Признание в любви

Несмотря на свою решимость поскорее отделаться от нее, Люк сознавал, что его неудержимо к ней тянет. Глядя, как она пытается ловить рыбу в одной рубашке и панталонах, как шевелятся ее туго обтянутые ягодицы, он ощутил сильное возбуждение. Он и раньше сознавал ее притягательность, особенно трудно ему было сдерживать себя во время перевязок, когда она была так близко. А сейчас он начал представлять себе, как держит в объятиях ее обнаженное тело, ласкает ее, доводит до исступления. Он закрыл глаза, и перед ним возникли соблазнительные картины…

— Как вы думаете, вы скоро будете в состоянии отвезти меня в форт Уэрт?

Ее голос вернул его к действительности, и Люк осознал, что весь покрыт потом. Он тяжело дышал и не мог говорить — да и не хотел. Джеси стояла перед ним на коленях и умоляюще глядела на него, подняв к нему свое прелестное лицо. В глазах у нее светилась надежда.

Она пощупала кончиками пальцев его лоб и тут же отдернула руку.

— У вас жар. Я боялась этого. Вам нельзя переутомляться. Лучше лягте.

Она принесла ему одеяла — и его, и свое собственное — и помогла ему лечь. Люк не сопротивлялся — пусть считает, что его вдруг охватила слабость. Он с трудом удерживался от улыбки, но заставил себя твердо сжать губы. А когда Джеси принялась тихонько охлаждать его лицо пальцами, окуная их в воду, ему нестерпимо захотелось прижать ее к себе, прильнуть к ее губам и ласкать ее, пока пути назад уже не будет.

Джеси надеялась, что он не чувствует ее напряжения. Ее тело было во власти непривычных ощущений. Что это с ней? Этот дикарь должен был бы внушать ей страх и отвращение. А у нее заходится сердце от его пронзительного взгляда, тело пылает жаром, а внутри возникают непривычные, но божественно приятные ощущения. Джеси очень мало знала о физической близости между мужем и женой, но что-то говорило ей, что она стоит на краю пропасти. Этот опасный человек пробуждал в ней странные мысли: что, если бы он был ее мужем и научил бы ее быть женщиной, своей женой?

Но больше всего ее пугало то, что с Майклом, даже когда он обнимал и целовал ее, она никогда не чувствовала ничего подобного.

Она резко отодвинулась от Люка.

— Пойду попробую поймать хоть одну рыбу.

Майкл покачал головой. Нет, он не хочет виски, которое ему предлагает Пит. Соблазн залить горе спиртным был велик, но Майкл не хотел ему поддаваться. Спиртное затуманит ему голову, а ему, черт побери, именно сейчас нужна ясная голова. Мысль, что Джеси в руках индейцев, приводила его в ужас. Надо ее как-то выручать. Но как?

Даже если она убежала от него с Ньютоном, он не может оставить ее в лапах индейцев. Совесть будет мучить его всю оставшуюся жизнь. И вообще, где Ньютон? Почему он оставил Джеси? Сколько же времени она бродила одна, пока не наткнулась на этот форт? Удивительно, что она еще раньше не попала в лапы индейцев или разбойников.

Его спутники опасливо на него поглядывали, сидя вокруг догорающего костра. Вот уже третий день они пребывали в лагере, который разбили неподалеку от форта.

Майкл винил в несчастье с Джеси армейцев и негодовал на капитана Логана, запретившего ему и его людям присоединяться к патрулям, которые он высылал на поиски Джеси. Они, дескать, будут только мешать. Поезжайте домой, настаивал Логан, здесь от вас не будет проку. Но Майкл отказался уехать и каждый день, раздражая солдат, тащился со своими людьми за патрулем. Толку от этого не было никакого: похитители как в воду канули.

— Может, и впрямь поедем домой, Блейк? Зря только тратим время, — осмелился предложить Пит Харкинс, которому остальные трое поручили переговорить с Майклом.

— Я не уеду, пока не найду ее или по крайней мере не выясню, что с ней случилось, — упрямо сказал Майкл. — Не могу я бросить ее на произвол судьбы. Армейцам на нее наплевать.

Он давно уже выбросил из головы мысль об ожерелье. На самом деле он надеялся уговорить Джеси вернуться.

Наступила тяжелая тишина. Наконец Пит сказал:

— Вот что. Мы считали, что она твоя женщина, а что надсмотрщик будто бы что-то украл — просто твоя выдумка. Но это не важно: мы понимаем, как нелегко мужчине смириться с тем, что его женщина бежит с другим. Но все это, Майкл, уже позади. Ты ничего не в силах сделать. Она у индейцев, и ты никогда ее больше не увидишь. Так что тебе лучше вернуться домой и постараться ее забыть. Какой толк околачиваться здесь и бередить рапу?

Все остальные закивали в знак согласия.

Майкл понимал, что Пит, вероятно, прав, но продолжал упорствовать:

— Нет, я не могу уехать. А вас я не задерживаю и не буду в обиде, если вы уедете. Я напишу записку своему банкиру, и он с вами расплатится.

И тут его осенила мысль.

— Но тем, кто останется, я заплачу вдвое против обещанного. — Он посмотрел на своих спутников. Их глаза загорелись. — Нет, не вдвое, а втрое. Клянусь. Я даже могу написать банкиру записку прямо сейчас. Так что, если со мной что-нибудь случится, вы все равно получите свои деньги.

Его спутники переглянулись. Майкл обещал большие деньги, и они были склонны согласиться, но у них оставались сомнения.

— Мой скальп мне дороже любых денег, Блейк, — сказал Пит. — А речь идет именно об этом. Мы все рискуем расстаться со скальпами. Нас всего пятеро, а сколько команчей — Бог его ведает. Куда нам против них?

— Я найму еще людей, — предложил Майкл.

— Сколько?

— Сколько понадобится, столько и найму. Вверх по реке есть белый поселок. Пойдем туда и завербуем свой собственный отряд.

— И ты заплатишь нам втрое против обещанного? — спросил Стерн Уолтерс. Таких денег ему никогда не приходилось зарабатывать. Глядишь, даже удастся купить немного земли и заняться фермерством, тогда он перестанет наниматься на всякие опасные дела. — Ты заплатишь нам эти деньги и вдобавок наймешь столько людей, сколько нужно, чтобы нас не прикончили индейцы? Клянешься?

— Клянусь. Если понадобится, я пошлю в Джорджию за подкреплением. И найму индейцев-следопытов, которые смогут выследить этих краснокожих негодяев, как бы далеко они ни убежали. И я…

— Вам не понадобятся следопыты.

Все обернулись на голос. Из кустов вышел высокий плотный индеец. На нем не было одежды, только что-то вроде фартука с кистями, привязанного к поясу. Длинные черные косы свисали до бедер. Он держал на изготовку ружье, и белые не посмели потянуться к пистолетам.

Индеец поднял руку в традиционном приветствии.

— Меня зовут Два Дерева. Я из племени команчей. Я не причиню вам зла, если вы меня к этому не вынудите. Я пришел с миром, чтобы поговорить о белой женщине, которую вы ищете.

Майкл медленно поднялся на ноги. Другие стали незаметно отодвигаться от костра в тень. Им казалось, что индеец сейчас пристрелит Майкла, лицо которого исказилось от гнева и который заговорил срывающимся голосом:

— Она у вас? Ты был с дьяволами, которые похитили ее из форта?

— Не приближайтесь, — предупредил его Два Дерева и оглянулся: не собирается ли кто-нибудь из белых на него напасть. Имея в руках винтовку и за поясом нож, он легко сможет убить всех пятерых, прежде чем солдаты в форту услышат выстрелы и крики. Майклу же он сказал: