Призрачная любовь

Лена зашипела, как ошпаренная кошка:

— Да и пошел ты со своей любовью куда-подальше!

— Туда ещё дорогу отыскать надо.

— Вот этим сейчас и займемся.

В посмертных царствиях есть одно преимущество. Бестелесная плоть никогда не мнется, не пачкается и толком не рвется — как синтетика, — подумала с усмешкой Лена.

Отряхиваясь больше для проформы, она отметила, что местность кажется знакомой. Землю под ногами покрывала прозрачная, как слюда, узкая полоска льда, отвечавшая зловещим треском на каждый их шаг. По наледи ветер крутил крупяную снеговую поземку. Плато, как частокол, с трех сторон окружали скалы, с четвертой его омывало море, из пучины которого, судя по всему, они и вынырнули. Сверху клубилось нечто серое, подвижное, как ртуть, что при желании можно было бы принять за небо. Клочок суши казался крошечным и нереальным.

Услышав за своей спиной шаги, Лена уронила через плечо:

— Я была здесь. Это дорога в царство Морены. Знать бы только, на вход, или на выход? — пробубнила она, уже себе под нос.

— Думаешь, эти горы реально перейти? — подал голос Адам, встав за правым плечом.

— Сильно удивлюсь, если так. И буду приятно удивлена, если окажется, что они хотя бы реально существуют. Здесь то, что выглядит, как горы, пахнет, как горы, и на ощупь, как горы — на поверку может оказаться совсем не горами.

— Я так и подозревал, что ты скажешь какую-нибудь гадость, — судя по тону, Адам опять насмехался

— Рада, что хоть я-то не обманываю ничьих ожиданий.

— Значит, верхами мы тут не пройдем, — подытожил Адам. — Тогда выходит, придется искать путь через горные недра. Думаю, где-то неподалеку мы отыщем славную и бесконечную пещерку, в которой, если повезет, бесследно сгинем.

— Вот чего можно не опасаться, — Адам уже скользил по льду вперед, и Лена не хотя последовала его примеру. — Мне думается, мы уже сгинули.

Вход в пещеру нашелся до обидного быстро. Они вышли на него буквально через несколько шагов. Выглядел он как черная расщелина в глухой броне серого камня.

Адам оперся на выступ рукой, поглядев на девушку.

— Ну, вот мы и нашли способ продолжать путь.

— Да, очередной раз туманы сменим на мрак, — кивнула Лена.

— Хочешь войти туда? — поинтересовался Адам.

— Не хочу. Но что это меняет?

И снова обмен взглядами: глаза в глаза.

Стоя на краю Явного Мира, утрачивая с ним связь, Лена думала вовсе не о спасении души, ни о грядущей каре, не о прожитой, такой короткой жизни. Она думала о том, какое наслаждение вот так стоять рядом с Адамом. Какое наслаждение смотреть на то, как переливаются дорогим перламутром тонкие паутинки волос. Тонуть в бездне недобрых, равнодушных, бездонных глаз, — пропасть, в которую она провалилась. И ужасаться тому, что всему этому придет конец. Совсем скоро.

Адам обнял её за талию, сказав:

— Что ж, значит, идем вперед.

Темнота плотно окружила со всех сторон, стоило только перешагнуть невидимую линию, отделяющую пещеру от входа. Чем дальше парочка углублялась в недра горы, тем темнее становилось вокруг. Гуще и концентрирование становилась тишина, которую ничто не нарушало. Не было в темноте ни летучих мышей, обычных мышей. Не было жуков и насекомых. Наверное, не было даже вирусов и бактерий. Вокруг лежало стерильная мертвая Тьма.

Лена определилась с предпочтениями, решив для себя, что туман — он все-таки как-то лучше. В нем двигалась хотя бы вода.

Объяснить ужас, тяжело давящий на разум и чувства, было невозможно. Потому что опасности не было. Не чему было угрожать. Угроза не может исходить ни от куда. Мрак был наполнен пустотой. И страшнее всего было слиться с ней, раствориться, остаться тут и вечно не видеть ничего.

— Мы ведь уже мертвые, да? — осмелилась Лена разрушить незримо сколько времени копившееся безмолвие, раз уж она не в состоянии была разрушить беспроглядного мрака. — Раз мы умерли, нам ничего не может принести вреда? Нам ведь нечего бояться?

— Не сомневайся, что мы скоро узнаем, чего могут бояться мертвые, — отозвался из темноты голос, как всегда, полный "оптимизма".

Рука, поддерживающая Лену за талию, внушала уверенность. Если бы она ещё могла и согревать.

— Адам!! — испуганно пискнула Лена, останавливаясь

— Что ещё?! — очень тихо и очень зло прозвучал рядом его голос.

— Справа…

— Где?! И почему все неприятно приходят именно оттуда? — справедливо возмутился её спутник. — Теперь вижу.

Загоревшиеся впереди алые огоньки заставили Лену пугливо сжаться. Слишком сильно напоминали они злобные глаза плотоядной твари.

— И что это может быть? — шепотом спросила она.

— Какая-нибудь гадость, я думаю, — тоже шепотом ответили ей.

Огоньков становилось больше. Они возникали то справа, то слева; то по одному, то целой россыпью. Сверкали со стен, испуская слабое свечение, мало-помалу наполняя горную утробу светом. Это должно было бы внушить надежду. Но заполняло сердце тревогой.

Недра пещер Голубых гор неожиданно напомнили девушке Алмазную Пещеру, по которой плутали Элли и её брат Фред в поисках выхода. Светящиеся вкрапления в камне были разного цвета. Встречались зелёные, желтые, все оттенки синего. Но больше всего было алых, как кровь, камней.

Лена подняла голову, стараясь во мраке разглядеть высоту сводов. Но у неё ничего не вышло.

— Тебе не кажется, что пол опускается вниз? — спросила Лена.

— Нет, мне так не кажется. Я просто уверен, что он опускается вниз.

Проход сузился так, что пройти дальше можно было только по одиночке. В конце прохода стояла статуя из черного камня, изображающая фигуру в полный человеческий рост, с сомкнутыми за спиной крыльями. Невозможно было различить никаких характерных черт, — только силуэт, непонятно даже, мужской или женский.

Глаза статуи зловеще светились алыми огнями-угольками.

— Мне она не нравится, — флегматично прокомментировал ситуацию Адам. — Ты уверена, что она не оживет?