Призрачные пауки

Возможно, это покажется не заслуживающим внимания, но все же стоит упомянуть о еще одном незначительном инциденте, который произошел пару недель спустя. Сборщик денег одного благотворительного фонда, ошибочно полагая, что Эфраим испытывает потребность безвозмездно расстаться с частью своих денег, заявился к нему домой. Однако быстро понял, насколько сильно заблуждался, хотя пробыл у него от силы несколько минут. Сборщик рассказал своей жене, что господин Гольдштейн, по всей видимости, большой любитель кошек, так как ему удалось заметить нескольких черных персов, которые спали в доме, свернувшись клубочком. Озадачивало то, что все они лежали в самых удаленных и темных углах, где их трудно было рассмотреть. Сборщик также упомянул о них господину Гольдштейну, который, казалось, его не понял. На самом деле Эфраим смотрел на него с пренебрежением, будто на горького пьяницу.

Следующее происшествие заставило соседей пожаловаться на Эфраима. По одному ему известной причине он долгое время спал с заряженным револьвером в изголовье кровати, и однажды утром, перед рассветом, раздался выстрел. Полиция быстро прибыла на место и стала настаивать на осмотре дома. Эфраим убедил их, что оружие сработало случайно из-за падения на пол, а после того как он предъявил на него лицензию, служители закона развернулись и уехали.

Однако истинный интерес представляет то, что произошло тем утром на самом деле. Эфраим проснулся без видимой причины, но со смутным чувством опасности и сделал это как раз вовремя, чтобы увидеть круглое черное тело с густыми волосками, которое находилось в изножье кровати и продвигалось в направлении его лица. Это был гигантский паук; все восемь глаз сверкали ярко-зеленым, словно россыпь демонических опалов, светом.

От страха Эфраим не мог двигаться, но, собрав волю в кулак, схватил револьвер и нажал на курок. Вспышка и грохот выстрела на мгновение его контузили; спустя секунду он отчетливо увидел, что паук ретировался. Должно быть, Эфраим в него попал, так как стрелял в упор, но при этом никаких следов не осталось. Это было даже хорошо, ведь ни один полицейский в подобную историю не поверит. Уже утром он наткнулся на шелковую нить, тянувшуюся от кровати к стене через ковер.

Развязка была близка. Не прошло и пары дней, как полиция вновь пришла к Эфраиму домой. На этот раз их вызвал садовник, который заявил, что господин Гольдштейн не открывает дверь и, вероятно, болен. Дверь была заперта, и ее пришлось открывать силой.

О том, что обнаружила полиция, лучше умолчать. На похоронах могильщики в один голос утверждали, что никогда человек с таким ростом не весил так мало.

Перевод — Сергей Терехов