могу ознакомиться с вариантами?

— Что за вопрос? Вы же непосредственный начальник.

— Но, может, вы не желаете, чтобы кто-то смотрел сырой материал.

— Ознакомьтесь.

Потапов внимательно изучил все варианты плана. Отложил в сторону четвертый лист:

— По мне, это наиболее приемлемый вариант.

— Совместная работа двух групп?

— Да! По крайней мере, это имеет шанс на успех. Но вы еще поработайте, время до совещания у вас есть. А вот DVD-плеера я рядом с телевизором не вижу.

— Вы же диск привезли! Так зачем нам плеер. Через компьютер посмотрим.

— Ну давай, врубай электронику.

Крымов включил компьютер.

Вставили диск, на мониторе появились изображение.

Офицеры спецназа многое видели в своей жизни, но даже на них казнь невинного, беззащитного человека произвела впечатление.

Тимохин, сжав зубы, прошипел, глядя на изображение перекошенной морды бандита:

— Я достану его, суку!

Крымов покачал головой:

— Твари! Парня под нож ни за что. Он не воевал с ними, не нанес никакого вреда. А его… И только для того, чтобы бабки получить. Прав, Саня, мочить надо Исмаил-Хана. И его ликвидацию вносить в задачу операции наравне с освобождением оставшихся в живых заложников.

Потапов проговорил:

— Посмотрим! Участь Исмаил-Хана решать генералу.

Тимохин спросил:

— А как на сюрприз отреагировал Туркин?

— Мы подготовили его к просмотру диска. Успокаивающий препарат вкололи, но даже при этом он был сильно потрясен. Особенно когда оператор показал лежавшую на земле без сознания Валентину. Не обошлось и без истерики. Пришлось вырубать его снотворным. Сейчас с Туркиным наш медперсонал находится. Слег нефтемагнат.

— А кто снимал казнь? — задал вопрос Крымов. — Дольского показали, Туркину тоже, а вот Сергинского оператор почему-то оставил без внимания.

— Не мог же Сергинский себя самого заснять?

— Так это он снимал?

— Он!

— Это подтвержденная информация?

— Да!

— Кем?

— Абдулом. Его человек в отряде Исмаил-Хана был свидетелем казни. Он стоял тогда в карауле и видел, как что происходило. Между прочим, по данным Абдула, казнить Исмаил-Хан сначала намеревался Сергинского. Но Дольский выступил против бандитов, уж что он там наговорил им, неизвестно, скорее всего, отказался снимать казнь, так как часовой видел — Дольский бросил камеру Исмаил-Хану. После чего оператора избили и потащили на валун вместо Сергинского.

— А тот, значит, стал снимать?

— Да!

Тимохин воскликнул:

— Ну и зачем тогда вытаскивать из плена этого трусливого ублюдка? Пусть остается в прислуге у духов. Ограничимся одной Валентиной.

Потапов повысил голос:

— Отставить! Это вы, офицеры спецназа, знаете, как себя вести, как держаться. А кто такой Сергинский? Обычный мирный гражданин, попавший в такую переделку. Ну сдали нервы, ну струсил, но он же не совершил преступления? Вот если бы Сергинский убил Дольского, а духи вполне могли заставить его сделать это. Ну не таким диким способом, как отсечение головы, а, скажем, выстрелом в затылок, тогда другое дело. Но Сергинский не совершил преступления. А то, что струсил… Многие ли из гражданских не струсили бы в той ситуации?