Признания Элли Кэт
Шрифт:
Я смотрю на него.
Должна признаться, мне нравится эта идея. Это неприлично. И это может быть как раз то, что мне нужно, чтобы отвлечься.
— Ты единственный, кто будет заниматься со мной сексом? — Я спрашиваю.
Шейд кивает.
— Конечно. Я не собираюсь делить тебя ни с кем, Элли Кэт.
Его слова успокаивают меня. И в этот момент я понимаю, что позволила ему стать моей опорой. Он — мое надежное утешение. Я плачу ему за то, чтобы он делал то, что я хочу. Я контролирую ситуацию, а это значит, что я, возможно, ограничиваю свою жизнь. Но я отмахиваюсь от неприятных мыслей. Я позабочусь об этом
— Сними свою одежду и надень эту повязку, — говорит Шейд. — Затем ложись на кровать.
Тайлер улыбается мне с другого конца комнаты, и он великолепен. Честно говоря, я не могу дождаться, когда он прикоснется ко мне. У него длинные и сексуальные руки… как раз мой тип рук.
Мое сердце бешено колотится.
Я определенно буду гореть в аду.
Но это не мешает мне снять с себя одежду и голышом забраться на кровать, прежде чем натянуть повязку на глаза.
Почти сразу же Тайлер наносит горячее масло на мою кожу, и мне даже не нужно беспокоиться о том, что оно испачкает простыни, потому что это не моя кровать. И это потрясающее ощущение. Он бормочет мне о том, какая я подтянутая, какая я красивая. Он гладит мои плечи, руки, икры. Он обращает пристальное внимание на напряжение в моей шее, и я опираюсь на его руки.
— Тайлер, мне кажется, я люблю тебя, — говорю я. Он тихо смеется и опускается к моим бедрам.
И тут я чувствую еще одну пару рук.
Они ласкают мой живот, прежде чем их примеру следуют губы. Поцелуи скользят по моему животу, поднимаются к шее и снова спускаются к бедрам. Тайлер продолжает растирать меня, и довольно скоро все руки, кажется, соединяются, как и сказал Шейд, что так и будет.
Это неприлично.
Это эротично.
Это удивительно.
Я тихонько постанываю, и Шейд наклоняется к моему уху.
— Тебе это нравится, Элли Кэт? — шепчет он. При этом он просовывает палец внутрь меня. По крайней мере, я почти уверена, что это он. Я знаю, что это так, но забавно говорить себе, что это может быть Тайлер.
Я киваю.
— Да, — шепчу я.
Это так невероятно сексуально и возбуждающе — знать, что Шейд мастурбирует мне на глазах у другого мужчины. Я даже не могу поверить, насколько это меня заводит. И как охотно я позволяю ему это сделать. Похоже, во мне определенно таится хищница. Ей просто потребовалось несколько лет, чтобы выйти в свет.
Язык Шейда ласкает мою грудь, затем он целует меня в шею, прежде чем я чувствую тяжесть его сильного тела на себе. Я сжимаю его бедра, которые изгибаются под моими пальцами.
Раздается шорох фольги, что удивляет меня, потому что я все еще чувствую, как Тайлер растирает меня… мои икры, мои бедра, мой таз.
И тогда Шейд оказывается напротив меня, а затем и во мне. Я задыхаюсь и прижимаюсь к нему. Тайлер все еще растирает меня, ласкает меня, гладит меня. Руки повсюду.
Шейд скользит внутрь… затем наружу. Внутрь… затем наружу. Это мучительно медленно, но это позволяет мне сосредоточиться и на том, как Тайлер ласкает меня. Это невероятно эротично.
— Я отправлюсь в ад, — бормочу я Шейду на ухо.
Он смеется.
— Что ж, если это правда, тогда нам лучше сделать так, чтобы оно того стоило.
Он выходит и переворачивает меня на четвереньки.
Когда он это делает, его
рот оказывается на моей груди… рот, который никак не может быть Шейда, так как он стоит у меня за спиной. Я задыхаюсь, когда язык обводит мой сосок, затем засасывает. Безликий рот, но я уверена, что это рот Тайлера.— В любое время, когда захочешь остановиться, скажи «ананас», — напоминает мне Шейд.
Я киваю, но продолжаю молчать.
Потому что мне это нравится.
Потому что я бесстыжая, бесстыдная потаскушка. Озорство этой ситуации захватывает дух.
Одна пара рук сжимает мои бедра, притягивая меня к себе, пока он входит и выходит из меня. Тень. Другая пара рук ласкает меня повсюду, воспламеняя все мои нервные окончания. Тайлер.
О, господи, я грязная, непристойная женщина.
— Произнеси мое имя, — инструктирует меня Шейд.
— Шейд, — кричу я, когда он погружается глубоко внутрь.
— Скажи это громче, — говорит он мне. Я вижу только бархатную черноту повязки на глазах, когда делаю то, что он говорит.
— Шейд! — кричу я. Мое дыхание прерывистое, голос хриплый.
И мне требуется всего две минуты, чтобы кончить, потому что внизу пара рук рисует круги на «Би Би», которая, кстати, тихо кукарекает от восторга. Очевидно, она еще большая шлюха, чем я.
Я безвольно падаю на кровать, а затем снимаю повязку с глаз.
Тайлер лежит позади меня, Шейд лежит передо мной. Я лежу посреди двух красивых и молодых мужчин. Я чувствую себя как на картине из Древней Греции под названием «Женщина в разгар оргии». С таким же успехом комната могла бы сейчас вспыхнуть пламенем, чтобы я мог привыкнуть к адскому огню. Я вздыхаю и прижимаюсь к телу Шейда.
— Ну, я же просила развратное, — криво усмехаюсь я.
— И ты знаешь, что у нас в «Утопии» политика 100 %-ной удовлетворенности клиентов, — улыбается Шейд ленивой улыбкой, которая уже снова заставляет «Би Би» обратить на себя внимание. Как я уже сказала, «Би Би» — бесстыжая потаскушка. — Я бы не хотел, чтобы ты требовала свои деньги обратно.
Я смеюсь, но его слова лишь еще раз напоминают мне, что я ему плачу. Я контролирую ситуацию. Я закрываю себя от реальных возможностей, которые могли бы существовать для меня в реальном мире.
Возможности, подобные Алексу.
Но я заглушаю этот надоедливый внутренний голос, садясь и уверенно улыбаясь двум мужчинам рядом со мной.
— Кто хочет принять душ? — бодро спрашиваю я.
Шейд приподнимает бровь.
— Ты спрашиваешь нас обоих?
Я киваю, как я надеюсь, уверенным кивком сексуальной лисицы.
— Я просто хочу в душ, — невинно говорю я.
Шейд улыбается в ответ, как и Тайлер.
— Я обучил тебя, Элли Кэт. Ты прилежная ученица.
Я соскальзываю с кровати и хватаю его за руки, увлекая за собой в ванную. Тайлер по собственной воле плетется следом, закрывая дверь ванной, когда входит.
— Что ж, ученица хороша настолько, насколько хорош ее учитель, — мурлычу я, проводя руками вверх-вниз по плоской, сильной груди Шейда.
Но когда Тайлер включает воду в душе, и я захожу туда вместе с Шейдом, единственное, что я могу видеть, — это лицо Алекса на секунду. Это поразительно, и я задыхаюсь.