Призрачная ночь

— Кейт, не надо! Не делайте этого!

— Я должна подарить своему сыну покой! — Она продолжала кружить вокруг него; один глаз у нее наливался чернотой. Лукас никогда бы такого с ней не сделал, если бы мог себя контролировать.

Я встала между ними — вряд ли Кейт сумеет мне навредить, раз уж я мертвая.

— Вы не можете его убить и не хотите этого.

Она смотрела сквозь меня, сосредоточившись на туманной фигуре сына позади моего полупрозрачного тела.

— Могу и хочу.

Мое отчаяние усилилось. Я смотрела на Кейт, всей душой умоляя ее остановиться и попытаться понять, что ее сын все еще с ней, увидеть его моими глазами, и вдруг мне показалось, что мое отчаяние превратилось в клинок, который может разрубить ее…

А затем меня подхватило какое-то странное течение и поволокло к Кейт. Прежде чем я успела задуматься, что происходит, я ощутила, как вливаюсь в нее, как она меня поглощает. На мгновение все потемнело, но я тут же снова смогла видеть, только теперь глазами Кейт. Я ощущала ее тело вокруг себя, как живые доспехи.

Рука Кейт уронила кол, ноги шагнули назад. Я могла думать только об одном: я завладела человеком. Я завладела Кейт. Как я это сделала? Очевидно, сила моего отчаяния подействовала как таран, открыв мне портал в самую ее суть. Неужели все призраки на такое способны? Этого я не знала, но в тот миг значение имело только одно — я могу прекратить это сражение.

Лукас бросился на меня, и я уклонилась, но очень неуклюже, потому что мне было дико и непривычно распоряжаться телом Кейт. Это походило на первый урок вождения.

Я заорала:

— Всё, уходим! — Было очень странно говорить голосом Кейт, но я продолжала отдавать приказы: — Уходим прямо сейчас!

Возникло еще более странное ощущение — дух Кейт сражался со мной, пытаясь меня вытолкнуть. Сумеет или нет? Я решила не сопротивляться.

И тотчас же я, невидимая, взмыла высоко вверх в призрачной дымке, а Кейт внизу произнесла голосом, дрожащим от страха:

— Нужно уходить.

Охотники побежали к пикапам и фургонам, слушаясь то ли ее приказа, то ли моего. Лукас прыгнул за ней, но Балтазар оттолкнул его, швырнул на землю и удерживал, не давая подняться.

Когда габаритные огни машин растаяли вдали, из дома выбежал Вик, запустивший обе руки в свои светлые волосы, словно пытаясь не дать голове разлететься на кусочки.

— Что, я вызвал копов просто так?

— Сначала порадуйся, что Черный Крест уехал, — отряхиваясь, заметил, как всегда спокойный Ранульф.

— Короче, полиция едет. Так что лучше уберите машину с лужайки. — Вик посмотрел на глубокие следы от колес на траве и застонал. — Нет слов, чтобы описать, как родители меня накажут. Придется специально изобретать такие слова.

Я присоединилась к мальчикам.

— Ранульф прав. Все могло быть гораздо хуже.

Лукас повернулся к Вику. Взгляд его оставался безжизненным и невидящим, клыки все еще торчали. Я с ужасом сообразила, что Лукасу так и не удалось напиться крови и что смертоносная ярость битвы все еще не отпустила его.

Он прыгнул на Вика. Ранульф сумел оттолкнуть Вика в сторону, но Лукас обрушился на него со всей силы, готовый порвать Ранульфа на кусочки, если это приблизит его к человеку, источнику свежей крови.

У Вика отвисла челюсть.

— Боже мой, — прошептал он, не двигаясь с места, вместо того чтобы бежать со всех ног. — Этого просто не может быть.

— Вик, беги! — заорал Балтазар, оттаскивая Лукаса от Ранульфа.

Вик сделал несколько неуверенных шажков, все-таки сообразил, что происходит, и как сумасшедший рванул в дом. Лукас резко бил Балтазара локтями, но тот, хоть и с трудом, все же удерживал его на месте.

— Затащи его в винный погреб, — велел он Ранульфу, — и держи там, пока мы не раздобудем крови. Я сейчас отгоню подальше машину и помогу тебе.

— Лукас! — взмолилась я. — Лукас, ты меня слышишь?

Меня как будто не существовало. Лукас хотел только крови, и ему было плевать, убьет он ради этого Вика или нет.

Ранульф с трудом потащил сопротивляющегося Лукаса в погреб. Все, что я могла, — это открыть им дверь. Где-то вдалеке уже выли, приближаясь, сирены.

— Отпусти меня! — бушевал Лукас, вцепляясь Ранульфу в бок. Ранульф поморщился, но хватку не ослабил. — Отпусти!

— Ты должен успокоиться, — сказала я. — Пожалуйста, Лукас, возьми себя в руки!

— Он… тебя… не слышит… — выдавил Ранульф, заталкивая Лукаса в угол. — Я помню это безумие.

— Лукас взревел — это был ужасающий животный вопль. Он весь напрягся в попытке вырваться, бежать, убить и напиться крови. Ранульф был в состоянии его удерживать благодаря своему возрасту и силе, но после сражения он тоже здорово выдохся. А я чуть не умерла окончательно при виде Лукаса, превратившегося в обезумевшую тень себя прежнего, здесь, в маленькой импровизированной квартирке, где мы так сильно любили друг друга.

Сирены выли все громче. Лукас снова взревел и с такой силой толкнул Ранульфа к стене, что винные бутылки задребезжали, а Ранульф его отпустил. Лукас рванулся к двери, я за ним, но тут в погреб вошел Балтазар.

«Слава богу, — подумала я. — Балтазар его остановит, я знаю, что он сможет!»

И в ужасе закричала, потому что Балтазар взмахнул колом и с силой вонзил его в сердце Лукасу.

Глава третья

Лукас рухнул на пол. Кол торчал прямо из его груди.

Я упала рядом с ним на колени.

— Балтазар, нет! Что ты сделал? — Но едва я взялась за кол, чтобы вытащить его, Балтазар грубо схватил меня и оттолкнул от Лукаса. Я тут же превратилась в облачко, с легкостью выскользнув из его рук. — Ты не помешаешь мне о нем позаботиться!

— Ну сама-то подумай, — сказал Балтазар. — Пока полиция здесь, он должен молчать. И нельзя допустить, чтобы он снова набросился на Вика. Я не могу придумать никакого другого способа, а ты?

— Должно быть что-нибудь, нельзя же протыкать его колом! — воскликнула я.